КОГДА НЕЧЕСТИВЫЕ БЕЗУМСТВУЮТ ОТВЕРГАЯ БОГА, СВЯТЫЕ УКРЕПЛЯЮТСЯ УПОВАНИЕМ НА ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ!

"Начальнику хора. Псалом Давида. Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро. Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного. Неужели не вразумятся все, делающие беззаконие, съедающие народ мой, как едят хлеб, и не призывающие Господа? Там убоятся они страха, ибо Бог в роде праведных. Вы посмеялись над мыслью нищего, что Господь упование его. «Кто даст с Сиона спасение Израилю!» Когда Господь возвратит пленение народа Своего, тогда возрадуется Иаков и возвеселится Израиль." (Пс 13:1-7)
Краткое содержание. Сначала Давид описывает нечестивое презрение к Богу, охватившее тогда почти весь израильский народ. И чтобы его сетование стало еще весомее, пророк произносит его от лица Бога. Затем Давид, несмотря на все свои тревожные воздыхания, утешает себя и других надеждою на подаваемую от Бога помощь.
Начальнику хора. Псалом Давида. 1. Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро.
Многие иудеи хотят видеть в этом псалме пророчество о будущем угнетении своего народа. Словно Давид, будучи в Духе, оплакивает здесь Церковь Божию, скорбящую от тирании язычников. Поэтому все сказанное в псалме иудеи относят к своему нынешнему рассеянию, как будто именно они — драгоценное наследие Божие, пожираемое дикими зверьми. Но легко понять, что иудеи, желая скрыть собственный позор, безосновательно переносят на язычников то, что было сказано о развращенных потомках Авраама. Действительно, нет толкователя более мудрого, чем апостол Павел. А ведь он приспосабливает слова псалма именно к народу закона (Рим 3:19). Кроме того, даже если бы у нас не было свидетельства Павла, контекст ясно показывает: Давид ведет речь, скорее, о домашних, нежели о внешних тиранах и врагах.
И понять это чрезвычайно важно. Ведь мы знаем, сколь жесткое искушение для нас — видеть, как Церковь залита потопом преступлений, как добрых и простых людей несправедливо угнетают, как нечестивые жестоко господствуют по собственной прихоти. Это грустное зрелище воистину внушает нам отчаяние. Поэтому нам весьма полезно защититься тем, что в качестве примера излагает здесь Давид, дабы среди плачевной царящей в Церкви разрухи нас поддерживала надежда на избавление. Лично я не сомневаюсь в том, что здесь описано расстроенное и безнадежное состояние Иудеи, в которое ее вогнал Саул, начав открыто выказывать свое неистовство. Ибо тогда память о Боге словно изгладилась, всякое благочестие исчезло, и в людях не осталось почти никакой порядочности.
Сказал глупец. Коль скоро слово נבל означает для евреев не только глупого, но и развращенного, гнусного человека, его вполне можно истолковать в этом смысле и здесь. Но я охотно следую общепринятому переводу: в безумии осуждаются все мирские люди, которые, отбросив страх Божий, идут на любую несправедливость. Ибо Давид обвиняет здесь своих врагов не в какой-то обычной глупости. Он обрушивается на безумие и больную ожесточенность тех, кого мир считает вполне мудрым и разумным. И тех, которые кажутся себе и другим самыми разумными и основательными, мы часто видим роющими для себя логовища коварства, когда они упражняются в остроумии, презирая и высмеивая при этом Бога. Итак, прежде всего следует знать: как бы ни рукоплескал мир хитроумным и задирающим нос людям, присваивающим себе вседозволенность во всем, Дух Святой все равно осуждает их безумие, ибо нет более зверского оглупления, чем забвение Бога.
Одновременно отметим, из чего Давид делает вывод, что эти люди лишены всякого благочестивого чувствования. Из того, что они извратили всякий порядок, упразднив всякое различение между праведным и неправедным, всякую заботу о благопристойном, всякое усердие к человеколюбию. Итак, Давид говорит здесь не о тайном сердечном чувстве, а о том, что нечестивые открыто являют словами и делами. Пророк как бы восклицает: почему эти люди столь нагло распутствуют, почему они вовсе не думают о правильном и справедливом, почему, наконец, они стремглав несутся к любому преступлению, если не потому, что, отбросив всякое благочестивое чувство, они тем самым, по мере своих сил, изгладили в душе любое воспоминание о Боге! Ведь те, в чьих душах гнездится какая-то религия, с необходимостью удерживаются уздою скромности и решаются не на все, что им угодно. А отсюда следует, что если нечестивые бесстыдно, упорно и нагло потакают своей похоти, они утратили всякое знание о Боге.
Давид заявляет, что эти люди говорят в своем сердце. Это значит, что хотя они и не произносят подобного богохульства вслух, их разнузданная житейская вседозволенность ясно свидетельствует: их сердца, чуждые всякого благочестия, сладко поют себе песнь о несуществовании Бога. И не потому что эти люди заключают, будто Бога нет на основании каких-то доводов или силлогизмов (ведь Бог даже самых преступных упражняет порою тайными уколами совести, делая их еще более неизвинительными и вынуждая признать Его волю и власть), но сами они по собственной злобе отчасти заглушают, отчасти искажают все внушаемое Богом правое познание, доколе религия не умрет в них совершенно. Ибо, не отрицая Бога прямо, они тем не менее запирают Его на небесах и лишают как справедливости, так и силы. А это означает не что иное, как ставить на место Бога идола. Ведь подобные люди отгоняют от себя Бога так, словно впредь вовсе не будут иметь с Ним никаких дел. А если Бога стаскивают с Его судейского престола, нечестие достигает наивысшей точки. Так что Давид справедливо говорит о том, что люди, обещающие себе безнаказанность в любых преступлениях, в сердце своем отрицают Бога.
Впрочем, поскольку Пс. 52, по сути, повторяет эту мысль несколько иными словами, я в свое время покажу, чем отличаются между собой эти два псалма. Здесь Давид жалуется на то, что нечестивые совершили гнусное дело, но там вместо дела говорится о самом беззаконии. Но пусть читатели отметят: Давид говорит не о том или ином конкретном деле, но, ранее сказав, что эти люди полностью извратили или нарушили законный порядок, добавляет теперь, что они осквернили всю свою жизнь, сделав ее воистину гнусной, и в качестве доказательства ссылается на следующее обстоятельство: они не соблюдают в своей среде никакой справедливости и совершенно забыли о доброделании.
2. Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. 3. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного.
2) Господь с небес. Говорить от лица Бога — более эмфатично, чем вещать лично от себя. И коль скоро Бога помещают на престоле в качестве Дознавателя, мы будем невероятно бесчувственны, если величие Его не внушит нам страха. Ибо привычка грешить приводит к тому, что люди ожесточаются в грехах и, словно бредя в густом тумане, ничего не видят. Поэтому Давид, давая понять, что подобное самообольщение ничем не поможет этим людям, свидетельствует, что, в то время как в мире царит преступность, Бог взирает с небес и проводит Свое расследование, и от Него не сокрыто все то, что творится среди людей. И хотя, собственно говоря, Бог не нуждается ни в каком дознании, Он не напрасно берет на себя роль земного судьи, дабы мы по мере своих сил постепенно постигали Его провидение, которое не в состоянии осмыслить сразу. О, если бы эти слова Давида произвели на нас должное впечатление, чтобы мы научились вызывать себя на суд Божий и стряхивали с себя оцепенение, слыша о том, что, пока мир веселится, а отверженные из-за сонливости, лицемерия или бесстыдства как бы закапывают свои грехи в землю и слепотствуют в пьяном упорстве, Бог непрестанно взирает на все это с небес.
Есть ли разумеющий. Поскольку добрая и справедливая жизнь опирается на управляющий ею свет разума, Давид обоснованно учит в начале псалма, что глупость — корень всех преступлений, а в этом стихе называет здравый ум началом целомудренного и правильного жития. Но, поскольку большинство людей порочным образом использует свой разум для коварства, Давид тут же кратко определяет, что такое истинное разумение. Оно состоит в том, чтобы искать Бога. А это значит, что жизнь можно правильно обустроить лишь тогда, когда люди полностью посвящают себя Всевышнему.
Далее, некоторые толкователи понимают существительное משכיל в очень узком смысле, в то время как Давид говорит весьма обобщенно, утверждая, что отверженные совершенно лишены разума и рассудительности. Каждый отступил. Глагол סר некоторые переводят как «издавать зловоние», чтобы он соответствовал следующему глаголу, означающему у евреев «становиться гнилым». Но нет никакой необходимости понимать эти два глагола в одинаковом смысле так, словно здесь дважды сказано одно и то же.
Значительно уместнее другой смысл: сначала люди осуждаются за нечестивое отпадение, за то, что они отстранились и отошли от Бога, а затем говорится о зловонной порче, настолько охватившей всю их жизнь, что даже дыхание этих отступников отдает гнилью. Кроме того, обсуждаемый еврейский глагол почти всегда понимается в приведенном мною смысле. Да и в Пс. 52 используется глагол סג, означающий то же самое. В итоге Давид говорит о том, что эти люди всецело охвачены беспорядочным вожделением, и в их жизни не осталось ничего чистого и правдивого. Таково всеобщее отступничество, угашающее всякое благочестие. И пророк порицает здесь не какую-то часть людей, но делает одинаково виновными всех. Воистину плачевное зрелище: дети Авраама, ранее избранные к членству в священном стаде Божием, развратились все, от малого до великого.
Но спрашивается: почему Давид не делает никакого исключения и говорит, что добрых нет вообще? Ведь немного ниже он упомянет о том, что несчастные и угнетенные все же уповают на Бога. Кроме того, если все стали нечестивыми, где же оказался тот Израиль, искупление которого пророк возвещает в конце псалма? Больше того, коль скоро и сам Давид был одним из народа, почему он, по крайней мере, не сделал оговорку в отношении себя? Отвечаю: поскольку пророк обрушивается здесь на плотских детей Авраама, он не причисляет к ним то немногочисленное семя, которое Бог ранее отделил для Самого Себя. И по этой же причине Павел (Рим 3:10) распространяет сказанное в псалме на весь человеческий род. И хотя Давид горько оплакивает опустошение и расстройство, царившее при Сауле, нет сомнения в том, что он косвенно сравнивает здесь с детьми Божиими тех, кто не возрожден от Духа, но ведом собственным плотским разумом.
Некоторые решают поставленный вопрос так: Павел настаивает на свидетельстве Давида не в том смысле, что все люди по природе своей порочны, но в смысле сравнения меньшего с большим. То есть, если даже начальники избранного народа столь преступны, неудивительно, что во всем мире царит неправедность. Однако подобный ответ весьма поверхностен. Ведь Павел рассуждает не о том, какова большая часть людей, но о том, что каждый ведется и управляется собственной природой. Итак, отметим: противопоставляя себя и малочисленный остаток благочестивых всему народу, Давид четко различает между детьми Божиими, обновленными Его Духом, и всеми потомками Адама, в которых господствует порча и неправедность. А отсюда следует, что все мы при рождении от утробы матери наследуем упомянутое Давидом безумие и зловоние жизни, оставаясь такими до тех пор, пока Бог не сделает нас новыми тварями по Своей благодати.
4. Неужели не вразумятся все, делающие беззаконие, съедающие народ мой, как едят хлеб, и не призывающие Господа?
Этот вопрос добавлен для дальнейшего развития изложенного выше учения. Пророк, ранее сказав, что Бог следит с неба за поступками людей и замечает всех преступников, теперь представляет Его восклицающим в изумлении: что за безумие! «Те, кто должен был холить Мой народ и всячески о нем заботиться, бесчеловечно набрасываются на него подобно диким зверям». И пророк приписывает эти слова Богу не потому, что для Него это ново и неожиданно, а с целью самым наглядным образом обрисовать Его негодование. Так и пророк Исаия (Ис 59:16),рассматривая тот же вопрос, говорит, что Бог видит и дивится тому, что вовсе не осталось заступников. Действительно, Бог не испытывает подобных чувств, но приписывает Себе их образ и подобие, чтобы еще больше устрашить нас словами о том, что Он неким образом смущен от лицезрения наших чудовищных преступлений. А нам, если мы не совсем окаменели, надлежит трепетать всем телом, когда Бог являет нам столь явный признак Своего неодобрения.
И этот стих подтверждает сказанное мной вначале: здесь идет речь не об иноплеменных тиранах, не об открытых врагах Церкви, но о первых лицах в самом избранном народе, отличавшихся властью и пользовавшихся почетом. Действительно, слова пророка не подходили бы к людям, полностью чуждым богопочитания. Нет ничего удивительного в том, что не держащиеся истинного правила жизни насильничают и разбойничают. Однако дело становится еще позорнее от того, что стадо жестоко пожирали сами поставленные над ним пастыри, не щадя ни народа, ни наследия Божия. Похожую жалобу можно прочесть и у Мих 3:1: «Слушайте, князья дома Израилева, не ваше ли дело знать суд? Вы же сдираете шкуру с народа Моего и отдираете плоть от костей его...» В самом деле, если бы люди, говорившие, что почитают Бога, свирепствовали таким образом в отношении вавилонян и египтян, их несправедливость все равно была бы неизвинительной. Но питаться кровью и плотью верующих, словно хлебом, — воистину чудовищно и заслуженно внушает ужас не только людям, но и ангелам. Ведь, если бы у этих людей осталась хоть капля здравомыслия, они воздержались бы от подобного безумия. Итак, неизбежен вывод: указанные люди ослеплены дьяволом и вообще ничего не видят, если сознательно и добровольно столь жестоко терзают и пожирают народ Божий.
Этот отрывок также учит тому, сколь ненавистна и гнусна для Бога жестокость, которую лжепастыри выказывают по отношению к благочестивым. В конце стиха, сказав, что такие люди не призывают Бога, Давид снова указывает на источник и причину их разнузданного беззакония. Она в том, что их никак не затрагивает почтение к Богу. Ибо религия — наилучшая учительница взаимной справедливости между людьми. Там же, где усердие к ней угасло, падает и всякое уважение к справедливости. Впрочем, призывание Бога, будучи главным упражнением благочестия, не только здесь, но и во многих других местах Писания путем синекдохи включает в себя все почитание Бога.
5. Там убоятся они страха, (где нет страха,) ибо Бог в роде праведных. 6. Вы посмеялись над мыслью нищего, что Господь упование его.
5) Там вострепетали... Теперь пророк воодушевляет себя и остальных верующих наилучшим утешением: Бог никогда не покинет Своих и в конце концов предстанет их отмстителем. Наречие места некоторые толкуют так, словно Бог накажет отверженных на глазах у святых, поскольку именно над святыми отверженные осуществляли свою тиранию. Но здесь, скорее, говорится о неизбежности наказания, ожидающего нечестивых. Пророк как бы показывает на него пальцем. Хотя из Пс. 52 — также можно сделать вывод, что суд Божий свершится внезапно и неожиданно, ибо там добавляется: нет или не было страха. Знаю, что эту часть стиха переводчики понимают по-разному. Некоторые думают, что здесь опущены слова: нет того, что достойно страха. Другие относят сказанное к слепым метаниям, какими мучаются нечестивые души. Ибо Бог угрожает нарушителям Своего закона и тем, что они побегут, когда не будет никакого преследователя (Лев 26:17), и вострепещут от шелеста падающего листа. И мы видим, что нечестивые — сами себе палачи, что они приходят в смятение без всякого внешнего повода. Но я все же думаю, что мысль пророка была иной: среди спокойствия и благополучия Бог неожиданно станет метать в них молнии. Ведь, когда они будут говорить: мир и безопасность, — на их головы обрушится внезапная и нежданная погибель (1Фес 5:3). Поэтому пророк укрепляет и подбадривает верующих надеждой на то, что нечестивые, думая, будто избавлены от всякой опасности, и, больше того, беспечно торжествуя, претерпят быструю и внезапную погибель. Указана и причина этой погибели: Бог хочет оградить Своим покровительством праведных. И чтобы упрочить их спасение, Ему необходимо возгреметь с небес на их неправедных, использующих насилие, врагов.
Но в слове דור все же присутствует определенная двусмысленность. Коль скоро для евреев оно иногда означает «век» или «протяженность человеческой жизни», смысл может быть таким: хотя Бог на время как бы не замечает беззакония, Он все же всегда пребывает со Своими рабами и сопровождает их Своей благодатью в течение всей жизни. Однако еще проще другой смысл: Бог стоит на стороне праведных. В этом случае דור будет означать здесь то же, что и латинское слово «нация». В Пс 52:6 — добавлено: коль скоро разбросал Бог кости осаждающих тебя, ты устыдишься, поскольку Господь отверг их. Этими словами пророк еще яснее указывает на то, каким образом Бог защищает праведных: Он исхищает их из пасти смерти, как освобождают от осады тех, кого раньше теснили со всех сторон. Отсюда следует: мы должны терпеливо переносить свое угнетение, если хотим, чтобы нас в нужное время спасла десница Божия. Кости же метафорически означают силу и крепость. Ведь то, что нечестивых сокрушает именно Бог, будет ясно лишь в том случае, если их сила и мощь воистину внушают страх. Кроме того, верующих призывают здесь к священному восхвалению, дабы они не сомневались в том, что нечестивых ожидает позорная смерть. Ведь их всегда отвергал Господь, а против Него безуспешны любые потуги.
Далее, поскольку глагол מאס иногда означает «презирать», некоторые переводят слова пророка так: «ибо Бог презрел их», но, на мой взгляд, делают это неуместно. Больше подошел бы другой перевод: «сделал их презренными» или «подверг их поношению и позору». Отсюда следует, что нечестивые, пытаясь превознестись как бы вопреки Богу, навлекают на себя один лишь стыд и позор.
6) Советом бедного. Теперь пророк обрушивается на тех «гигантов», которым смешна простота верующих, спокойно ожидающих в своих злоключениях Избавителя — Бога. Действительно, нет ничего глупее для плоти, чем прибегать к Богу в то время, когда Он не помогает нам в невзгодах. Ибо плоть оценивает Бога, исходя из текущего ощущения Его благодати. Поэтому неверующие всякий раз, как видят детей Божиих скорбящими, попрекают их за пустое (как им кажется) упование и высмеивают спокойствие, с коим они полагаются на Бога, от Которого пока не чувствуют никакой помощи. Итак, Давид, восстав на подобную гордыню, возвещает: одна из причин погибели нечестивых заключается в том, что они обвиняют в глупости бедных и несчастных, поскольку последние, уповая на защиту Божию, не покоряются злу. Одновременно пророк учит, что нет ничего разумнее, чем полагаться на Господа, и наилучшая мудрость — это, пребывая в скорби, успокаиваться в обещанном Богом спасении.
7. «Кто даст с Сиона спасение Израилю!» Когда Господь возвратит пленение народа Своего, тогда возрадуется Иаков и возвеселится Израиль.
7) Кто даст... Преподав утешительное учение, Давид возвращается к пожеланиям и воздыханиям. Он учит, что даже если Бог позволяет нам долго страдать, мы должны не падать духом от усталости, но всегда хвалиться Господом. Кроме того, наилучшее утешение в длительной скорби — время от времени повторять Богу свои пожелания. Далее, Давид не озирается здесь в смятении, не ищет другого избавителя, отведя взор от единого Бога, но, допытываясь, кто же именно даст спасение, выказывает лишь пылкость своего желания. Пророк как бы говорит: когда же, наконец, Бог явит всем Свое спасение? И, добавив слово «Сион», Давид свидетельствует, что его надежда основана именно на Боге, коль скоро этот Сион был и священным местом, где Бог обещал выслушивать молитвы Своих рабов, и обиталищем ковчега завета, залога и символа присутствия Божия. Поэтому Давид ничуть не сомневается в том, кто же именно будет творцом спасения, но с нетерпением вопрошает, когда же, наконец, настанет это спасение, ожидаемое только от единого Бога.
Но спрашивается: если эта молитва относится ко временам Саула, разве уместно называть Сион святилищем Божиим? Если кто-то решит, что Давид, ведомый пророческим духом, предсказал здесь еще не свершившееся, не буду возражать. Но мне кажется вероятным, что этот псалом был составлен уже после того, как ковчег завета перенесли на гору Сион. Давид, как известно, заботясь о последующих поколениях, в свободное время увековечивал память о том, что к тому моменту уже отошло в прошлое. Впрочем, из того, что пророк желает избавления Израиля, мы делаем вывод, что он думал не столько лично о себе, сколько о спасении всей Церкви. И это надо отметить тем прилежнее, что страдающий сам, как правило, пренебрегает спасением других. Но Бог, посылая злоключения, тем самым научает каждого верующего заботиться обо всем теле Церкви, подобно тому, как и Давид молится здесь не только о себе, но и обо всем Израиле.
Когда возвратит... Здесь Давид утверждает следующее: Бог ни в коем случае не попустит верующим чахнуть, пребывая в постоянной скорби, как и в другом месте сказано, Пс 125:5 — сеющий в слезах, пожнет в ликовании. Ибо пророк, без сомнения, снова укрепляет здесь верующих и ободряет их надеждой на обещанное избавление. Сначала он говорит, что Бог, хотя Он и медлит или, по крайней мере, не спешит так, как мы того желаем, все же предстанет мстителем, искупающим Свой народ из плена. Кроме того, ссылаясь на будущий счастливый исход, Давид смягчает скорбь плененных, коль скоро она, в конце концов, обратится в радость. Пленение же, о котором он упоминает, представляет собой не вавилонский плен, не рассеяние среди языческих народов, а домашнее угнетение, имеющее место тогда, когда в Церкви господствуют нечестивые. Поэтому слова пророка научают нас: когда подобные звери опустошают, губят или надменно попирают ногами стадо Божие, надо прибегать к Богу, прямая обязанность Которого — собирать из рассеяния принадлежащий Ему Израиль.
Само же слово «пленение» учит нас, что там, где нечестивые по своей прихоти извращают правильный порядок, в лоне Церкви возникает подлинный Вавилон или Египет. И хотя Давид относит ликование святого народа ко времени избавления, все же преподанное им утешение не только способно смягчить нашу скорбь, но и внушает определенную радость.