Предыдущая публикация
СВЯТЫЕ ВОИНЫ РУСИ ПЕРЕСВЕТ, ОСЛЯБЛЯ и...
БЕРСЕРКИ
Великое испытание выпало на долю русского народа в тринадцатом-четырнадцатом веках. Грозной тучей надвинулись полки ордынские. Было же татей и разбойников несметное количество. Множайшие и страшнейшие потери понесла земля родная под ярмом иноплеменным, ”языком незнаемым”. На Руси же тогда царствовала междоусобица...
Попущением Божиим за грехи наши и по наваждению диавольскому” поднялся с восточной стороны богомерзкий Мамай со своими клевретами, нечестивец и иконоборец, злой христианский укоритель. Устроил он соглашение с Литвою и прочими душегубцами; собрал не одну, а целых 9 орд да три царства, а князей с ним 73... да прибыли 2 алпаута (алпаут — вельможа, феодал) великих с двумя своими отрядами. Были с ним крамольники черкасы, ясы, буртасы... и даже ”братья” по вере католики-фряги.
В те времена витал в воздухе миф о непобедимости ордынских воинов. Ходили слухи о том, что одолеть их в честном бою было невозможно, ибо будто бы они владели некоей мистической силою. И чтобы превозмочь их коварство, одних физических данных было недостаточно. Нужна была великая сила духа, нужна была помощь Свыше. Поэтому усердный молитвенниче пред Господем Сергие богоносный, узнав волю Божию, решился послать на битву духоносных монахов. Нужно было воодушевить русское воинство.
Был у прегордого Мамая любимый батыр по имени Челубей, родом печенег. Сила его была подобна силе древнего гиганта-филистимлянина Голиафа; ”пять сажен высота его, а трех сажен ширина его”. Был Челубей не простым воином. Существовала секта воинов; исповеданием ее являлось одно из древнейших буддийских верований, именуемое ”бон(г)-по”. Это верование — древнее поклонение космосу, и не просто планетам, стихиям и эфиру, но духам-богам, обитающим в них; согласно же Божественного Откровения “вси бози язык бесове”. Челубей был самой высокой степени посвящения в бон. По сказанию, он был непобедим: 300 боев, и во всех “враг” был повержен! Поэтому с ним мог справиться не просто ратник, но воинъ Христов, облеченный духовною, Божией силою. В этом состоит сакральный мотив посыла именно монахов-воинов.
Князь великий Димитрий очень опечалился и вместе с братом своим Володимиром Андреевичем и князьями русскими направил стопы свои к Живоначальной Троице за благословением великого Сергия на правое дело.
Помолившись за Божественной Литургиею, преподобный старец окропил священною водою его со всем христианским воинством, благословил великого князя крестом святым и сказал ему: ”Иди, господин, помянув Бога; Господь Бог да будет тебе помощником и заступником”. А тайно предсказал ему: ”Погубишь супостатов своих, как должно твоему царству…... Только мужайся и крепись и призывай Бога на помощь”.
И сказал ему князь великий: ”Дай мне из своего полка двух воинов, Александра Пересвета и брата его Андрея Ослебяту, и ты с нами вместе поборешься”. Преподобный Сергий тут же повелел старцам Александру и Андрею готовиться. Они были весьма немолоды, но сильные, зрелые и умудренные духовно и в воинском искусстве. Известна была эта двоица как великие и знаменитые наездники в ратные времена: Андрей сотню гнал, а Александр двести гнал, когда сражались. Были они в миру известными витязями в сражениях.
Монахи сделали по слову игумена своего. И дал им Сергий ”вместо тленного оружие нетленное: Крест Христов нашит на схимах. И повелел им вместо шеломов возложить на себя”, и отдал их в помощь великому князю, промолвив: ”Вот тебе мои воины, а за тебя, государь, поборники”. Напоследок сказал им угодник Божий: ”Мир вам, братья мои, пострадайте как добрые воины Христовы!” И всему православному войску дает он Христово знамение, мир и благословение.
Князь же великий Дмитрий Иванович возвеселился сердцем, но не сказал никому об этом. Святой старец напутствовал его: ”Иди ко граду Москве!” И пошел он, взяв, как некое сокровище некрадомое, благословение от старца. Так Пересвет и Ослябя оказались в русском войске, не по своей воле токмо, а по Промыслу Небесному, Божией воле, ибо святые старцы, как духоносные пророки, от себя ничего никогда не делают.
Но устремим свой взгляд непосредственно к легендарному событию, которое произошло на вельми обширном Поле Куликовом между речками Непрядвою и Доном.
Отливали начищенные кольчуги. Окрест доносился храп и ржание понукаемых животных, слышались клики всадников, рвущихся в бой...
Вот уже первые полки идут. Передовой светлый полк ведут князья Смоленские Димитрий Всеволодович да брат его Володимир Всеволодович, у которого в строю и был Пересвет. Справа ведет полк Микула Васильевич с коломенцами, а слева ведет полк Тимофей Волуевич с костромичами…... Темные полчища врага ползут как тень с обеих сторон; от множества войска нет им места, где расступитися. Нашей рати гораздо меньше.
Уже близко сходятся сильные полки... Выехал злой печенег из великого полку татарского, показывая свое мужество на виду у всех. Злодей грозно потрясал оружием пред русскими рядами, и был он всем страшен зело, и никтоже смеяше противу его изыти. Тогда убо преподобнаго игумена Сергия Радонежскаго усердный его послушник инок Пересветъ начат глаголати великому князю и всем князем: ”Ничтоже о сем смущайтеся: велий Богъ нашъ и велия крепость его. Азъ хощу Божиею помощию, и Пречистыя его Матере, и всехъ святыхъ Его, и преподобнаго игумена Сергия молитвами с ним видетися”.
Чернеца Пересвета на место суда (поединка) привели, и сказал он великому князю Димитрию: ”Лучше нам убитыми быть, чем полоненными быть погаными”. Смерть или свободная от богоборческой клики Родина! Лучше умереть во имя вечной жизни, чем влачить жалкое существование под непосильным бременем целому православному народу.
И сказал далее Александр: ”Хорошо бы, брат, в то время старому помолодеть, а молодому чести добыть, удалым плеч испытать”.
И такожде брат его Ослябя чернец говорил: ”Брат Пересвет, уже вижу на теле твоем раны, уже голове твоей лететь на траву ковыль, а сыну моему Якову на ковыли зеленой лежать на Поле Куликовом за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича”.
Был же сей хоробрый Пересвет, егда в мире бе, славный богатырь, ”велию силу и крепость имея, величеством и широтою всех превзыде, и смыслен зело к воиньственному делу и наряду”, то есть слыл умеющим уставлять полки.
И тако по повелению преподобнаго игумена Сергия возложи на себя святую схиму, матерчатый шелом ангельского образа с нашитыми на нем оружием спасения с голгофами, и знаменася святым крестом, и окропися священною водою, и простися у духовнаго отца, таже у великаго князя, и у всех князей, и у всего христианскаго воинства, и у брата своего Осляби. И возплака князь великий, и все князи, и все воинство великим плачем, со многими слезами глаголюще: “Помози ему, Боже, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых, якоже древле Давиду на Голиафа”. И поиде инок Пересвет противу татарскаго богатыря Темирь-мурзы, и ударишася крепко, толико громко и сильно, яко земле потрястися, и спадоша оба на землю мертви, и ту конец прияша оба; сице же и кони их в том часе мертви быша.
...И сшиблись после поединка смертного сыновья Руси с сильною ратью басурманскою. Ударились копьями гибельными о доспехи железные, загремели мечи булатные, словно молнии сверкая; великий стук и свист от летящего града стрел поглотили тишину. Белая ковыль-трава обагрилась чермною живительною влагою, окрасившись цветом мученичества честных воинов русския земли, цветом победным сил добра над силами зла.
Древний бытописатель горестно замечает: “Бысть брань крепкая и сеча зла зело, и лияшеся кровь, аки вода, и падоша мертвых множество безчисленно от обоих сил... И не можаху кони ступати по мертвым. Не токмо же оружием убивахуся, но сами себя биюще, и под конскими ногами умираху, от великия тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове, между Дону и Мечи, множества ради многих сил сошедшеся”.
После битвы Димитрий, прозванный Донским, стал обходить Великое Поле, засеянное телесами его дорогих соратников и политое русскою кровию, на котором взошла Первая Великая Слава Руси. Даже деревья от великия печали преклонилися. Увидев Пересвета монаха и тут же поблизости лежащего знаменитого богатыря Григория Капустина, великий князь обратился к ним и промолвил: “Видите, братья, своего зачинателя, ибо этот Александр Пересвет, пособник наш, благословлен был игуменом Сергием и победил великого, сильного, злого татарина, от которого многие люди испили бы смертную чашу”.
Русь одолела могущественных варваров и поверила безповоротно в свои силы. Пусть знают и окончательно запомнят в с е интервенты-агрессоры: “Кто поднимет меч, тот мечем и падет” безславно. Летописец восклицает: “Возвысил Бог род христианский, а поганых уничижил и посрамил их суровство”. Имена красных воинов земли Русския Небесный Воеводо в лепоту облекл еси; имена двух из них — Александра (Пересвета) и Андрея (Осляби) с того времени прославляются как имена местночтимых святых Радонежских.
Восемь дней “стояли на костях”; хоронили героев за Веру и Отечество живот (жизнь) свой положивших. Срубили церковку Рождества Богородицы над братской могилой у р. Непрядвы. А Пересвета и Ослябю схоронили не здесь, а в Старом Симоновом монастыре близ Москвы. Тут же, по преданию, упокоились до светлого Второго славного Пришествия Христова и 40 ближайших бояр князя Димитрия...
Ушли на битву москвичи, белозерцы, ростовчане, суздальцы, владимирцы, костромичи, дмитровцы..., а вернулись единым русским народом!
Димитрий Донской пробыл на Москве четыре дня и затем направил стопы свои к Живоначальной Троице, к отцу Сергию. Преподобный встретил его со крестами близ монастыря и изрек: “Радуйся, господин князь великий, и веселись твое христолюбивое войско!” И вопросил его о своих любимцах. Великий же князь отвечал ему: “Твоими, отче, любимцами, а моими служебниками победил своих врагов. Твой, отче, вооружитель, названный Пересвет, победил подобного себе. А если бы, отче, не твой вооружитель, то пришлось бы, отче, многим христианам от того пить горькую чашу!”
Отслужили поминальную Великую Панихиду о всех убиенных, и с тех пор названная Димитриевскою родительская суббота стала служиться в Церкви из года в год “покуда стоит Росия”.
При захоронении воинов Великий князь со всем воинством громким голосом провозгласили “им вечную память с плачем и со слезами многими”. Склонив голову перед свежими могилами лучших сынов Отечества, Димитрий Иванович сказал вещие слова: “Да будет вечная память всем вам, братья и друзья, православные христиане, пострадавшие за православную веру и за все христианство между Доном и Мечей. Это место суждено вам Богом! Простите меня и благословите в этом веке и в будущем и помолитесь за нас, ибо вы увенчаны нетленными венцами от Христа Бога”.
Следующая публикация
Комментарии 14
РУССКИЕ
Издревле мы русскими зовёмся,
Но терзает мысль из века в век
Тот вопрос (и все над ним мы бьёмся):
А что значит – русский человек?
Вечная святая непокорность,
Словно яркий луч блестит во мгле.
Русская вселенская соборность,
Русская любовь к родной земле…
Русских много – как травинок в поле.
Русской славой был в боях рожден
Мудрый генерал Барклай де Толи
И великий князь Багратион.
Удивляйся, но не хмурь, брат, брови:
Где здесь, спросишь, русские черты?
Русский – это, друг мой, не по крови.
Русский – это то, как мыслишь ты.
Из глубин веков идут герои,
Длинные колонны видишь ты.
Каждый в них Державу нашу строил,
Чтя завет Ивана Калиты.
Инженер, учёный и рабочий,
Хлебороб и поселковый поп,
И великий Пушкин – слова зодчий –
Самый русский в мире эфиоп.
Шереметев – благородн
...ЕщёРУССКИЕ
Издревле мы русскими зовёмся,
Но терзает мысль из века в век
Тот вопрос (и все над ним мы бьёмся):
А что значит – русский человек?
Вечная святая непокорность,
Словно яркий луч блестит во мгле.
Русская вселенская соборность,
Русская любовь к родной земле…
Русских много – как травинок в поле.
Русской славой был в боях рожден
Мудрый генерал Барклай де Толи
И великий князь Багратион.
Удивляйся, но не хмурь, брат, брови:
Где здесь, спросишь, русские черты?
Русский – это, друг мой, не по крови.
Русский – это то, как мыслишь ты.
Из глубин веков идут герои,
Длинные колонны видишь ты.
Каждый в них Державу нашу строил,
Чтя завет Ивана Калиты.
Инженер, учёный и рабочий,
Хлебороб и поселковый поп,
И великий Пушкин – слова зодчий –
Самый русский в мире эфиоп.
Шереметев – благородный барин –
Вольные талантам раздаёт…
Глянь, звезда на небе! То Гагарин
Развернул в пространстве звездолёт!
Гоголь, Блок, Чайковский к башне Спасской
Заревом восходят от Тверской.
У собора Минин и Пожарский,
Александр Невский, князь Донской…
Вот куранты свой салют пробили –
То идут колонны матерей,
Что Россию преданно любили
И растили лучших сыновей.
Не страшны героям русским муки,
Не померкнут их дела в веках!
Вот проходит Юрий Долгорукий,
Рядом с ним Владимир Мономах.
Королёв, Курчатов, Ломоносов
Знанием ковали русский щит.
Маршал Жуков, рядовой Матросов
Слились воедино, как гранит.
Ушаков, Кутузов, граф Суворов,
Пересвет, Калашников, Попов,
Не страшась интриг, вельможных вздоров,
Защищали землю от врагов.
Князь Великий Игорь Ярославич,
А за ним – Караджич Радован,
Храбрый сербский воин Ратко Младич
И гаагский узник Слободан.
Много их, и всех не перечислить,
Кто на бой шел, Родину любя.
Это счастье – жить, по-русски мыслить
И увидеть в том строю себя.
Нас Владимир верою единой
Окропил, потомкам дав наказ.
Были мы с тех пор непобедимы.
Что нас ждёт теперь, на этот раз?
Коль такие времена настали,
Мы поднимем наш славянский щит.
Поведёт нас в бой Иосиф Сталин,
Голос Левитана зазвучит.
И тогда, глаза не опуская,
Мы пройдём бесстрашно под огнём.
Сквозь столетья предков окликая,
Жизнь любя, в бессмертие шагнём!
Март – апрель 2015 г.
http://100-000-pochemu.info/id/1489
МЫ – РУССКИЕ
В который раз всё те же споры
С телеэкрана слышу я.
И о тебе все разговоры,
Россия – Родина моя.
Мы к диспутам давно привыкли.
Опять к экрану я прильнул,
А позже, лишь они утихли,
Свет погасив, с трудом заснул…
И снилось ночью мне, что будто
Дискуссии идут опять.
Но снова трудно, снова мутно:
Ни переспорить, ни понять…
В разгар бесплодных, жарких споров
Я будто бы оторопел:
Генералиссимус Суворов
В мои глаза вдруг посмотрел.
Я съёжился и стал неловок,
А он мне что-то говорил.
И взгляд его упрям и зорок
Мою осанку распрямил.
Как будто сотни великанов
Вселились грудою в меня!
И не страшился я обманов,
Интриг, их дыма без огня.
Он говорил легко, смеялся…
Румян и ростом невелик.
Каким гигантом мне казался
Невзрачный и худой
...ЕщёМЫ – РУССКИЕ
В который раз всё те же споры
С телеэкрана слышу я.
И о тебе все разговоры,
Россия – Родина моя.
Мы к диспутам давно привыкли.
Опять к экрану я прильнул,
А позже, лишь они утихли,
Свет погасив, с трудом заснул…
И снилось ночью мне, что будто
Дискуссии идут опять.
Но снова трудно, снова мутно:
Ни переспорить, ни понять…
В разгар бесплодных, жарких споров
Я будто бы оторопел:
Генералиссимус Суворов
В мои глаза вдруг посмотрел.
Я съёжился и стал неловок,
А он мне что-то говорил.
И взгляд его упрям и зорок
Мою осанку распрямил.
Как будто сотни великанов
Вселились грудою в меня!
И не страшился я обманов,
Интриг, их дыма без огня.
Он говорил легко, смеялся…
Румян и ростом невелик.
Каким гигантом мне казался
Невзрачный и худой старик!
Наутро вспомнить я старался
Весь смысл его волшебных слов,
Но только чаще спотыкался
Во тьме словесных бардаков.
А днем, как солнце засветило,
Мне будто кто-то прошептал
Слова, наполненные силой,
Что утром тщетно вспоминал:
«Мы любим Родину в ненастье,
Здесь неуместен пошлый торг.
Мы русские – какое счастье!
Мы русские – какой восторг!»
9 октября 2015 г.
СОН СЛАВЯНИНА
Недолгим был сегодня сон:
Майдан бурлил в ночи,
А средь толпы под шум и звон
Гуляли палачи.
Вдруг вижу: буря настает,
Мы катимся в овраг.
Не Каин к нам с мечом идет,
Коварней этот враг.
С улыбкой вымученной бес
Подарки раздает.
Фальшивым голосом ЕС
Про сладку жизнь поет.
Канаву как бы между дел
Он рыть не устает…
Но вижу я, что тот раздел
Через меня идет.
Из книги Гоголя герой,
Бесстрашный пред огнем,
Несокрушимой встал стеной,
И сын Остап при нем.
Тарас с укором посмотрел
И говорит мне так:
Никак ты, сынку, оробел?
Не добре то, казак!
Неужто, сынку, ты забыл,
Что муки и огни
Не могут одолеть наш пыл,
Бессильны в том они!
За Русь святую постоим!
Пороховницы есть.
Дань нашим предкам отдадим
За веру и за че
...ЕщёСОН СЛАВЯНИНА
Недолгим был сегодня сон:
Майдан бурлил в ночи,
А средь толпы под шум и звон
Гуляли палачи.
Вдруг вижу: буря настает,
Мы катимся в овраг.
Не Каин к нам с мечом идет,
Коварней этот враг.
С улыбкой вымученной бес
Подарки раздает.
Фальшивым голосом ЕС
Про сладку жизнь поет.
Канаву как бы между дел
Он рыть не устает…
Но вижу я, что тот раздел
Через меня идет.
Из книги Гоголя герой,
Бесстрашный пред огнем,
Несокрушимой встал стеной,
И сын Остап при нем.
Тарас с укором посмотрел
И говорит мне так:
Никак ты, сынку, оробел?
Не добре то, казак!
Неужто, сынку, ты забыл,
Что муки и огни
Не могут одолеть наш пыл,
Бессильны в том они!
За Русь святую постоим!
Пороховницы есть.
Дань нашим предкам отдадим
За веру и за честь!
Владимир князь, люд собирай!
Глянь, солнышко взошло!
Наш богатырь Илья, вставай!
Уж тридцать лет прошло!
Встал во весь рост гора-Илья,
И прямо с высоты
Отцовский голос слышу я:
А кто, если не ты?
Богдан Хмельницкий с булавой
Навек родным мне стал.
Качая буйной головой,
Меня в свой строй позвал.
И, не раздумывая, я
Тому был очень рад.
Встал с ним, как Муромец Илья
За стольный Киев-град!
Под утро яркий солнца луч
Тот сон мой оборвал,
Брат украинец из-за туч
Рукой мне помахал.
Сегодня я сказать берусь,
Что пелена спадет,
Вернется Киевская Русь
На сто веков вперед!
22 декабря 2013 г.