Предыдущая публикация
ПОНАРОШКУ КАК НА САМОМ ДЕЛЕ...
Началась эта история в те времена, когда люди были совершенно дикими, и вечные философские вопросы «Кто тут главный?» и «Чьи в лесу шишки?» решали исключительно дракой. Как олени в брачный период.
Но потом люди решили, что крошить друг другу зубы и рвать волосы при каждой встрече это как-то чересчур утомительно. И придумали... Нет, не телефоны. Лучше! Люди придумали символы.
Что такое «символ»? Открываем тетрадки, берём ручки, записываем определение: «Символ – это когда понарошку как на самом деле, а на самом деле, как понарошку».
Непонятно? Ничего, разберём на примерах.
Есть такая наука – антропология. О том, как возник человек, как он устроен и как «работает». И был такой антрополог – Джеймс Джордж Фрейзер. Он в антропологии вроде Эйнштейна. Впрочем, это неправильно – думать, что в физике Эйнштейн главный. Вовсе он не главный. Там есть ещё Бор, Гейзенберг, Паули, Ландау, Капица... А в антропологии – Боас, Леви-Стросс, Морган, Липс...
Так вот, этот Фрейзер написал целую книгу о происхождении символической культуры. Страниц в ней много, но мы перескажем коротко. Раньше, чтобы стать главным в племени, нужно было всего ничего – убить того, кто был главным до тебя. Специально или случайно – не важно. Получилось убить главного – значит, становишься главным! Это же просто, как дважды два.
Как в Новой Гвинее.
Трудно сказать, почему людей перестал устраивать этот метод. Может, столкнулись с демографической проблемой, а может, ещё что, но только взяли и всё переиграли. И стало, например, так: чтобы стать царём, нужно в определённый день в году прийти в священную рощу и отломить ветку священного древа. Ветка у тебя? Поздравляем, значит, ты царь! (Вот почему книга называется «Золотая ветвь».)
Нет, ну, конечно, старый царь будет в этот день патрулировать священную рощу с большой дубиной. И вам всё равно придётся с ним сразиться. Но!.. (Сейчас будет то, что важно понять.) Но вы будете драться не потому что один другого толкнул. Не потому что вам нравится кусок антилопы, который достался ему. Вы будете драться вообще не против друг друга. Вы будете драться «за». «За ветку!»
Типа – за всё хорошее.
Ветка – это то, что даёт власть, хотя на самом деле она её не даёт. Она же не оружие, не волшебная палочка – просто ветка! То есть даёт понарошку, но это понарошку – на самом деле. (Ведь даёт же!)
Вот что такое символ.
А теперь пример попроще.
Далеко-далеко на тропических островах Новой Гвинеи весь год тепло, и одежды люди там не знают. Дети гуляют голышом, женщины надевают юбочки из травы, а мужчины... В общем, они надевают такую деревянную трубочку. Футлярчик. Который называется «котека».
Кто помладше и попроще – у того котека тоже совсем простая. Коротенький кусок бамбуковой палки, и всё. Кто постарше и поважнее рангом – у того котека уже довольно длинная, даже с нацарапанными узорами. Ну а кто «самый-самый главный» – там котека будет украшена разноцветными перьями, бусами и колокольчиками. И такая длинная и тяжёлая, что к шее приходится привязывать.
Идёт, скажем, такой вот дикарь по тропинке в джунглях. А навстречу ему – другой. Как понять, кто кому должен уступить дорогу? Очень просто: у кого котека длиннее и разрисованнее, тот и главный! «Видишь, какая у меня? С перьями! А ну, посторонись!»
Котека – символ. Она добавляет тебе уважения понарошку (представьте, что какой-нибудь близорукий дикарь не заметит вашей котеки и так хряснет по лбу, что... В этом смысле бицепсы, конечно, надёжнее). И в то же время не понарошку! Она его реально добавляет! Ведь можно же просто взять такую котеку (украсть, отнять, найти) надеть её – и всё, тебе реально уступают дорогу!
Трудно сказать, почему людей перестал устраивать этот метод. Может, столкнулись с демографической проблемой, а может, ещё что, но только взяли и всё переиграли. И стало, например, так: чтобы стать царём, нужно в определённый день в году прийти в священную рощу и отломить ветку священного древа. Ветка у тебя? Поздравляем, значит, ты царь! (Вот почему книга называется «Золотая ветвь».)
Нет, ну, конечно, старый царь будет в этот день патрулировать священную рощу с большой дубиной. И вам всё равно придётся с ним сразиться. Но!.. (Сейчас будет то, что важно понять.) Но вы будете драться не потому что один другого толкнул. Не потому что вам нравится кусок антилопы, который достался ему. Вы будете драться вообще не против друг друга. Вы будете драться «за». «За ветку!»
Типа – за всё хорошее.
Ветка – это то, что даёт власть, хотя на самом деле она её не даёт. Она же не оружие, не волшебная палочка – просто ветка! То есть даёт понарошку, но это понарошку – на самом деле. (Ведь даёт же!)
Вот что такое символ.
А теперь пример попроще.
Далеко-далеко на тропических островах Новой Гвинеи весь год тепло, и одежды люди там не знают. Дети гуляют голышом, женщины надевают юбочки из травы, а мужчины... В общем, они надевают такую деревянную трубочку. Футлярчик. Который называется «котека».
Кто помладше и попроще – у того котека тоже совсем простая. Коротенький кусок бамбуковой палки, и всё. Кто постарше и поважнее рангом – у того котека уже довольно длинная, даже с нацарапанными узорами. Ну а кто «самый-самый главный» – там котека будет украшена разноцветными перьями, бусами и колокольчиками. И такая длинная и тяжёлая, что к шее приходится привязывать.
Идёт, скажем, такой вот дикарь по тропинке в джунглях. А навстречу ему – другой. Как понять, кто кому должен уступить дорогу? Очень просто: у кого котека длиннее и разрисованнее, тот и главный! «Видишь, какая у меня? С перьями! А ну, посторонись!»
Котека – символ. Она добавляет тебе уважения понарошку (представьте, что какой-нибудь близорукий дикарь не заметит вашей котеки и так хряснет по лбу, что... В этом смысле бицепсы, конечно, надёжнее). И в то же время не понарошку! Она его реально добавляет! Ведь можно же просто взять такую котеку (украсть, отнять, найти) надеть её – и всё, тебе реально уступают дорогу!
Котеки папуасского среднего класса.
Снова внимание, сейчас снова будет то, что важно понять.
Котека не надёжнее бицепсов. Котека бицепсов удобнее. А люди исключительно падки на удобства. Именно поэтому, для удобства, люди придумали жилища, очаг, лук со стрелами, туалетную бумагу и остальную цивилизацию.
Символы тоже удобнее реальности, именно поэтому мы их и предпочитаем. (Например, красивые вдохновляющие исторические мифы предпочитаем занудной и разочаровывающей «исторической правде»).
Однако – вот загвоздка! Система символов стала усложняться. Символы стали обрастать символами, образовывать гигантские запутанные фракталы: мораль, художественная культура, – и то, что когда-то было удобным, стало ужасно сложным (а следовательно – неудобным).
Достигая предела сложности цивилизации рушились, некоторые – навсегда. «Западная цивилизация» (возможно) достигла очередного предела своей сложности в XIX–XX столетии. Неслучайно сейчас она активно пытается упрощаться. Вместо культуры – «массовая культура», вместо морали и нравственности – мечты о «социальном рейтинге», вместо права – система «команда – исполнение» на базе цифровизации (потому что ни один юрист в мире не знает даже десятой части существующих законов, их стало слишком много, ими неудобно пользоваться!)
Примерно сто или пятьдесят лет назад мы были предельно сложными. Невыносимо сложными! Мы считали, например, что социальный статус человека определяется не одним-единственным критерием (владение ресурсом), а целой суммой его качеств. Силён он или глуп, добр или богат, жаден или красив? Левый консерватор или правый либерал?
То же самое среди детей и подростков: «А хорошо ли учится? Хорошо? Но этого мало! А как относится к товарищам? Не ябеда, нет? А «Мастера и Маргариту» читал? Нет?! А что читал?»
Представляете, какая сложная система? (И как ею только люди пользовались...) Зато сейчас просто:
– Слышь, у тя айфон какой? Чё гришь? Кто кнопочный? Н-не поэл...
Это не значит, что дорогие вещи вовсе не имеют значения. Ещё как имеют. Скажем, резчик по дереву может мечтать о крутом, хорошем и очень дорогом ноже – таком, который и заточку держит любо-дорого, и самое твёрдое дерево берёт, как масло. Потому что с таким ножом резчик сможет создать ещё больше красивых и полезных людям вещей.
Музыкант может мечтать о классном и (опять-таки!) дорогом музыкальном инструменте. Потому что с таким музыкальным инструментом можно и без того прекрасную музыку сделать ещё прекраснее. И снова не только получить удовольствие самому – но и порадовать своих слушателей.
Спортсмен, который много лет тренировался, пролил литры пота и стал мастером, не может играть простенькой дешёвой клюшкой. Ему нужна самая лучшая, дорогущая! Он ею своей команде победы приносит и миллионы болельщиков радует. А кто с самой лучшей и дорогущей клюшкой пришёл на первое занятие хоккейной секции... Ну, тот дурачок просто... И так во всём.
А теперь, внимание, вопрос.
Для чего твоему «богатому» однокласснику телефон нужен? Кому он им пользу приносит? Кого радует – кроме себя?
Даже не так. Вспомним, что дорогой телефон – это символ. Символ социального статуса, «положения в обществе». И снова зададим вопрос: а для чего ему это положение в обществе? Как он это достигнутое с помощью телефона уважение использует?..
Мы не знаем, ты скажи.
Снова внимание, сейчас снова будет то, что важно понять.
Котека не надёжнее бицепсов. Котека бицепсов удобнее. А люди исключительно падки на удобства. Именно поэтому, для удобства, люди придумали жилища, очаг, лук со стрелами, туалетную бумагу и остальную цивилизацию.
Символы тоже удобнее реальности, именно поэтому мы их и предпочитаем. (Например, красивые вдохновляющие исторические мифы предпочитаем занудной и разочаровывающей «исторической правде»).
Однако – вот загвоздка! Система символов стала усложняться. Символы стали обрастать символами, образовывать гигантские запутанные фракталы: мораль, художественная культура, – и то, что когда-то было удобным, стало ужасно сложным (а следовательно – неудобным).
Достигая предела сложности цивилизации рушились, некоторые – навсегда. «Западная цивилизация» (возможно) достигла очередного предела своей сложности в XIX–XX столетии. Неслучайно сейчас она активно пытается упрощаться. Вместо культуры – «массовая культура», вместо морали и нравственности – мечты о «социальном рейтинге», вместо права – система «команда – исполнение» на базе цифровизации (потому что ни один юрист в мире не знает даже десятой части существующих законов, их стало слишком много, ими неудобно пользоваться!)
Примерно сто или пятьдесят лет назад мы были предельно сложными. Невыносимо сложными! Мы считали, например, что социальный статус человека определяется не одним-единственным критерием (владение ресурсом), а целой суммой его качеств. Силён он или глуп, добр или богат, жаден или красив? Левый консерватор или правый либерал?
То же самое среди детей и подростков: «А хорошо ли учится? Хорошо? Но этого мало! А как относится к товарищам? Не ябеда, нет? А «Мастера и Маргариту» читал? Нет?! А что читал?»
Представляете, какая сложная система? (И как ею только люди пользовались...) Зато сейчас просто:
– Слышь, у тя айфон какой? Чё гришь? Кто кнопочный? Н-не поэл...
Это не значит, что дорогие вещи вовсе не имеют значения. Ещё как имеют. Скажем, резчик по дереву может мечтать о крутом, хорошем и очень дорогом ноже – таком, который и заточку держит любо-дорого, и самое твёрдое дерево берёт, как масло. Потому что с таким ножом резчик сможет создать ещё больше красивых и полезных людям вещей.
Музыкант может мечтать о классном и (опять-таки!) дорогом музыкальном инструменте. Потому что с таким музыкальным инструментом можно и без того прекрасную музыку сделать ещё прекраснее. И снова не только получить удовольствие самому – но и порадовать своих слушателей.
Спортсмен, который много лет тренировался, пролил литры пота и стал мастером, не может играть простенькой дешёвой клюшкой. Ему нужна самая лучшая, дорогущая! Он ею своей команде победы приносит и миллионы болельщиков радует. А кто с самой лучшей и дорогущей клюшкой пришёл на первое занятие хоккейной секции... Ну, тот дурачок просто... И так во всём.
А теперь, внимание, вопрос.
Для чего твоему «богатому» однокласснику телефон нужен? Кому он им пользу приносит? Кого радует – кроме себя?
Даже не так. Вспомним, что дорогой телефон – это символ. Символ социального статуса, «положения в обществе». И снова зададим вопрос: а для чего ему это положение в обществе? Как он это достигнутое с помощью телефона уважение использует?..
Мы не знаем, ты скажи.
Роберт Кох.
Напоследок – исторический анекдот. Знаменитый на весь мир немецкий микробиолог Роберт Кох, первооткрыватель микробов холеры, сибирской язвы и туберкулёза, академик со многими регалиями и даже лауреат Нобелевской премии по медицине, всю жизнь оставался прежде всего врачом и не прекращал принимать пациентов. Как-то раз в кабинет к нему зашла ну очень богато одетая и очень важная дама.
– На что жалуетесь, голубушка? – ласково спросил Кох.
– Безобразие! Что это за фамильярность?! Я вам что, подружка какая-то, что ли?! – возмутилась дама. – Ко мне следует обращаться «сударыня»!
От удивления профессор Кох даже снял очки и протёр платочком. Потом вздохнул и сказал:
– Эту болезнь я лечить не умею.
А затем крикнул в дверь кабинета:
– Следующий!
https://dzen.ru/a/ZFT7oqt8G2j1h8P7
Напоследок – исторический анекдот. Знаменитый на весь мир немецкий микробиолог Роберт Кох, первооткрыватель микробов холеры, сибирской язвы и туберкулёза, академик со многими регалиями и даже лауреат Нобелевской премии по медицине, всю жизнь оставался прежде всего врачом и не прекращал принимать пациентов. Как-то раз в кабинет к нему зашла ну очень богато одетая и очень важная дама.
– На что жалуетесь, голубушка? – ласково спросил Кох.
– Безобразие! Что это за фамильярность?! Я вам что, подружка какая-то, что ли?! – возмутилась дама. – Ко мне следует обращаться «сударыня»!
От удивления профессор Кох даже снял очки и протёр платочком. Потом вздохнул и сказал:
– Эту болезнь я лечить не умею.
А затем крикнул в дверь кабинета:
– Следующий!
https://dzen.ru/a/ZFT7oqt8G2j1h8P7
Следующая публикация
Комментарии 1
Тот, кто внимательно прочел Евангелие, обязательно заметил, как Христос вдребезги разносил фарисейские "предания старцев", подменявшие собою установления Закона Моисеева. Приход Спасителя к богоизбранному народу был, в том числе, обусловлен и этим "моральным тупиком", в который загнали еврейский народ его вожди. Через это они перестали быть служителями Бога, и подпали под власть князя мира сего.