Музей "Симбирская классическая гимназия" Ульяновск

В ПРЕДДВЕРИИ 270-ЛЕТИЯ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Выпускники классических гимназий имели возможность поступить в высшие учебные заведения без вступительных экзаменов. Нередко вчерашние гимназисты из Симбирска продолжали образование в Императорском Московском университете, одном из лучших учебных заведений нашей страны на протяжении вот уже 270 лет. Обратимся к воспоминаниям Николая Николаевича Кнорринга, историка, педагога, выпускника Симбирской гимназии и историко-филологического факультета Императорского Московского университета (1906). Об Университете «Старое здание» Университета с великолепным александровским фасадом существует до сих пор. Там, под куполом с желтыми фресками, среди массивных колонн, уже столпились старые тени. Перебежать улицу — «Новое здание», при мне уже перестроенное. Как много говорят нам эти слова: «Большая Словесная», в которой читал Ключевский и которая была полным-полна в эти часы студенческими тужурками, а чугунная лестница — субами и педелями [субинспекторами и молодыми педагогами] со всех факультетов. «Большая Словесная» — самая знаменитая. С ней связана бесконечная цепь академических событий. Именно тут читали все московские светила, здесь происходили диспуты. За этими скамьями, изрезанными всевозможными инициалами и именами, сидели Герцен и Огарев, слушая еще «допожарных» профессоров. А вот — «Малая Словесная», с тяжёлыми, неподвижными скамьями. Здесь, говорят, читал Грановский. «Юридическая внизу» — проходить в неё нужно было иногда мимо «баррикад» (заготовленных ддля топки дров). Это — крошечная аудиторийка, в ней велись практические занятия и читались частные курсы. Здесь когда-то Соловьев читал своим старшекурсникам, в том числе Ключевскому. Сидящий неподалеку благообразный швейцар Николай берется доставить любой литографический курс по сходной цене. А вот — актовый зал, полукруглый, с расписным потолком и белыми колоннами! Он казался настоящим Храмом Науки. В этом зале на столетнем юбилее «Общества истории и древностей Российских» передо мной прошла целая галерея русских ученых, съехавшихся сюда для поздравления со всех концов России…» О преподавателях «Легко было записывать за Любавским [М.К., историком], довольно хорошо — за Виппером [Р.Ю., историком древнего мира, искусствоведом], имеющем обыкновение в начале каждой лекции резюмировать предыдущую. Но зато какая мука была записывать за Веселовским [А.Н., литературоведом], который читал цветисто, с кудрявыми словесными выкрутасами. И уже совершенно невозможно было записывать за стремительной скороговоркой Фортунатова [С.Ф., историка], который рассказывал, например, об английских парламентских обычаях с такими подробностями и увлечениями, словно сам находился в зале заседания палаты общин. Не забуду минут, проведённых на лекциях В.О. Ключевского, большого мастера в этом направлении, — когда вдруг, неожиданно для себя самого меня захватывало сознание страшной любви именно к этому предмету и его материалу, его способам исследования. Сколько раз, бывало, на лекциях или практических занятиях, лицом к лицу с руководителем, я вдруг ощущал особый прилив наслаждения от близкого соприкосновения с наукой, которая казалась такой привлекательной и прекрасной. И я чувствовал необыкновенный прилив радости и счастья, что у меня есть возможность отдать этой науке всю жизнь. Блажен, кто испытал сии минуты… О студентах-провинциалах «Временами молодой студент «обалдевал» от столь различных впечатлений и даже впадал в своего рода неврастению, которая иногда давала себя знать на зачётах и экзаменах». «Среди огромного количества московских студентов-первокурсников подавляющее большинство увидело русскую столицу впервые. Им предстояло начать самостоятельную жизнь. Это обстоятельство, усиленное новизной обстановки, наличием в городе исторических и культурных ценностей — памятники, музеи, театры, картинные галереи!.. — предвещало юношам, приехавшим из глухой провинции, огромный комплекс культурных наслаждений. Но в то же время возлагало на них нелёгкую задачу рационального распределения времени, с которой они не всегда справлялись успешно». «Сколько времени, — пишет Н.Н. Кнорринг, — отнимало «обязательное» посещение Третьяковской галереи, Румянцевского и других музеев, оперных и драматических театров, балета (для многих — совершенно новое зрелище)… Источник: Кнорринг Н.Н. Записки историка, педагога и музыканта о России / Подгот. текста, вступ. ст., послесл. И.М. Невзоровой. — М.: Кругъ, 2014. — 344 с.