Из цикла "Тайны рисунков Тараса Шевченко"

На листе простой бумаги изображена круглолицая девушка в старинном головном уборе, в простой легкой кофточке. Она, осторожно загородив рукой слабый огонек свечи, смотрит на вас у упор огромными страдающими глазами из своего далекого-далеко, перенесенная в наш век силой таланта художника и поэта. Смотрит так, что невольно замираешь, чувствуя, как напряженно начинает биться сердце. О чем ты хочешь спросить, казахская девушка Катя? Кто наполнил твои прекрасные глаза такой печалью?
… Сейчас достоверно известно, что девушка – не плод фантазии художника. В подтверждение этого во многих исследованиях творчества Шевченко приводятся слова дочери коменданта Форта Н.И. Усковой. Она писала, что покидая укрепление, Тарас Григорьевич подарил с посвящением коменданту и его жене Агате портрет няни – Кати.
Восемь разных по теме рисунков посвятил казахской женщине Тарас Григорьевич Шевченко. Один из них называется «Казахская девушка Катя-Ботагоз». Долгое время история создания этого портрета оставалась тайной. Решив разгадать ее Есбол Умирбаев (местный житель) обошел в Форт-Шевченко и Баутино множество семей, беседовал с аксакалами, пока не ухватился за конец ниточки и размотал, наконец, весь клубок.
Суровая зима 1851-1852 годов принесла на пустынный полуостров черную беду. Джут – так называют это бедствие казахи. От больших снегов и сильного гололёда гибли с степях стада. Адаевские казахи, подгоняемые жесточайшей нуждой и голодом, потянулись в Форт, другие уходили в Гурьев, Уральск, Хиву. В городах они искали спасение. По притихшим улицам Новопетровска бродили, прося подаяние, десятки изможденных голодом и холодом сирот. Пришла в крепость и Ботагоз.
Добрый по натуре человек, комендант Форта И.А. Усков принял в свой дом казахскую девушку. В семье ее звали на русский манер Катей. Все видели, как она тосковала по умершим в лихую годину родителям, часто уходила на могилу отца. Здесь и произошла первая случайная встреча Кати и солдата Тараса Шевченко. Как были понятны тоска и горе девушки одинокому ссыльному поэту!
Есбол Умирбаев собрал много преданий и рассказов о жизни Кобзаря на Мангышлаке. В частности, ему удалось записать любопытные воспоминания жительницы Форт-Шевченко Анастасии Тарасовны Гельбиг. Воспоминания эти посвящены некоторым эпизодам из жизни Кати-Ботагоз.
«… Называли ее Катей. Она ухаживала за детьми коменданта Новопетровского укрепления Ускова. Купец Далба, думавший взять Ботагоз в жены, не желал примириться с тем, что девушка находилась в русском доме и пользовалась там покровительством. Он подстерег ее и похитил. Усков и Тарас Шевченко в сопровождении отряда выступили в поиск.
Далба, привезя Ботагоз в аул, хотел немедленно жениться, но она наотрез отказалась выйти за него замуж. Ее заточили в каморку, не позволяли ни с кем видеться. Отряд появился в ауле как гром среди ясного неба. Спасители увидели ужасную картину – руки и ноги девушки были в оковах, она лежала вся окровавленная, без чувств, не подавая признаков жизни. Тарас, встав на колени, сор слезами прошептал: «Что же они с тобой сделали, изверги? О, несчастная сестра моя…»
Вскоре появился его рисунок «Девушка в оковах». К сожалению в 1930 году рисунок исчез. В чьи руки он попал – неизвестно. Все поиски оказались безрезультатны.
Нелегко складывалась жизнь Кати-Ботагоз и в последующие годы. Повзрослев, она вышла замуж за байгуша (дословно: "нищий; обнищавший кочевник") Шолака Иткараева. Родила ему двух сыновей. Шолак принимал участие в восстании мангышлакских казахов в 1870 году. Вскоре он был вынужден уйти в Хиву (город в Хорезмской области Узбекистана) . С годами след его затерялся. Дальнейшая судьба неизвестна.
Катя-Ботагоз вторично вышла замуж за толмача (переводчика) Косыма Мырзабаева, работавшего в укреплении. Интересно, что и в этом случае судьба Кати-Ботагоз мимолётно соприкоснулась с судьбой опального поэта. Новый ее муж был именно тем человеком, который сопровождал Тараса Шевченко из Гурьева до Новопетровского укрепления.
Сын ее Мынбай был первым казахским мальчиком на полуострове, который закончил русскую школу. Внук Кати-Ботагоз – Жалауа в 1920-х возглавил уездную милицию, потом уездный ревком.
Жалауа воздвиг своей знаменитой бабушке, умершей в 1907 году, красивейший мавзолей, сохранившийся до наших дней.