Михаил Булгаков, «Собачье сердце» + 3 рецепта
Жареная индейка с золотистой корочкойОсётр в вине под горчично-сливочным соусомВодка белая московская старинная– …Нет, нет и нет! – Настойчиво говорил Борменталь
, – извольте заложить.– Ну, что, ей-богу, – забурчал недовольно Шариков.
– Благодарю вас, доктор, – ласково сказал Филипп Филиппович,
– а то мне уже надоело делать замечания.– Все равно не позволю есть, пока не заложите. Зина, примите майонез у Шарикова.– Как это так “примите”? – Расстроился Шариков,
– я сейчас заложу.Левой рукой он заслонил блюдо от Зины, а правой запихнул салфетку за воротник и стал похож на клиента в парикмахерской.
– И вилкой, пожалуйста, – добавил Борменталь.
Шариков длинно вздохнул и стал ловить куски осетрины в густом соусе.
– Я еще водочки выпью? – заявил он вопросительно.
– А не будет ли вам? – осведомился Борменталь,
– вы последнее время слишком налегаете на водку.– Вам жалко? – осведомился Шариков и глянул исподлобья.
– Глупости говорите… – вмешался суровый Филипп Филиппович, но
Борменталь его перебил.
– Не беспокойтесь, Филипп Филиппович, я сам. Вы, Шариков, чепуху говорите и возмутительнее всего то, что говорите ее безапелляционно и уверенно. Водки мне, конечно, не жаль, тем более, что она не моя, а Филиппа Филипповича. Просто – это вредно. Это – раз, а второе – вы и без водки держите себя неприлично.– Зинуша, дайте мне, пожалуйста, еще рыбы, – произнес профессор.
Шариков тем временем потянулся к графинчику и, покосившись на Борменталя, налил рюмочку.
– И другим надо предложить, – сказал Борменталь,
– и так: сперва Филиппу Филипповичу, затем мне, а в заключение себе.Шариковский рот тронула едва заметная сатирическая улыбка, и он разлил водку по рюмкам.
– Вот все у вас как на параде, – заговорил он,
– салфетку – туда, галстук – сюда, да “извините”, да “пожалуйста-мерси”, а так, чтобы по-настоящему, – это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.– А как это “по-настоящему”? Позвольте осведомиться.Шариков на это ничего не ответил Филиппу Филипповичу, а поднял рюмку и произнес:
– Ну, желаю, чтобы все…– И вам также, – с некоторой иронией отозвался Борменталь.
Шариков выплеснул содержимое рюмки себе в глотку, сморщился, кусочек хлеба поднес к носу, понюхал, а затем проглотил, причем глаза его налились слезами.
– Стаж, – вдруг отрывисто и как бы в забытьи проговорил Филипп Филиппович.
Борменталь удивленно покосился.
– Виноват…– Стаж! – Повторил Филипп Филиппович и горько качнул головой,
– тут уж ничего не поделаешь – Клим.Борменталь с чрезвычайным интересом остро вгляделся в глаза Филиппа Филипповича:
– Вы полагаете, Филипп Филиппович?– Нечего полагать, уверен в этом.– Неужели… – Начал Борменталь и остановился, покосившись на Шарикова.
Тот подозрительно нахмурился.
– spater (позже) – негромко сказал Филипп Филиппович.
– gut (хорошо), – отозвался ассистент.
Зина внесла индейку. Борменталь налил Филиппу Филипповичу красного вина и предложил Шарикову.
– Я не хочу. Я лучше водочки выпью. – Лицо его замаслилось, на лбу проступил пот, он повеселел. И Филипп Филиппович несколько подобрел после вина. Его глаза прояснились, он благосклоннее поглядывал на Шарикова, черная голова которого в салфетке сияла, как муха в сметане…
“Ох, ничего доброго у нас, кажется, не выйдет в квартире”, – вдруг пророчески подумал Борменталь.
Зина унесла на круглом блюде рыжую с правого и румяную с левого бока бабу и кофейник.
– Я не буду ее есть, – сразу угрожающе-неприязненно заявил Шариков.
– Никто вас не приглашает. Держите себя прилично. Доктор, прошу вас.В молчании закончился обед…
Рецепты некоторых вышеперечисленных блюд. Жареная индейка с золотистой корочкой
Нет комментариев