ВРЕМЕНА БЫЛЫЕ: Думный дьяк ГРАМОТИН ИВАН ТАРАСЬЕВИЧ ( ?

- 1638 г. ) - владелец земель Борского Заволжья ( вся территория современного Борского района ) Российский дипломат. Подьячий, а затем думный дьяк, видный деятель Смутного времени, трижды, при разных государях, возглавлял Посольский приказ. "Земли на левом берегу Волги, раскинувшиеся прямо напротив Нижнего Новгорода, вплоть до начала семнадцатого века не имели своего владельца, находясь в непосредственном подчинении и управлении царской казны. Но вскоре после окончания Cмутного времени и воцарения на российском престоле первого представителя династии Романовых у этих богатейших уделов появился новый хозяин - думный дьяк Иван Тарасович Грамотин, человек, чьи деяния на переломном отрезке отечественной истории до сих пор не получили однозначной оценки исследователей...
ЧЕЛОВЕК ГУСИНОГО ПЕРА
Должность "думный дьяк" в старорусской табели о рангах была немалой. Три высшие ступени государственной "служебной лестницы" занимали бояре, окольничьи и думные дворяне. Сразу вслед за этими тремя высшими чинами, имевшими право участвовать в заседаниях думы и царского совета, шли думные дьяки. "Как первые дельцы, постоянно находившиеся на глазах у государя, который непосредственно пользовался их ловким пером, их знанием дела и опытностью в делах и интригах внешних и внутренних, думные дьяки приобретают большой вес и важное значения при дворе русского царя". Это строки из знаменитых "Рассказов по истории России" известного историка С. М. Соловьева. Думные дьяки "вели протоколы" и "оформляли постановления" на всех заседаниях боярской думы, под диктовку царя составляли письма иноземным правителям и воеводам-наместникам, правившим в своем государстве. И первыми прочитывали ответы тех и других перед докладом государю. У них же находилась на хранении "Большая государева печать". Понятно, что человек, занимающий эту должность, был посвящен если не во все, то уж по крайней мере в абсолютное большинство государственных тайн, пользовался полным доверием верховного властителя и наверняка не раз выступал в роли его ближайшего советника. А теперь о титуле, который получил думный дьяк Иван Грамотин, уже будучи хозяином огромных владений на Нижегородчине.
"ПЕРЕМЕТ" ИЛИ ТАЙНЫЙ АГЕНТ ?
Грамотин появился на исторической сцене в первые годы XVII века. Именно тогда верхушка "семибоярщины" утвердила его в должности думного дьяка. Вскоре на российском престоле на короткое время укрепился Василий Шуйский. И "Ивашка Грамотин" в числе первых принес присягу новому царю. Однако он же в числе первых и нарушил ее, перебежав к Лжедмитрию ( второму ), как только войска самозванца разбили свой лагерь под Тушином. Отныне Иван Грамотин постоянно станет пребывать в ближайшем окружении тех, кто претендовал на владение московским троном. Претендовал, но, несмотря на все усилия, так и не овладел им. Как только счастье перестало улыбаться "тушинскому вору", Грамотин покинул его ставку. И через некоторое время объявился при дворе польского короля Сигизмунда, вознамерившегося завоевать русскую корону для сына Владислава и скликавшего польское панство к большому походу в Московию. Одновременно думный дьяк вел обстоятельную переписку с литовским канцлером Сапегой, также имевшим определенные «виды на Кремль». Он не только извещал канцлера о приготовлениях и планах поляков, но и подробно рассказывал, как ясновельможные собирались его обманывать "после победы". И вскоре отношения Польши и Литвы заметно испортились. До такой степени, что объединенного польско - литовского вторжения в русские земли не получилось. Сигизмунд и Владислав остались без союзника.
Далее именно на Грамотина возложили обязанности связного между Варшавой и польским гарнизоном, осажденным в Москве. И истинное положение дел за китайгородскими и кремлевскими стенами подозрительно быстро стало известно вождям народного ополчения, пришедшего на выручку многострадальной первопрестольной. Штурм города русские предприняли именно в тот момент, когда полковник Струсь и его ратники уже не имели ни сил, ни средств к сопротивлению.
После возведения на престол Михаила Федоровича Романова думный дьяк внезапно появился в Москве. Многие из боярской и дворянской верхушки знали о его службе врагам государства. Все находились в ожидании скорого суда и казни высокопоставленного "перемета". Но произошло непонятное: Грамотин был обласкан молодым царем и оставлен на прежней должности. Более того, именно дьяку выпала честь вести от имени государя переговоры и заключить в 1617 году "Столбовой мир" со шведами, который на несколько десятилетий принес спокойствие на северо - западные границы России. В следующем году большое войско польского королевича Владислава, не оставившего мечту о русской короне, подступило к Москве. В осаде оказалась вся царская семья и двор. Грамотин - в их числе. Тут уже не до дипломатических интриг. И Иван Тарасович «плечом к плечу с простыми воями и воеводами знатными стоял крепко и мужественно на стенах московских, на боях и приступах бился не щадя головы своей..."
ЖАЛОВАН ВОЛОСТЬЮ "ПРОТИВ НОВАГРАДА НИЖНЕГО"
Согласно "Жалованной грамоте", подписанной в 1619 году царем Михаилом, "думный дьяк Иван Грамотин за его к нам и всему Московскому государству службу и радение жалован казенной бортной волостью, что на устье речки Везломы против Новаграда Нижнего у Волги". Далее идет подробное перечисление сел, деревень, починок и слободок, отходящих к новому хозяину. Многие из них - Толоконцево, Неклюдово, Рекшино, Телятьево, Грязново, Красная Горка, Юрасово, Кантаурово, Зименки - и сегодня можно найти на карте Нижегородской области. Так в наших краях появился новый землевладелец. Свою "резиденцию" он решил устроить в селе Неклюдово, основанном в стародавние времена одним из знатных воинов Александра Невского "именем Радша, мужем честным и отважным, прибывшим на службу под руку князя из земли Цареградской". Интересно отметить, что сей легендарный Радша считается общим предком и родоначальником двух известных российских дворянских фамилий - Бутурлиных и Пушкиных. Но сейчас разговор не о них. Ивану Грамотину, человеку "без роду и племени", достигшему всех высот своего общественного положения исключительно природным умом, хитростью и другими качествами своей неординарной натуры, весьма льстило обладание землями, некогда находившимися во владении столь родовитой и знатной персоны. И он с размахом принялся за их освоение. Подарок, что и говорить, был воистину царский. Волость славилась своими "красными" ( сосновыми ) борами, которые изобиловали диким медом. Поэтому основным занятием населения местных деревень было бортничество. Но не только оно. В лесах тех в избытке водилось всякого зверя и птицы. Многочисленные речки в округе изобиловали рыбными ловлями и бобровыми гонами. На их пологих берегах легко было возводить запруды и ставить водяные мельницы. Особой статьей дохода по праву считались заливные луга - "пожни", всегда относившиеся к лучшим сенокосным угодьям. В общем, владей и радуйся ! Но Грамотин слишком рьяно принялся не только за освоение, но и расширение новых владений. Его приказные люди, зная о близости хозяина к царю и уповая на безнаказанность дьяка, все чаще стали вступать в конфликты с монахами мужского Спасского монастыря. А обитель та была непростая. Основал ее в наших краях еще в середине XVI века великий князь Василий Третий для ратников, кои калечными да немощными от болезней вернулись из походов русских войск в понизовья Волги, где громили орды казанского хана Мухамеда Амина. С тех пор много воды утекло, но обитель неизменно пользовалась особым покровительством московских правителей и верхушки русской православной церкви. У грамотинских же холопов считалось незазорным ополовинить обоз, доставляющий подати в обитель из монастырских деревень, надавав при этом тумаков приписанным к монастырю крестьянам - возницам. Или вести порубку в монастырском лесу. Или косить траву на его угодьях. А то и вовсе, предварительно уничтожив или перенеся межевые знаки, ставить на монастырской земле починки или деревеньки. После пяти лет такого "бесчинства и обид великих" терпению спасских чернецов пришел конец. На самоуправство думного дьяка и его людей ушла челобитная - жалоба. Да не кому-нибудь, а самому патриарху Всея Руси Филарету. Над Грамотиным стали сгущаться тучи.
ПАТРИАРШИЙ ГНЕВ И ЦАРСКАЯ МИЛОСТЬ
Гроза разразилась в 1626 году, когда Грамотин действительно находился на пике славы и почета. Думный дьяк как раз был в Москве, где присутствовал на бракосочетании молодого царя. Причем не просто присутствовал, а в числе пяти самых именитых бояр шествовал сразу вслед за молодоженами. Честь великая ! Однако чуть ли не из - за свадебного стола в царских хоромах дюжие стрельцы препроводили Ивана Грамотина в кремлевские темницы и, "заковав в железа", под охраной отправили в городок Алатырь на реке Суре. Так для него началась семилетняя ссылка. Кто осмелился поднять руку на человека, пользующегося покровительством самого государя? Был такой на Руси. Имя ему - патриарх Филарет. Еще не так давно его знали в миру под именем боярина Федора Никитовича Романова. После смерти царя Федора Иоановича, сына Ивана Грозного, он имел полное право претендовать на российский престол, так как приходился почившему двоюродным братом. Но был насильно пострижен в монахи людьми коварного Бориса Годунова, узурпировавшего верховную власть в Московском государстве. После избрания по окончании Смутного времени царем его сына Михаила Федор - Филарет занял святейший патриарший престол. Так что можно смело говорить о том, что в те годы в России были два соправителя. И еще не известно, кто из них - царь - сын или патриарх - отец - обладал большей реальной властью. Чем не угодил Филарету думный дьяк Иван Грамотин: только ли обидами, чинимыми одной из нижегородских святых обителей, или еще какая провинность числилась за его далеко не безгрешной душой ? Как бы там ни было, но из ссылки он был возвращен лишь после кончины патриарха. И смог увидеть свои заволжские владения только в октябре 1633 года.
ИНОК ИОЛА
Царь Михаил Федорович сделал все возможное, чтобы его любимец забыл обиды и лишения, перенесенные за время опалы. Грамотину устроили пышную встречу в Москве, вернули все владения, придворную должность и положенные к ней привилегии. Более того, именно в это время, как уже упоминалось ранее, думный дьяк получил право именоваться по имени - отчеству, что тогда могли себе позволить далеко не все дворяне. Но что - то надломилось в душе Ивана Тарасовича. Земные блага и почести более не радовали и не прельщали его. Из столицы он удалился в свои нижегородские владения. И оставшиеся пять лет жизни провел здесь в тишине и покое. Лишь незадолго до своей кончины он перебрался в Троицко - Сергиевскую лавру, где, приняв постриг, прожил последние дни под именем инока Иолы, в полном отрешении от мирской суеты. Душеприказчиками, т.е. исполнителями последней воли инока, царь назначил двух знатных родственников - князя Ивана Черкасского и боярина Василия Стрешнева. Они должны были на те деньги, что остались после Грамотина, "три года давать сорокоусты в сорока храмах да нищих кормить калачами, медом да рыбой три года тож". Нижегородское же поместье его меньшей частью отошло к государеву стольнику князю Семену Урусову, а большей оказалось во владение Троицко - Сергиевской лавры, где обрел свой последний приют наш герой. Однако буквально через несколько лет эти земли были возвращены в государственную казну и до января 1797 года находились в ведении приказа Большого Дворца, пока император Павел Петрович своим указом не разделил земли Толоконцевской волости между десятью новыми владельцами. Но это другие люди. И у каждого из них своя история ...
Игорь СОФРОНОВ ( Источник: vnpinfo.ru )