Лексус (Алексей Столяров) и Вован (Владимир Кузнецов) давно стали народными героями. Их деятельность можно называть альтернативной разведкой - оппоненты в диалогах раскрывают карты, разглашают скрытые данные и просто выставляются мудаками на публике. В целом, ребята в представлении не нуждаются. В этот раз они ответили на ваши вопросы. Ну, и на пару моих. - Начнем с вопроса настолько банального, частого – под чьей крышей – СВР или ФСБ? Лексус: Эти структуры настолько закрыты, что наш креатив, возможно, слишком нетипичен для их оперативной деятельности. Плюс, мы считаем, что у этих структур есть и свои ресурсы для того, чтобы проводить нужные операции, а не привлекать людей со стороны. Вован: Всех сразу. А еще ГРУ, плюс самый банальный и скучный Кремль. Но если серьезно, работа в этих структурах подразумевает тишину. Поэтому вряд ли бы мы выкладывали пранки в широкий доступ, сотрудничая с органами. - Нет желания свести в телефонном разговоре многовекторных Лукашенко и Токаева? Лексус: Отношения Казахстана и Беларуси настолько близкие, что сложно было бы как-то вклиниться в их каналы связи. Впрочем, это не означает, что невозможно бы было связаться с каждым из них по отдельности. Но мы находимся с ними в одном союзе, они не наши враги. Здесь и сейчас важнее установить с ними более дружественные и тесные взаимоотношения, чем пытаться найти то, что нас разъединяет. Для этого у РФ есть соответствующие ведомства. Вован: Свеcти в один разговор двух реальных президентов практически невозможно. Если говорить о пранке Лукашенко от лица Токаева и наоборот - это точно не получится, так как они уже знакомы и между странами давно налажены тесные дипломатические каналы. Поэтому мы и звоним от имени малознакомых друг другу представителей. С самим Лукашенко был в пранк еще в 2014 году. Мы звонили ему от имени сына Януковича. Самое необычное это то, что пранк с Лукашенко опубликовали не мы. Оказалось, что некие спецслужбы слушали президент Белоруссии и, посчитав, что тот говорит с реальным сыном Януковича — слили этот «компромат» украинским СМИ. А звонить Токаеву пока не время — есть направления куда более актуальные. - Могли ли вы в детстве, в далекие времена представить, что обычное телефонное хулиганство перерастет в нечто большее и станет вашей, фактически, профессией? Лексус: Нет, скорее это было обычным хобби. Тогда и кругозор был другим. Но судьба распорядилась иначе. Те вещи, которые мы создавали оказались востребованы на федеральном уровне. Если людям нравится, что ты делаешь - это становится основным стимулом для работы. Поэтому пришлось сконцентрироваться на пранк-журналистике. Это определенный симбиоз розыгрыша и профессии журналиста. То, что нам было интересно в обычной жизни. Вован: Конечно нет. Когда все начиналось — это было лишь развлечением, хобби и не более. И у нас не было желания прославиться или получать какие-то деньги. Все пришло как-то само собой. Наверное, в этом и есть, в том числе, секрет успеха. Когда ты изначально занимаешься любимым делом на голом энтузиазме, не вкладывая меркантильную составляющую, а затем выводишь это на профессиональный уровень. - В таком случае, кем вы сейчас работаете, если работаете? Лексус: Мы журналисты и ведущие своего шоу ВиЛ на Rutube Вован: Пранк-журналистами. С ненормированным рабочим графиком.

- Как происходит процесс выбора жертвы? Лексус: Мы читаем новости и находим интересующего нас персонажа. Как правило, человек может быть публичным. Но самое главное, чтобы он был интересным. Чтобы его можно было раскрыть для наших зрителей. Вован: Тема должны быть интересна нам и актуальна в обществе и медиа на данный момент. Но бывает, что превалирует и личный интерес. Как, например, в 2020 мы звонили от имени Греты Тунберг голливудским звездам. Нам самим было любопытно пообщаться с мировыми знаменитостями, понять, что у них в голове. «Звездам» такого уровня труднее дозвониться, чем политикам: на некоторые пранки у нас уходило до двух месяцем. - Боитесь ли вы наворотить дела, которые потянут серьёзные последствия? Без умысла конечно, но всякое бывает. Лексус: Мы всегда оцениваем те или иные риски, темы, которые очень чувствительны и поэтому их не берём в работу. Поэтому, если и допускаем какие-либо серьёзные последствия, то конечно же позитивные для общества. Вован: Мы профессионалы и хорошо разбираемся в политической обстановке в мире. Поэтому пока войн по телефону объявлять не собираемся. - Какие суммы предлагали за выкуп пранка? Лексус: Разные. Можно сказать лишь то, что никто не пытался его именно выкупить. Заказать или приобрести - такое было. В том числе и за рубежом. Как это не странно, самый большой доход выплачивали именно англичане за то, чтобы пранк был только в их СМИ. Это история с принцем Гарри. Сумму назвать не можем, но она была 6-значной. Российские медиа, как правило, поздно просыпаются. Вован: Прямо за выкуп никто не предлагал. Лишь просили не публиковать. Перед Евровидением-2009 был громкий скандал каким образом украинская певица Анастасия Приходько вдруг выиграла национальный отбор. Главный ее конкурентом была Валерия. И вот с ее мужем — Иосифом Пригожиним и случился пранк от имени сына Эрнста. Пригожин минут 40 громко кричал, ругался в стиле: «Да пусть эта Приходько — от нас уходько!». А когда понял, что перепутал абонента — сам перезвонил и еще минут 40 просил не выкладывать запись. Пошли на встречу. Но это было единственный раз.

- Доносятся ли видео пранков до жителей других стран и континентов? Хотя бы отрывки с субтитрами. Лексус: Разумеется. Особенно раньше. На Ютубе у нас была огромная армия фанатов со всего света. В последнее время мы работали во многом и для них, ведь это новая аудитория. В России нас уже знают, а нам хотелось бы охватывать своим творчеством и другие страны. С закрытием канала на Ютубе это стало сложнее. Тем не менее, Рутуб-канал доступен сейчас во всем мире и нас можно смотреть там. Вован: В большинстве случаев доносятся, хотя бы частично. Конечно, западные СМИ любят придавать нашим персонам «кремлевский» окрас, называют «прогосударственными». Или «спонсируемыми государством». Но сейчас в западном мире такая повесточка. Однако, сейчас попасть на глаза западной аудитории все сложнее. Так, министр обороны Великобритании Бен Уоллес вообще заткнул все британскую прессу, которая в миг перестала писать о нашем пранке с ним. А позже, не стесняясь, официально заставил Ютуб удалить наш канал. Пранк с Джорджем Бушем ведущие сми США не освещали вообще. Хотя многие крупные блогеры в США сделали на него позитивные обзоры. Так что кое-как, но контент доносится до западного зрителя и это самое важное, чтобы люди видели кто ими управляет. - Планируются ли коллаборации с иностранными блогерами или журналистами, которые способны откомментировать на местном языке, разжевать и запустить в массы? Лексус: Специальных коллабораций, как таковых, нет. Наше творчество доступно всем. Любой неравнодушный человек может взять наш пранк и перевести на своей язык. Такое уже неоднократно бывало и в США и Европе. В основном этим занимаются антиглобалисты, которые не согласны с политикой своей страны. Однако, есть и просто нейтральные журналисты. - Расскажите о реакции на бан ютуб-канала Лексус: Это было ожидаемо. К счастью, мы перезалили весь архив на Рутуб. Конечно, было забавно, что именно по запросу министерства обороны Великобритании произошёл этот бан. Наверное, это первый случай такой блокировки на высшем уровне по политическим мотивам на их площадке. Вован: Сожаление. В первую очередь, что ютуб удалил весь архив с пранками и мы потеряли множество подписчиков, в том числе с Запада. Но это не смертельно. - А вас разыгрывали? Лексус: Мы даже не видим в этом никакой цели. Мы не официальные лица, мы не претендуем на то, чтобы учить кого-то морали. Ну и каких-то государственных секретов у нас нет. Если это сделать по приколу, то почему и нет. Но пока не было. Вован: Нет. От нас вы вряд ли узнаете, что-то интригующее. - Кто вел диалог от имени Зеленского? Лексус: Это был я. Вован: Обычно Алексей. Я был Зеленским лишь раз, когда общался с Макроном. - Есть ли те провалы, которые «не вошли в эфир»? Лексус: Разумеется. Но если это не вышло в эфир, значит вы этого не услышите. Вован: Провалы есть всегда и их не мало. Но все они происходят на стадии обсуждения и согласования разговора с офисами того или иного персонажа. Например, в штабе политика проверят нашу аутентичность звонком в посольство. После этого диалог с нами обрывается. Люди думают, что мы где-то находим прямые номера политиков, звезд и сразу им звоним, а те молниеносно с нами общаются. Но сам финальный пранк лишь вершина айсберга. Проходит длительная и порой сложная, бюрократичная работа, чтобы выйти на нужного тебе человека.

- Самый сложный пранк для вас. Лексус: Наверное тот, который еще не случился. С каждым разом мы приобретаем новые навыки коммуникаций. Поэтому и наши пранки становятся сложнее. Вован: Мы не любим мерить такими категориями: сложный, простой, лучший. Везде есть свои сложности и нет универсального алгоритма, чтобы сделать идеальный пранк и получить общественно-значимую информацию от собеседника. - Какие суммы тратятся на пранк? Лексус: Суммы здесь не самое главное. Обычно это расходы на платную телефонию, переводчиков, гримеров, которые делают рутинную работу. Самое дорогое, что тратится - это время на организацию и подготовку. Вован: На самом деле суммы не большие. Наверное, в среднем тысяч 10 в месяц. Если не считать услуг перевода разговоров с зарубежными партнерами на русский язык и тому подобное. - Сколько нужно, чтобы выдержать пранк? Нет ли желания все сделать в ту же секунду, или все-таки нужно какое-то время подготовить материал? Лексус: Материал нужно готовить конечно же. Мы ведь делаем все для зрителя. А ему нужно, чтобы было хорошее качество аудио и видео. Нужен качественный перевод для тех, кто не понимает английского. Желание выложить сразу конечно же есть. Особенно когда персона актуальна. Вован: Есть желание сделать качественно. А для этого в некоторых случаях нужно не раскрываться даже в конце. Подождать, чтобы человек, с которым ты поговорил, вывел тебя на коллегу. Сделать цепочку. Как было с министром внутренних дел Великобритании Прити Пател, которая вывела нас на министра обороны. Или как Спецпредставитель США по Венесуэле Эллиот Абрамс вывел нас на Гуайдо. - Готовы ли открыть школу пранкеров? Лексус: Нет, мы никогда не будем уверены, что наши навыки будут использоваться в нужных целях. Вован: Нам предлагали нечто подобное, но нет. Мы не хотим кого-то этому обучать, да и зачем. То, что мы делаем слишком специфично и уникально. Давайте оставим это двум профессионалам. Империя очень зла