Как писал резидент английской разведки в Петербурге Самюэль Хор в своих мемуарах: "...

я понял впоследствии, что было бы лучше, если бы мы Распутина не убивали, не свергали Романовых. ...мы получили Сталина!"
"КАМЕНЩИК" на ДИКОЙ ОХОТЕ в РОССИИ
В конце первой мировой войны, 17 июля 1917 г. Английская Саксен-Кобург-Готская Королевская Династия, в лице Георга V, решила (и сумела!) сменить название (и сопутствующий ему имидж), заменив немецкий окрас, на вполне домашний, став с тех пор именоваться Виндзорами. Что-то сродни «Виндзорским проказницам» Шекспира! Однако недаром говорят: Волк меняет шкуру, нрав – никогда. Бульдог никогда не станет болонкой.
Судя по перлюстрированной переписке, в русских правых кругах, приветствовавших само убийство Г.Е. Распутина, были, тем не менее, уверены, что Царский Друг «был устранен англичанами и что никакие князья тут не при чем». Знали об этом и в либеральных кругах. Так, известный адвокат Н.П. Карабчевский упоминал «таинственных агентов английского посланника Бьюкенена», пробивших «первую кровавую брешь в Царскосельском гнезде». Если верить английскому послу при Русском Дворе Бьюкенену, тот знал о готовящемся убийстве за несколько дней до него, но это может значить лишь одно: о преступлении были информированы и министр иностранных дел Эдуард Грей и премьер-министр Ллойд Джордж и Король Георг V. Знали и, выходит, одобрили?..
Главной задачей, которую ставили эти силы перед войной, было поставить Россию на службу своим интересам, а в 1916 г. – опять-таки любой ценой удержать ее в составе коалиции. Имевший влияние на Государя Г.Е. Распутин, для которого важнейшими были интересы Царя и России, представлял для этих сил, таким образом, большую опасность, а потому подлежал уничтожению.
Задолго до начала Великой войны Григорий Ефимович обозначил круг идей, которые, будучи высказанными им публично и даже напечатанными, не могли не встревожить тех, кто уже давно – в своих интересах – вынашивал идею мировой бойни для достижения давних своих целей:
«Была война там, на Балканах этих. Ну и стали тут писатели в газетах, значит, кричать: быть войне, быть войне! И нам, значит, воевать надо... И призывали к войне и разжигали огонь... А вот я спросил бы их, – с особенной экспрессией подчеркнул Распутин, – спросил бы писателей: “Господа! Ну, для чего вы это делаете? Ну, нешто это хорошо? Надо укрощать страсти, будь то раздор какой, аль целая война, а не разжигать злобу и вражду”».
«…Теперь больше мыслят по-христиански, чем чувствуют. Вот в этом корень зла в мiре. Готовятся к войне христиане, проповедуют ее, мучаются сами и всех мучают. Нехорошее дело война, а христиане вместо покорности прямо к ней идут. Положим, ее не будет; у нас, по крайней мере. Нельзя. Но вообще воевать не стоит, лишать жизни друг друга и отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу».
Известно также его высказывание об Антанте: «…Что касаемо разных там союзов, – то, ведь, союзы хороши, пока войны нет, а коль она разгорелась бы, где бы они были? Еще неведомо...»
Григорий Ефимович был опасен, конечно, не тем, что он так думал или подобным образом открыто высказывался, а тем положением, которое он занимал в сердце Русского Царя.
В конце концов, для обеспечения своих интересов Английский Королевский Дом не пожалел даже своих кровных родственников. Но первой их жертвой стал Царский Друг.
Интересы эти не лежали исключительно в области геополитических и иных выгод (хотя и они, разумеется, учитывались). Просматривалось и иные цели. Например, по линии вольных каменщиков. Не напрасно Великобританию считают матерью современного масонства, многие Короли которой (в т.ч. и Георг V и его отец Эдуард VII (фото № 2), по мысли которого и была создана Антанта) не скрывали своей принадлежности к этому тайному братству.
Правивший с 6 мая 1910 г. Великобританией Король Георг V (1865–1936) подчеркивал, когда это было нужно, свое поразительное внешнее сходство с двоюродным братом – Императором Николаем II. Фото № 3
Матери их, Королева Александра и Императрица Мария Федоровна были родными сестрами.
По словам современников, она «пропагандировала русско-английское сближение. Распутину же этот союз казался малоудачным».
Фото № 4
Широко используя свое родственное влияние во время войны, для инициирования русского наступления, когда того требовали британские интересы, «дорогой Джорджи» и пальцем не пошевелил, чтобы спасти своих русских родственников в роковом 1917-м, организованном, кстати говоря, не без участия английской дипломатии и спецслужб. А ведь в родстве с Георгом V состояли не только Царь и Его Дочери, но и Императрица Александра Феодоровна – внучка Королевы Виктории.
Фото № 5
Прибавьте к этому давние связи Королевской семьи и британского истеблишмента с мировым масонством (близость и по целям, и по духу, и по крови), – и извороты английской политики вам уже не покажутся такими странными и необъяснимыми.
Один из ярких примеров – решительное противодействие Королевы Виктории браку ее любимой внучки, будущей Императрицы Александры Федоровны. Брак другой внучки, Великой Княгини Елизаветы Федоровны, она считала вполне допустимым, а этот, ввиду перспективы стать Русской Царицей, Английская Королева, скончавшаяся в 1901 г., уже тогда (!) считала опасным для жизни. Выходит, уже в ту пору знала…
И еще один важный штрих: в конце первой мировой войны, 17 июля 1917 г. Английская Саксен-Кобург-Готская Королевская Династия, в лице Георга V, решила (и сумела!) сменить название (и сопутствующий ему имидж), заменив немецкий окрас, на вполне домашний, став с тех пор именоваться Виндзорами. Что-то сродни «Виндзорским проказницам» Шекспира! Однако недаром говорят: Волк меняет шкуру, нрав – никогда. Бульдог никогда не станет болонкой.
Мальбрук в поход собрался, Наелся кислых щей,
В походе обосрался, И умер в тот же день.
Популярная французская военная песня начала XVIII в. об английском герцоге Мальборо. Примечателен интерес, который проявил к фигуре Г.Е. Распутина такой крупный английский военный и государственный деятель, как Горацио Герберт Китченер (1850–1916). фото №6
Его официальный титул свидетельствует о «подвигах» этого типичного английского колонизатора: граф Хартумский, виконт Ваальский, Трансваальский и Аспальский, виконт Брумский, барон Дентон. В 1895-1898 гг. он руководил подавлением суданских повстанцев-дервишей, в ходе которого отдал на разграбление войскам их столицу Омдурман. В битве у этого города 2 сентября 1898 г. англичане впервые применили пулеметы «максим», которые уничтожили более 26 тысяч суданцев, вооруженных главным образом пиками. Заняв город, Китченер приказал вырыть из могилы тело чтимого мусульманами Махди (проповедника Мухаммеда Ахмеда), шейха Судана, объявившего англичанам джихад. Останки его сожгли в паровозной топке (как тело Г.Е. Распутина в котельной Петроградского политехнического временщики, а вскоре – уже живьем – С. Лазо белые). Вот вам и "В паровозных топках сжигали нас японцы"!
В результате Судан был превращен в английскую колонию, а Китченер был назначен его генерал-губернатором.
Однако еще более кровавые подвиги он совершил в 1900-1902 гг., когда командовал британскими солдатами в Англо-бурской войне. Для того, чтобы сломить сопротивление буров (потомков голландских и германских поселенцев в Южной Африке), этот английский джентльмен впервые применил такое варварское средство как концентрационные лагеря, в которых содержали заведомо ни в чем не повинных женщин, детей и стариков. От голода, жажды, жары и болезней там погибло гораздо больше буров, чем на полях сражений. (Так что и тут этот английский джентльмен был первопроходцем, далеко опередив немцев.)
В 1902-1909 гг. Китченер был главнокомандующим британскими войсками в Индии, а в 1911 г., назначенный генеральным консулом в Египте, фактически управлял этой страной. Еще в бытность в Индии Китченер стал главой индийского масонства. Известно также, что он был почитателем австрийского теософа, ариософа и оккультиста «графа Йорга Ланца фон Либенфельза» и сторонником проповедуемых им идей. Биографы графа утверждают, что именно он послужил прообразом Старшего Брата в известном романе Джорджа Оруэлла «1984».
С началом Первой мировой войны Китченера назначили военным министром Великобритании. К 1916 г. особую обеспокоенность его стало вызывать положение дел в России. Граф настаивал на отправке в Петроград специальной военной миссии. В начале мая Китченер получил секретное приглашение посетить Россию. Он должен был встретиться с Императором Николаем II. Наряду с переговорами о поставке боеприпасов военный министр должен был убедить Царя в разрушительном влиянии на англо-русские отношения Г.Е. Распутина.
Однако напрасно британский генеральный консул в Москве Р. Локкарт провел несколько дней в поисках китайского фарфора, к которому, как известно, Китченер испытывал слабость: до Архангельска лорд так и не доплыл. Германская субмарина U-75 под командованием германского офицера Бейцена, оказавшаяся у Оркнейских островов, потопила броненосный крейсер «Хэмпшир» через несколько часов после отплытия 21 мая/5 июня.
Из 650 членов экипажа спаслось только 12 человек. Фельдмаршала среди них не оказалось. В день гибели корабля командующий Британским королевским флотом адмирал Д. Джеллико телеграфировал лично Королю Георгу V: «С глубокой скорбью сообщаем, что корабль Вашего Величества “Хэмпшир” был торпедирован вчера в 8 часов вечера к западу от Оркнейских островов и пошел ко дну...»
Долгое время в Британии (да и в некоторых работах отечественных историков) бытовала версия о причастности к этому германской разведки, получившей сведения то ли в самом Лондоне, то ли в Петрограде. В последнем случае называли имя Г.Е. Распутина, узнавшем об этом будто бы от Императрицы. Примечательно, что британские историки, знаю всю абсурдность подобного рода версий, не спешили всё же и решительно опровергать их, хотя в военном и разведывательном ведомстве причину гибели установили практически сразу: крейсер поразила не торпеда, немецкая якорная мина, специально сконструированная для постановки с подводных лодок. Через несколько дней английские тральщики выловили на месте гибели корабля 15 таких мин.
Менее известна (по понятным причинам) версия, выдвинутая в 1930-х годах французских исследователем Р. Букаром. Он полагал, что трагедия явилась следствием противоборства военного министра и шефов британской разведки, сошедшихся во мнении с финансистами Сити. Умозаключения француза были основаны на мнениях, бытовавших в британских военных и политических кругах. «Во всяком случае, – писал он, – руководство английской разведки открыто обвиняли в установке на “Хэмпшире” грандиозной “адской машины”, которая должна была избавить его от одного из самых неукротимых противников».
Судя по дошедшим до нас письмам, Император Николай II и Государыня Александра Феодоровна, узнав о гибели Китченера, первоначально были шокированы этим известием. Однако ровно до тех пор, пока Григорий Ефимович не поставил всё на свои места. В письме от 5 июня Государыня передала Супругу выказывание Г.Е. Распутина по поводу этого события, полученное через посредство А.А. Вырубовой: «…По мнению Нашего Друга, для нас хорошо, что Китченер погиб, так как позже он мог бы причинить вред России, и что нет беды в том, что вместе с ним погибли его бумаги. Видишь ли, Его всегда страшит Англия, какой она будет по окончании войны, когда начнутся мирные переговоры».
Вместе с другими бумагами 21 мая с «Хэмпширом» на дно Северного моря ушло также досье, тщательно подбиравшееся британскими дипломатами и разведчиками в России на Г.Е. Распутина. Однако дело было, конечно, не в самих бумагах, подлинники которых и до сих пор находятся на секретном хранении в Лондоне.
Там отлично понимали, что миссия была полностью провалена. На то, чтобы подготовить нового человека, хорошо ориентировавшегося бы в военных вопросах и проблемах поставки вооружения, а также во внешней политике, требовалось время. А еще ведь нужно было заручиться согласием Николая II принять этого нового посланца. (Даже на согласование даты приема Китченера ушло немало времени.) Однако самая главная проблема заключалась в том, что в Британии в то время не было столь авторитетного, заслуженного человека, как граф Хартумский.
А времени уже не было. Россию нужно было во что бы то ни стало удержать в коалиции. Иное развитие событий грозило военным поражением, а значит политической катастрофой.
Именно после гибели «Хэмпшира» в английских коридорах власти было принято окончательное решение о физической ликвидации Царского Друга – операции дерзкой и рискованной.
Как писал после резидент английской разведки в Петербурге Самюэль Хор в своих мемуарах: "...я понял впоследствии, что было бы лучше, если бы мы Распутина не убивали, не свергали Романовых. ...мы получили Сталина!"
©Дутов Андрей
ДРУЗЬЯ ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на группу "ВКОНТАКТЕ" - "СКАЗАНИЯ о РОССИИ" там ещё больше статей на разные темы ссылка https://vk.com/russkazi