Объедение мандаринами

В канун зимы Лёва решил побить собственный рекорд — съесть столько мандаринов, чтобы солнце встало раньше. Он чистил их молнией: кожура летела, как оранжевые паруса, сок пахал воздух, а кот Мухлюк ловил кожурки лапой.
Первые пять — как маленькие праздники. Десятый — уже как долг. На пятнадцатом Лёва понял, что счастье тоже бывает клейким и приторным, особенно когда прячется под белыми прожилками.
— Сынок, — сказала бабушка, заглянув на цитрусовый апокалипсис, — солнце от щедрости встаёт, а не от объедения.
Лёва посмотрел на гору кожуры — она была похожа на костёр, который забыли зажечь. Он собрал оставшиеся мандарины в корзину и пошёл по лестнице: сторожу — два, соседке с хриплым смехом — три, почтальону — один «на дорогу», ребятам во дворе — горсть солнечных доль.
Вечером дом пах не просто цитрусом — пах добротой. Лёва съел ещё один, самый сладкий. И понял: лучший кусочек — тот, которым успел поделиться.