Агент по продаже новых автомобилей как раз обедал, когда в их филиал вошла эта странная троица.

Они сразу привлекли его внимание.
Высокий, плотный мужчина, одетый в грязную, поношенную одежду, вёл за руку девочку лет восьми. Она была очень худенькой, с бледной, почти прозрачной кожей. Одежда на ней была аккуратной, но старой и явно не по размеру.
Третьим был кот. Девочка сказала ему:
— Обжорка, посиди здесь, у дверей.
Худое, облезлое существо взглянуло на малышку и послушно остановилось в дверях. Мужчина совсем не походил на покупателя элитных иномарок.
Так оно и оказалось. Он ходил от стола к столу, от покупателя к продавцу, показывал свою дочь и рассказывал, как они оказались на улице.
Жена умерла от рака. Дом продали, чтобы покрыть долги на лечение. Теперь живут в общежитии для бездомных.
Не то чтобы ему кто-то верил, но девочка стала безмолвным доказательством. Она всё время молчала и смотрела в пол. Мужчины помогали молча, женщины смахивали слёзы и были щедрее.
Стол этого агента был последним, перед ним не сидели потенциальные покупатели. Мужчина с девочкой остановился и спросил:
— Туалет у вас где?
Агент кивнул.
— Я оставлю дочку возле вас?
— Да, пожалуйста, — улыбнулся он девочке. — Как тебя зовут, малышка?
Она подняла на него глаза, и ему стало не по себе. То ли потому, что сам он жил сытно и благополучно, то ли от выражения её взгляда — тихого, скорбного. Девочка молчала. Он автоматически потянулся к кошельку, но она вдруг прошептала, бросив быстрый взгляд в сторону ушедшего «отца», — взгляд полный страха:
— Дяденька, не надо денег, пожалуйста. Он всё равно их пропьёт. Вы лучше дайте вашу котлетку моему Обжорке. Он давно не ел.
— А папа его не кормит? — спросил мужчина.
— Он мне не папа, — тихо ответила малышка и снова уставилась в пол.
Агент встал, взял бутерброд и подошёл к худому коту. Положил перед ним котлету и колбасу, погладил по голове.
Обжорка поднял глаза. В них были изумление и недоверие.
— Ешь, — сказал продавец, поглядывая на туалет.
Кот проглотил еду в мгновение. Мяукнул дружелюбно и потёрся о ногу.
— Напрасно вы этого дармоеда кормите, — заметил краснолицый мужчина, выходя. Девочка шла за ним, не осмеливаясь взглянуть на агента. Было видно, как сильно она его боится.
Продавец смотрел им вслед. И вдруг кот обернулся, бросился к нему, встал на задние лапы, опёрся о его ногу и жалобно мяукнул. Потом вновь взглянул на удалявшуюся пару и понёсся за ними.
— Господи… — прошептал агент. — Что же мне делать? Я не полиция…
Но он всё-таки пошёл за ними. Следовал до ближайшего магазина брендовой одежды, куда они зашли. Через несколько минут вошёл сам и спрятался за манекенами.
Краснолицый мужчина уже рассказывал продавщицам новую историю: жена и младший сын погибли в аварии, а он и дочь выжили, но остались ни с чем. Он говорил с надрывом, размахивал руками, а девочка молчала и опускала глаза. Слёзы продавщиц лились ручьём, вместе со слезами сыпались и купюры.
Когда одна из женщин предложила позвонить в социальную службу, мужчина схватил девочку за руку, сунул деньги в карман и поспешил к выходу. Кот толкнул агента в ногу и побежал за ними.
Мужчина не вернулся на работу. До позднего вечера он следил за троицей. Они заходили в разные магазины, и в каждом звучала новая «трагедия».
Вечером он увидел, как они поднялись на третий этаж многоэтажной парковки и сели в машину. На следующий день агент узнал по номерам владельца. Это оказался бывший актёр, спившийся и отсидевший за торговлю наркотиками. Никогда не был женат и детей не имел.
Агент задумался: что он может сделать? Разве что пойти в полицию или в соцслужбы. Решение вроде правильное, но душа противилась. Он поехал к матери — строгой, суровой бывшей судье по семейным делам.
— Завтра утром идёшь в полицию и всё рассказываешь. Понял? — безапелляционно сказала она.
Он понял. Но не пошёл. Отложил на обед. Потом на завтра. А вечером оказался у дома, где жили мужчина, девочка и кот. Сам не понимал зачем.
Он собирался уйти, как кто-то толкнул его руку. Обжорка. Кот тёрся, громко мурлыкал. Мужчина пригладил его:
— Знаешь… девочке я помочь не могу. Но тебя… тебя я могу забрать к себе. Пойдём.
Он попытался поднять кота, но тот вырвался, запрыгнул на подоконник и жалобно мяукнул. Этот звук преследовал мужчину всю ночь. Он ходил по комнате и спорил сам с собой: идти в полицию или спасать девочку?
На следующий вечер он снова сидел на той же скамейке. Обжорка ел котлеты и смотрел мужчине в глаза с надеждой. План был придуман: девочка должна ночью открыть окно, выскользнуть, а он её поймает. А дальше… будет видно.
— Если бы ты только понимал меня и мог сказать ей, что делать… — вздохнул мужчина.
Кот встал на задние лапы, коснулся его щёки и побежал к приоткрытому окну. Обернулся и мяукнул. Мужчине почудилось, что он его понимает.
Поздним вечером окно тихо открылось. Выпрыгнул кот, призывно мяукнул. Мужчина бросился к окну и подхватил спрыгивающую девочку. Она зажала рот руками, чтобы не закричать. Они побежали к машине.
— Дядя… куда мы поедем? — спросила Дана. — Обжорка вам доверяет. Что вы будете делать?
Он увидел в её глазах надежду и внезапно сказал:
— Поедем к моей маме.
Мать открыла дверь — и едва не лишилась дара речи.
— Я так и думала, — сказала она. — Ни на что ты не способен толком, но заходите.
Девочка задремала на диване. Обжорка крутился у ног женщины. Но когда мать уговорила Дану переодеться, под свитером оказались свежие и старые следы побоев.
— Господи… за что? — прошептала мать.
— Он говорил, что я не слушаюсь… — тихо ответила Дана.
Ночью мать и сын пили виски на кухне. Мать дрожала от ярости и боли.
— Оставайтесь у меня, — сказала она. — Я подумаю, что делать.
Утром в доме собрались её старые коллеги — следователи, сотрудники соцслужб, пара судей. Они осторожно расспрашивали девочку. Потом мать отправила сына с Даной и котом в магазин. Когда они вернулись, гости уже ушли.
— Оставляешь ребёнка у меня, а сам уезжаешь, — сказала мать. — Я всё устрою. Ты о ком-то заботиться не умеешь.
У мужчины дрогнули руки. Дана вскочила:
— Я с ним поеду! Он хороший! Он ради меня рисковал! Я о нём сама заботиться буду!
Кот выгнул спину и зашипел на мать.
Женщина вышла на кухню. Сын пошёл за ней и увидел, что она плачет.
— Дурак ты, — сказала она, вытирая слёзы. — Я не злюсь. Я радуюсь. Ты, наконец, поступил по-человечески. Слава Богу, что ты меня не послушал.
Она обняла его.
— Переезжай ко мне. Места хватит. А с документами мы всё уладим.
Дана обняла их обоих. Обжорка тёрся о ноги.
Через несколько месяцев актёра задержали. Он оказался причастен к исчезновению матери девочки, пропавшей три года назад. Дане ничего не сказали.
Она пошла в школу. Жила в заботе и тепле. Мужчина мчался домой после работы. Мать стала строгой, но ласковой бабушкой.
— Бабушка, я тебе цветок принесла, — сказала Дана.
Женщина взяла цветок, поцеловала внучку, ушла в кухню и тихо заплакала.
— Бабушка не рассердилась? — спросила девочка.
— Нет, конечно, нет, — ответил мужчина.
Обжорка превратился в толстого важного кота и больше не желал покидать дом.
Через год, укладываясь спать, Дана сказала:
— Папочка, ты у меня самый лучший.
Он вышел на кухню. Мать посмотрела на него:
— Ты доволен?
— Спасибо, — сказал он.
— Это тебе спасибо, — ответила она. — Молодец. Что ещё может желать мать?
— Внучки?
— И ещё какой.
Они сидели и смотрели друг на друга.
Дана принесла в их жизнь то, что словами не объяснить.
Обжорка лежал на диване и сонно думал:
«И чего они волнуются? Я ведь всё сделал. Куда бы они без меня?»
И был прав.
Куда бы они — друг без друга.
И это всё.
Автор: Олег Бондаренко-Транский