Анонимное сочинение, под названием „Родословие тюрков" — „Шаджарат ал-атрак", — было составлено, во всяком случае, не ранее середины XV в., в приведенных ниже выписках говорится о 861 (= 1457) годе. Оно, будто бы, представляет собой переработку „Истории четырех улусов" — ,,Тарих-и-улус-и-арба'а" Улугбека (812—853 = 1409—1449), последняя, однако, была, повидимому, составлена не самим Улугбеком, а одним из его приближенных; по Хондемиру (писал в 930 = 1524 г.) „История четырех улусов" составлена после смерти автора „Предисловия к Зафар-намэ", т. е. после 858 (= 1454) г. Список ханов из потомства Джучи, приведенный Хондемиром по „Истории четырех улусов", совпадает со списком „Шаджарат ал-атрак", но у Хондемира нет вставленных в него легендарных рассказов о смерти Джучи и Яглы-бае. В этих рассказах чувствуется джучидская тенденция, в противовес чакатайской; поэтому весьма вероятно, что „Шаджарат ал-атрак" в настоящем своем виде была составлена уже в начале XVI в., при Шейбанидах. Источниками перечисления ханов являются сочинения Низам-ад-дина и Шереф-ад-дина; что автор, вопреки мнению В. В. Бартольда, пользовался сочинением последнего, видно из приводимой им даты — 831 г. (ср. стр. 208, прим. 4, со стр. 146). К этому перечислению добавлено несколько рассказов явно эпического происхождения. См.: Бартольд, Туркестан, 57—58; англ. изд., 56—57. — В. В. Бартольд. Улуг-бек и его время, Пгр„ 1918, 113—114. Storey, П, 2, pp. 272—273.Настоящие извлечения сделаны по выпискам В. Г. Тизенгаузена из рукописи Британского музея Add 26190 (Rieu, Catalogue, 163—164) и сверены с выдержками, опубликованными В. В. Бартольдом (Туркестан, I, 162—164, только легенда о смерти Джучи-хана), и с переводом Майльса: The Shajrat ul Atrak or genealogical tree of the turks and tatars translated and abridg-ed by col. Miles, London, 1838. Текст см. на стр. 262—268.РОДОСЛОВИЕ ТЮРКОВШАДЖАРАТ АЛ-АТРАКПеречисление имен ханов из потомства величайшего обладателя счастливой звезды (сахибкыран) великого 1 Чингиз-хана, которые царствовали в Дешт-и-Кипчаке. В достоверных историях записано, что царей из потомства Чингиз-хана, которые правили в Дешт-и-Кипчаке до наших дней, было 39 человек, первый из них — Джучи-хан, сын Чингиз-хана.Краткий рассказ о Джучи-хане, сыне Чингиз-хана. Авторы достоверных историй пишут, что однажды в отсутствие Чингиз-хана, в то время когда в его орде не было никого, кроме нескольких человек родственников Бурте-фуджин 2, дочери царя конгуратов, старшей жены Чингиз-хана и матери его великих детей, племя мекритов, воспользовавшись случаем, произвело внезапное нападение, убило всех людей храбрых и знатных, с частью людей, охранявших орду Чингиз-хана, заключило соглашение и увело орду Чингиз-хана. В то время Джучи-хан был шестимесячным в утробе Бурте-фуджин. Когда племя мекритов увозило Бурте-фуджин, то Онг-хан, царь кераитов, между которым и Чингиз-ханом издавна были объявлены (отношения) отца и сына, услышав это известие, с большим воском преградил путь племени мекритов, заполучил Бурте-фуджин с ее присными и спутниками и отослал к Чингиз-хану. В это время, в пути Бурте-фуджин родила сына, и люди, которые ее везли, приняв решение в том хитром деле, завернули члены ребенка в сырое тесто, положили на свои полы и привезли (так), чтобы зараза путешествия и грязь пути не попали (на него). Когда с этой предосторожностью его привезли и показали Чингиз-хану, тот тем людям путешествия дал прозвище «наирун баирин» и произвел в звание преданных, а сыну дал имя Джучи, то есть таким образом появившийся с дороги. Вследствие этого, используя упомянутую предпосылку (как) повод к упреку Джучи, Чагатай и Угетай постоянно клеветали Чингиз-хану в отношении происхождения Джучи так, как изложена это великая клевета в историях чагатайских ученых. Однако все авторы справедливых, правильных и достоверных историй стоят на том, что продолжительность времени пленения Бурте-фуджин среди войска мекритов и кераитов, до прибытия в улус Чингизов, не достигает 4 месяцев. Также из большой любви Чингиз-хана к Джучи-хану, изложение которой было бы длинно, видно, что это чистая клевета, ибо как бы ни был хорош ребенок, от жалости родного отца до (жалости) приемного расстояние будет как от земли до неба. И также ни одному умному (человеку) не покажется разумным, чтобы (кто-нибудь) любил сына другого человека больше, чем своих сыновей, в особенности же в деле царства. А авторы достоверных историй говорят, что по той причине, что жалость и милость Чингиз-хана по отношению к Джучи-хану была на грани гибели (?) и крайность любви переходила за рубеж умеренности (?), то из жадности и зависти Чагатай и Угетай на том упреке построили великую клевету; вследствие выше изложенного, между Джучи и его братьями, то есть Чагатаем и Угетаем, не было искренности. И это подтверждается тем, что Чингиз-хан любил Джучи-хана больше, чем всех своих детей мужского и женского пола, так что ни у кого не было смелости в присутствии Чингиз-хана произнести имя Джучи-хана с неодобрением. В то время когда известие о смерти Джучи-хана пришло в орду, никто не мог сообщить это Чингиз-хану. В конце концов все эмиры решили, что Улуг-Джирчи, который был приближенным и одним из великих эмиров, сообщит об этом, когда получит приказание о джире. Затем Улуг-Джирчи, когда Чингиз-хан отдал приказание о джире, найдя время удобным, сказал тюркский джир:Тенгиз баштын булганды ким тондурур, а ханым? Терек тубтын джыгалды ким тургузур, а ханым?Чингиз-хан в ответ Джирчи сказал тюрский джир:Тенгиз баштын булганса тондурур олум Джучи дур, Терек тубтын джыгылса тургузур олум Джучи дур.Смысл слов Джирчи был таков: «Море до основания загрязнилось 3, кто (его) очистит, о царь мой? Белый тополь покатился с основания, кто (его)поставит, о царь мой?» В ответ Чингиз-хан говорит Джирчи: «Если море загрязнилось до основания 4, тот, кто очистит (его), — сын мой Джучи; если ствол белого тополя покатился с основания, тот, кто поставит, — сын мой Джучи!» Когда Улуг-Джирчи повторил свои слова, слезы потекли из его глаз. Чингиз-хан сказал тюрский джир:Козунг йашын чокуртур конглунг голды балгаймы? Джиринг конгуль бкуртур Джучи ольди болгаймы?В ответ Чингиз-хану Джирчи сказал тюрский джир:Сойлемекке эрким йок сен сойлединг, а ханым! Оз йарлыгынг озге джаб айу ойлединг, а ханым!Когда Джирчи повторял свой джир и при этом слезы стали видны на (его) глазах, Чингиз-хан говорит: «Твой глаз проливает слезы, разве сердце твое наполнилось? Речь твоя заставляет рыдать сердце, разве Джучи умер?» Так как в то время вышло повеление Чингиз-хана, что каждый, кто скажет слово о смерти Джучи, подвергается наказанию Чингиз-хана, то вследствие этого Джирчи в ответ Чингиз-хану говорит: «Говорить об этом не имею силы и воли, ты сам сказал, о царь мой, указ твой над тобой самим пусть будет, ты хорошо подумал, о царь мой, так как это — так». Тогда Чингиз-хан сказал тюрский джир:Кулун алган куландай кулунумдин айрылдым, Айрылышкан анкаудай эр олумдин айрылдым.то есть: «Подобно лосю, которого на охоте гонят, чтобы убить, сам он убегает, а детеныш его остается, также я отделился от своего ребенка и подобно простаку, который из-за простоты попал в среду врагов в расчете на дружбу и отделился от спутников,так я отделился от мужественного сына моего». Когда от Чингиз-хана изошли такие слова, все эмиры и нойоны встали, выполнили обычай соболезнования и стали причитать 4. Через 6 месяцев после смерти Джучи-хана Чингиз-хан также распростился с миром.В достоверных книгах истории записано, что после завоевания Хорезма, по приказу Чингиз-хана, Хорезм и Дешт-и-Кипчак от границ Каялыка до отдаленнейших мест Саксина, Хазара, Булгара, алан, башкир, урусов и черкесов, вплоть до тех мест, куда достигнет копыто татарской лошади, стали принадлежать Джучи-хану, и он в этих странах утвердился на престоле ханства и на троне правления. Так как он умер в Дешт-и-Кипчаке за 6 месяцев до смерти Чингиз-хана, то дети и внуки его воссели в Дешт-и-Кипчаке на седалище верховного правления. Все султаны Дешт-и-Кипчака из потомства Джучи, сына Чингиз-хана, а их в общем 39 человек, перечислены в настоящей книге. Первый — Батуй, сын Джучи.Рассказ о царствовании Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. Батуй-хан, сын Джучи-хана, после смерти отца, по указу великого деда своего Чингиз-хана, поставил ногу на трон султанства Дешт-и-Кипчака. А страны аланов, русов, булгар, черкесов, Крым и Ардак 5, которые были под властью его отца, вследствие смерти Джучи-хана, сына Чингиз-хана, вышли из повиновения; при помощи своего дяди Угедей-каана, он (Батуй) овладел ими 6. Комментарии 1 В дальнейшем эта формула при имени Чингиз-хана нами опущена.2 В рук. и у Майльса звучит "кучин".3 Букв.: от головы.4 Перевод предположительный5 Повидимому, надо читать Азак.6 Следует изложение похода Бату на Восточную Европу по Шереф-ад-Дину www.vostlit.info