ОКНО

Зима где-то задерживалась, декабрь моросил, мелкими иголками, которые нельзя было назвать дождём. Москва окрасилась в лилово-серый акварельный пейзаж, смешанная архитектура улиц Краснопресненского района ему соответствовала. К пяти вечера темнело и в окнах начиналась своя жизнь, я забрав сына из сада готовила ужин, наше окно выходило на новую панельную девятиэтажку, выросшую здесь за одно лето, вместо снесенной хрущёвки. Размешивая венчиком бешамель, мой взгляд остановился на человеке, смотрящем в мои окна через бинокль. Непроизвольно я подняла руку и помахала ему, но он стоял как вкопанный, большое тёмное пятно в окне, мистер Икс с биноклем. В голове пронеслись мысли полные экранных эпизодов про маньяков, затем загадочные незнакомцы влюблённые в свою жертву и похитивших её. По спине пробежался жуткий холодок, я продолжила заниматься ужином, но мой взгляд переодически возвращался к прилипшему к окну незнакомцу.
Всю неделю каждый вечер, вернувшись домой я сквозь спорую дождевую завесу видела силуэт с биноклем, уже просчитала седьмой этаж и учитывая наличие всего одного подъезда в доме напротив, приблизительно номер квартиры. Очень хотелось спросить кого нибудь из соседей, видят ли они этого Штирлица, но я не была знакома ни с одним из жильцов, мы уже год снимали квартиру, вернее организация в которой работал муж и кроме двух милых старушек приветливо кивающих мне во дворе, я никого не знала, вообщем-то и старушек я ни разу не спросила как их величать.
Наконец вечером, после ужина я заявила мужу, что мне надо приобрести штору.
- А это что? - удивился он, показывая на занавеску из органзы.
- Это прозрачная, а нам нужны плотные шторы, желательно Римские!
- От солнца? Так дождь вроде, со снегом, - глянув в окно сказал он.
- А ты посмотри на седьмой этаж, в доме напротив, - издевательски прошипела я,- ничего не видишь?
- Мужик с биноклем?
- Этот маньяк уже неделю на меня пялится, а вдруг его бинокль ночного видения и он наблюдает за нами в спальне?
Надо заметить, что мой супруг спокойный мечтатель дома, внимательный и скрупулёзный на работе, бесшабашный и весёлый в компании друзей, но если появляется мельчайший намёк на угрозу мне или сыну он становиться разъяренным львом, готовым защищать прайд.
- Пойду в дом напротив и сверну ему шею!- решительно заявил он.
- С ума сошёл? Это лишнее, мы же не одни в этом доме, может он за кем-то другим наблюдает, давай лучше шторы, а?
- Ладно, давай шторы.
На утро я отправилась в магазин заказать римскую шторину, но продавец заявила, что на такое большое окно у них готовых нет и надо сделать индивидуальный заказ, мастер замера придёт в ближайший месяц, скорее всего уже после Нового года, точную дату мне сообщат позвонив, ибо многочисленные новостройки интенсивно обживаются и заказов очень много.
Тем же вечером возвращаясь из сада с Коленькой я не свернула в наш двор, а решительно, крепко держа сына за руку, пересекла дорогу, направляясь к многоэтажке. Чуть помявшись у домофона, я набирала номера квартир, по моим предположениям находящимся на седьмом этаже. Но на звонки ни одна из квартир не отвечали, Колька мялся и с интересом наблюдал за моей игрой на пластмассовых кнопочках и мелодии, звонящего домофона. Наконец, кто-то вышел из подъезда и я схватив под мышку сына и два зонта ворвалась в фойе при лифте. Поднявшись на седьмой этаж, я дрожа всем телом позвонила в квартиру, окна которой должны были видеть мои. За дверью были слышны шорохи и сдавленный кашель, но к двери никто не спешил. Я ещё решительней нажала на кнопку звонка, мой сын смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами и тоже прислушивался к шуршанию за дверью. Внезапно дверной ключ стал медленно поворачиваться и окаменев от страха я ждала на пороге Штирлица в чёрной военной форме СС. Не знаю кого ждал введённый в полное заблуждение мой ребёнок, но дверь открылась и перед нами предстал высокий, седой дед, держащийся за ортопедические ходунки.
- Здравствуйте, как вам не стыдно! - не зная что ещё сказать, выпалила я.
- Добрый вечер. Прошу прощения, не понимаю о чём это вы, уважаемая барышня? Я Леонид Львович, а вы, молодые и незваные гости?- он отошёл от двери, жестом показывая, что приглашает нас внутрь.
Я решительно шагнула в шпионское логово и не переводя духа тут же на пороге высказала всё, что я думаю о старом извращенце, наблюдающим как я готовлю ужин в бинокль, уже не первую неделю! Мой Колька хлопал большими ресницами и следил за дедом, который медленно следуя за ходунками двигался по коридорчику к кухне. Зашумел кран, хлопнула газовая горелка.
- Не стойте в прихожей, снимайте обувь и проходите, я чайник поставил, будем чай пить с конфетами.
Услышав заветное слово - конфеты, Коля скинул боты и куртку и потопал на зов, я последовала за ним. Леонид Львович очень умело справлялся с чашками и заваркой, на столе появился мёд и корзинка конфет, я стала помогать ему, начиная думать, что зря напала на старого человека, возможно это не та квартира и я просчиталась в своих предположениях.
На улице зажглись фонари, освещая морось серебром, я смотрела из окна старика на свои окна, в которых было темно. Колька уплетал конфеты, запивая их чаем, Леонид Львович вытянув правую ногу присел на край табурета и откусив кусочек рафинаду, отпил несколько глотков чёрного чая, длинные седые пряди зачёсаны за уши, подчеркивая крупные острые скулы, прямой нос, густые сизые брови и выразительные, окружённые сетью мелких морщин чёрные глаза. Накрывая на стол мы с Колькой представились и я даже подумывала как бы лучше начать извиняться за своё вторжение, но отпив ещё немного чаю старик встал из за стола и держась за стену медленно шаркая тапками направился в комнату, приглашая меня следовать за ним.
Старый резной комод, шкаф и софа с круглыми, выцветшими подлокотниками никак не вязались с фисташковыми обоями от застройщика. Громоздкий деревянный стул с высокой спинкой обитой грубой кожей стоял у окна, на нем лежал армейский бинокль Б-15/50, точно такой же мы с мужем долго выискивали в антикварных лавках для подарка другу-охотнику.
- Вот, подойди, не бойся, смотри - Леонид Львович посмотрел на настенные часы, они показывали 18-45, он оперся на спинку стула и приподняв бинокль передаёт его мне. - Подойди же, смотри.
Я беру в руки бинокль и начинаю всматриваться в окна нашего дома, слегка касаясь рукой, старик направляет окуляры чуть ниже моего окна, я четко вижу ажурные занавески в окне, комнату, заставленную такой же резной мебелью: горками и комодами с массивными аттиками, у окна круглый стол, покрытый скатертью-макраме и заставленный фарфоровыми фигурками танцовщиц в длинных юбках, с кавалерами и без, на консоли у кресла стоит старый патефон-чемодан и напольная лампа.
Старик нервно смотрит на часы, удерживая меня у окна:
- Подожди, сейчас, сейчас ты всё поймешь, - почти шёпотом бормочет он.
В дверях комнаты, за которой я наблюдаю, появляется белая шаль, над шалью седое каре, аккуратно уложенных волос, она подходит к патефону, открывает крышку чемодана и приподняв пластинку, протирает её краем шали, накинутой на плечи, шпиндель медленно опускается на чёрный диск и пожилая дама начинает грациозно двигать руками над головой. Леонид Львович, закатывает глаза, словно знает и чувствует каждое движение женщины, его торс вытягивается ровной струной, одна рука держится за спинку стула, вторая согнута в локте, если бы он обнимал танцовщицу за талию, пальцы дрожат и он тихо напевает:
Утомленное солнце нежно с морем прощалось
В этот час ты призналась что нет любви
Мне немного взгрустнулось
Без тоски без печали
В этот час прозвучали слова твои.
Я завороженно смотрю на танцующую белую шаль, к моим ногам прижимается Коленька и рядом как стойки оловянный солдат стоит седой влюблённый мужчина.
Громкий рингтон сотового телефона возвращает меня к реальности, ответив и заверив мужа, что мы рядом и уже бежим, я прощаюсь с моим новым знакомым.
Дома за ужином я взахлёб рассказывала мужу о чудесном Ромео и загадочной Джульетте преклонных лет. Мы оба смотрели в окно на тёмный силуэт напротив, муж был рад такому повороту событий и отмене покупки штор.
К Новому году я уже знала всё о прекрасной танцовщице с третьего этажа моего подъезда, её звали Анастасия Ивановна, бывшая преподаватель испанского языка и танцев, вдова профессора палеонтологии. Она и её сопровождающая в прогулках по двору соседка и подруга детства Клавдия Матвеевна, самые коренные жители нашего дома, их родители были работниками Трехгорной мануфактуры на Пресне, обе наперебой мне рассказывали о чудесном набивном ситце, цветном шёлке, который производился до войны, о годах работы на предприятии во время Великой Отечественной войны, когда обоим было по 14 лет и мануфактура была переименована в комбинат им.Дзержинского. Они производили тысячи метров холщовой ткани для солдатских шинелей, мягкие шерстяные портянки и валенки.
Я как шпион, еженедельно докладывала Леониду Львовичу о Анастасии Ивановне. При этом интересуясь его биографией, не менее интересной. В первые месяцы войны его - подростка немцы увезли из оккупированного Гомеля, сперва в Польшу, а затем в Германию, там из-за крепкого телосложения определили на сельхозработы к зажиточному крестьянину. В 43-м он уже 17-летний юноша, смог бежать, знание немецкого, который он выучил в рабстве помогло, добравшись до Чехословакии он стал участником подпольного антифашисткого сопротивления, был ранен и снова пленён немцами, попал в лагерь для заключённых, в августе 44-го снова бежал, несколько недель добирался до линии фронта, добравшись до красной армии, был осуждён и отправлен в тыл, а затем в Саянское поселение для преступников, пособников фашистскому режиму, в 53-м освобождён и вернулся на родину в Гомель, где и женился. Закончил институт авиастроения и был переведён в подмосковный Королев. В панельную девятиэтажку его определил сын после смерти супруги, обменяв большую трехкомнатную квартиру на две, Леонид Львович сетовал только на одно, что трудно выходить на улицу, благоустройство двора затягивалось, да и соседи ежедневно шумели ремонтом.
Снег в конце декабря, всё же соизволил перекрасить город из серого в белый. Предновогодняя суета была особенно волнительной, ведь я пригласила в гости Ромео и Джульетту и конечно же Клавдию Матвеевну. В новогоднюю ночь 2005 года они впервые увидели друг друга, это было так трогательно, я и Клавдия Матвеевна рыдали как свахи на помолвке подопечных, наш Ромео был истинным джентельменом и семеня мелкими шажками танцевал со всеми дамами. Мой муж с удовольствием выполнял роль диджея.
Весной я узнала, что беременна двойней, мы тут же занялись поисками более просторного жилища, иногда я забегала к Анастасии Ивановне, которая мне сообщила, что взяла шефство над Лёнечкой и водит его на физиотерапию и уроки танца. Она ответственно заверила меня, что летом они будут вполне свободно танцевать в паре не только вальс, но и аргентинское танго.
Nino Kacharava