Текст по ТГ "Солдатская правда"

Юрий Юрченко, позывной Анри ( https://vk.com/wall39310330_2810 )
20 апреля 2023 года Госдума приняла закон о присвоении статуса ветеранов боевых действий ополченцам, участвовавших в БД на Донбассе с мая 2014 года.
26 апреля 2023 года я подал в Военный Комиссариат Тверского р-на ЦАО г. Москвы «Заявление о признании меня ветераном боевых действий».
На настоящий момент (со дня подачи мною «Заявления» прошло уже 7,5 месяцев) никакого ответа из Военкомата я не получил.
В соответствии с Федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», срок рассмотрения обращения составляет 30 дней со дня его регистрации в государственном органе.
Отсутствие реакции военкомата на мое «Заявление» я расценил как ОТКАЗ.
В сентябре этого года я подал Исковое заявление в Тверской районный суд г. Москвы "о признании статуса ветерана боевых действий
и выдаче удостоверения ветерана БД".
На предварительной "беседе" с судьей, состоявшейся в октябре, я услышал вопрос, хорошо знакомый нескольким поколениям советских и российских ветеранов:
- А КТО ВАС ТУДА ПОСЫЛАЛ?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На судебное заседание, назначенное на 14.11.2023 г., судья попросил меня пригласить как минимум двоих свидетелей, которые могли бы "подтвердить мои слова о том, что я находился на Донбассе летом и осенью 2014 года в районе боевых действий и действительно принимал в них участие".
Сначала я хотел попросить двоих-троих своих товарищей-ополченцев 14-го года (из немногих оставшихся в живых и проживающих в Москве или около) прийти в суд и подтвердить мои слова. Причем, я уверен, мне не пришлось бы их уговаривать: они могут не напоминать о себе месяцы и годы, но сразу оказываются рядом, когда узнаЮт, что я нуждаюсь в их помощи и поддержке.
Но потом я решил, что не буду этого делать. Товарищи мои, в основном, уже не молоды и, по понятным причинам, не совсем здоровы. Мне было бы неловко (хотя, повторяю, уверен, что они бы сделали это охотно) предлагать им ехать ноябрьским утром через всю Москву (да еще если из пригорода...), чтобы подтвердить то, что, в сущности, в подтверждении не нуждается.
Я думаю, что я приложил к Исковому заявлению достаточно прямых документальных доказательств, позволяющих мне не беспокоить лишний раз своих, залечивающих раны, товарищей. Это и "Удостоверение ополченца", выданное мне в Славянске, и наградные документы, подписанные Командующим славянским гарнизоном и (в июне-августе 14-го) Министром обороны ДНР, и несколько толстых документальных книг о войне 14-го на Донбассе, в которых так или иначе подтверждается мое в ней участие, и два, а то и три полнометражных документальных фильма ("Поэт и война" и др.), и многочисленные публикации в СМИ (как мои репортажи, так и материалы обо мне), в т.ч. в таких газетах как "Красная Звезда", "МК", "Литгазета" и во многих других...
Ели мне - подумал я - в центре Москвы, при всех этих документальных свидетельствах, необходимо еще "привести" нескольких "очевидцев", чтобы доказать свое право на истребываемый мною документ, то как же смогут доказать свое право на него другие, более пострадавшие, более изувеченные, чем я, ветераны-ополченцы где-нибудь в далеких от Москвы городах и селах, где нет рядом товарищей, которые смогли бы подтвердить их участие, и когда нет сил ходить (ездить) в военкомат месяцами, а то и годами, доказывая это право, и нет сил и средств на суды и адвокатов?
Как будут доказывать старики-родители моего товарища Вахида Эфендиева, погибшего в аэропорту 14-го ноября 14-го, свое право на статус семьи ветерана боевых действий, потерявшей кормильца? Сколько раз и за сколько километров им придется спускаться из своего высокогорного села Межгюль в военкомат Хивского района Дагестана, сколько адвокатов и судей в Дербенте и в Махачкале им нужно будет увидеть?..
Но, скорее всего, они не будут этим заниматься - у них на это уже нет ни здоровья, ни времени...
И я решил, что пойду на суд один. У меня и адвоката нет. Потому что, на мой взгляд, мне доказывать НЕЧЕГО.