Предыдущая публикация
Алтайское ружье фитильное, китайского образца.
Для фитиля употребляется лыко растения тая, которое смачивается в растворе пороха и горит как трут. Порох выделывают алтайцы на Башкаусе и на Чуе сами, он весьма крупный. Пуля на большого зверя употребляется железная. Пуля эта легко выкатывается из ствола, если требуется ружье разрядить. Особенность этого ружья в том, что казенника нет, оно прямо запаяно. Можно подумать, что при таком вооружении не достигается ни цельность, ни скорость стрельбы. На самом деле, не смотря на неуклюжесть алтайской турки-ружья, инородец привык владеть им с замечательным искусством, ловкостью и предусмотрительностью, которым нельзя не удивляться. Фитиль не просто прикладывается, но он находится на курке, который также быстро спускается и огонь зажигает порох на полке. Для того, чтобы на охоте скорее зажечь фитиль ружья у охотника курится другой фитиль. Для насыпки пороха существует особая натруска. В случае промаха находятся в запасе готовые мерки заряда в особых патронах в роде черкесских, а пуля во рту. Порох в одну минуту насыпается и пуля спускается. Обладая хладнокровием, знанием привычек зверя, черневой татарин убивает в жизни значительное число медведей. Мы видели охотников, убивавших по 150 и 200 медведей. Некоторые обитатели черни носят название «Медвежья смерть».Как у алтайцев, так и у черневых татар развито кузнечное мастерство до выделки стали. Когда-то кузнецкие татары славилась производством железных вещей, таганов, посуды, и платили, до пришествия русских, этими произведениями дань в Китай. На Чулышмане и Башкаусе до сих пор добывают руду, плавят чугун, а затем выделывают железо.Остаток кузнечного мастерства в Алтае намекает на многое. В тех же местах находятся могилы, в которых обилие металлических предметов: ножи, кинжалы, чаши, котлы, копья, стрелы и даже кольчуги. Аборигены Алтая умели выделывать металл. Искусство их было высоко. Произведения их, как видно из сравнения находок, распространены до Дона. Мы видим те же котлы, как и в Алтае, на рисунках донских древностей. [638] Алтай был когда-то местом, откуда распространялся металл и его изделия.Рассматривая костюмы и моды различных алтайских племен, мы видим. что они представляют известное разнообразие. Древнейший костюм черневых татар мы нашли у кумандинцев: он тот же самый, как описывается Гельмерсеном. У мужчин белые азямы из льна и летом такие же шапки, колпаки, обшитые крашеной шерстью, зимою шубы из серого войлока, у женщин рубахи с вышитым воротом и шерстяные шушуны, крашенные мареной, также крашенные чулки. На вороте, шее и косах находятся обильные украшения бисером и яланбашем, раковиной каури (Cyprea moneta); наконец, воротники обшиты перламутром с пуговками, называемыми жемчугом.Это дало повод Гельмерсену заключить, что одежда женщин по Бии походит на мордовскую и черемисскую. В интересах сравнения мы сняли подробности этого костюма. Костюм кузнецких черневых жителей ближе подходит к кумандинцам, но он уже изменяется под влиянием русской моды. За то бийские черневые татары заимствуют моду у алтайцев, это высокая шапка перюк и женский чегедек — весьма красивый женский костюм, обшитый галуном и парчейй с огромными китайскими красными пуговицами. Коса, принадлежность алтайца, проникла и к бийским черневым татарам, но ее уже нет в Кузнецком [639] округе, где инородцы подстригают волосы в скобку. Вообще с юга проникало к алтайцам и черневым татарам китайское влияние, с севера, напротив, русское.Но нам дороги в этом случае самые древнейшие костюмы, притом весьма важно классифицировать костюмы в связи с хозяйством и промыслами. Мы видели костюм для охоты зверолова и тут же костюм земледельца. Интересно, что белый балахон — кендырь (кендырь - название дикой конопли, из которой инородцы выделывают ткань.) и обувь, с пришитыми холстинными голяшками, совершенно напоминали русский земледельческий костюм.Финские моды женщин весьма поучительны для сравнения. Телеутская шапка женщин напоминает нашу четырехугольную крестьянскую шапку. Одинаковые формы быта и жизни должны давать один и тот же костюм. Валеная круглая шапочка, свойственная среднеазиатским кочевникам нашим, имеет сходство с шапочкой из войлока, найденной в швейцарских озерных постройках. Удобная форма костюма и обуви переносится от племени к племени, переходя огромные протяжения. Китайская круглая, мягкая войлочная шапка носится у алтайцев — кочевников и у казанских татар торговцев с отогнутым к лицу козырем. Мы не говорим об украшениях. Раковина каури [640] распространена от южно-азиатских берегов Восточного океана до севера Азии, она проходила пустыни и степи Средней Азии из Индии, она была известна древнему жителю Европы, как нашему черемису, и находится в древних могилах Саксонии. Напрасно европеец будет гордиться своей модой, происхождение ее лежит в глубокой древности. Первоначальная форма только варьируется и совершенствуется. Даже костюм фрака найден в одной древней алтайской могиле В. В. Радловым; правда это был кожаный фрак, но, тем не менее, вырезка напереди одежды и фалды назади не составляют изобретения только одной европейской моды. Мы не будем уже говорить о металлических украшениях медных, золотых и серебряных, о запястьях, серьгах, кольцах, зеркальцах металлических и бритвах, даже бронзовых. Их можно найти достаточно в археологических музеях. Они найдены в обилии в Алтае и Минусинском округе (см. между прочим коллекции Эрмитажа). Видно, что некоторые обычаи и туалеты знакомы древнейшим народам; достаточно сказать, что вся южная и средняя Азия и Монголия давно бреется, даже чересчур бреется. Исчезшие народы много столетий назад употребляли бритвенницы, а физиономии на каменных бабах, несомненно, монгольского происхождения, все бритые, с одними усами, как европейские джентльмены. Мы не говорим здесь о множестве обычаев и верованиях, переходивших от народа к народу, которые сохраняются в чистоте у алтайских инородцев, как наследие древнейших времен. Шаманизм, доселе мало исследованный, представляет древнюю, весьма распространенную религию, предшествовавшую буддизму, магометанству и проч. Это был род политеизма, из которого родилась целая мифология, героический эпос, поклонение предкам и проч. До какой степени богата и разнообразна эта мифология, можно видеть по собранию мифов Г. Н. Потанина при его странствии по северо-западной Монголии и сравнительному изучению их. Здесь открываются первобытнейшие мифы человечества во всей наготе. Здесь часто, видно родство и сходство с арийским и греческим мифами. Сказки о Тезее, Сизифе играют такую же роль, но они сплетаются причудливо с еще более древнейшими мифами зоологического цикла, а затем космического и астрологического мира. В записках миссионера отца Вербицкого (ныне начальника алтайской духовной миссии) мы находим у алтайцев немало чисто библейских мифов. Видно, что семитический мне в его первообразе разносился всеми тюркскими и монгольскими племенами по Азии. Г. Потанин в массе примечаний к своей книге, касающихся сравнения мифов у различных народов и обнимающих половину этого почтенного труда, несомненно, дал доказательство общности европейского и азиатского мифа и его распространенности. У нас не появилось [641] в литературе достаточной оценки этого материала, но он, без сомнения, обратит на себя внимание европейской литературы. Некоторые пробовали умалить значение этих мифов и объяснений г. Потанина, указывая промахи филологические, но мы полагаем, что значение этого материала не филологическое и этнографическое, а историко-культурное и антропологическое. До сих пор по предмету верований алтайских и монгольских племен еще не было собрано такого материала. Самостоятельность и древность языческого алтайского мифа не подлежит сомнению. Позволим указать, кстати, что почтенный санскритолог И. П. Минаев, в рецензии на книгу г. Потанина, замечает, что в алтайском мифе видно влияние буддизма, причем ссылается на наши показания о влиянии буддизма на сибирских инородцев. Буддизм действительно проник в Забайкалье и доходил до Алтая, но про него можно сказать, что он только с формальной стороны, как и магометанство, едва тронул языческий мир сибирских инородцев (Буддийские часовни были когда-то на Бухтарме, и буддийский монастырь Гилизь Усть-Каменогорска. Но все это давно исчезло. Ныне алтайцы забыли буддизм и влияние его было самое слабое. Буддистами были собственно джунгары и монголы, а не алтайцы-тюрки.), который живет здесь еще во всей полноте. Объяснять языческую мифологию буддийскими преданиями еще потому невозможно, что шаманизм заключает в себе древнейшие верования, которые [642] скорее всего, послужили подкладкой и буддизму. Наконец, буддизмом всего не объяснишь. История распространения мифа среди человечества и перенесение его из Азии в Европу — вещь еще спорная. Доселе, конечно, все это объясняется переселением арийских племен в Европу, но азиатский мне мог проникать многими и другими путями. Родство древних аборигенов Европы с азиатскими племенами еще мало выяснено, а здесь, может быть, предстоит открыть целые напластования. Верования азиатских племен, таким образом, получат мировую важность, и для будущей науки таится в этом замкнутом мире неисчерпаемый источник. Всмотреться в этнографический склад и жизнь сибирских инородцев, поэтому в высшей степени поучительно. У нас привыкли к дикарю относиться с пренебрежением, но мы забываем, что это стадия человеческого развития, на которой стояли когда-то наши предки. Только здесь мы откроем секреты многих привычек, верований и склада понятий, которые управляют нами. Мало этого, мы здесь увидим культурный прогресс, историю, как человечество проходило школу жизни, как постепенно делались его изобретения. Изучение этих племен откроет нам многое из истории прошлого, таинственного, что до сих пор скрылось из летописей и не попало в них. Алтайские племена уже интересны тем, что здесь находится центр, откуда происходило распространение народностей по северу Азии. Мы видим здесь племена монгольского типа и склада с тюркским языком, несомненно, что это — тюрки, покоренные монголами. Но и прежде тюрков были какие-то аборигены, следы которых находятся на юге Сибири, в Алтае и в Енисейской губернии. Это остатки загадочных племен со смешанным языком и типом. Кайбалы, тубинцы, минусинские татары, бийские черневые татары — все это своеобразная этнографическая особь, не похожая ни на тюрков, ни на монголов. Радлов предполагает, что прежде наплыва на Алтай тюрков и монголов здесь существовало угро-самоедская народность. Действительно самоеды, как признали уже ученые, есть алтайская народность, их язык близок к кайбалам; тип носит южное происхождение, судьба их поэтому может казаться трагична. Представьте себе племена, обитавшие на юге, привыкшие к другому климату и силою исторических обстоятельств откинутые в ледяные тундры. Что должен был испытать этот народ! Ведь это хуже многих исторических метаморфоз, хуже мартирологии несчастного еврейского племени!Все ученые, посещавшие Алтай, также находят здесь остатки и признаки пребывания финских племен. Это говорит Клапрот, Кастрен и другие. Но точно это не доказано, между тем как пребывание финнов в Алтае и на юге Сибири может пролить совершенно иной свет на самое распространение и происхождение [643] финских племен. Но если были здесь племена финские, почему не явиться догадке, что могли быть племена и арийские.В китайских источниках и летописях сохранилось любопытнейшее историческое показание о народе «хакасах», в IX веке занимавшем юг Сибири и распространявшемся до Иртыша и Тибета. Этот народ, по сказаниям китайцев, был «белокурый, с голубыми гласами»; как видно по описанию, это был культурный народ, занимавшийся земледелием, имевший письменность. На скалах и камнях Минусинского округа до сих пор находятся рунические надписи, никем еще не разобранные. Могилы и раскопки, изобильные металлическими зеркалами, тонкими изделиями из серебра и золота, оружием всевозможного рода, остатки земледельческих орудий показывают, что в Минусинском округе и Алтае, действительно, был какой-то культурный центр. Впоследствии, на основании китайских названий, делались догадки, что хакасы были киргизы, «киликидзе», как их называли китайцы. Действительно, когда-то киргизы были в Енисейской губернии, но затем исчезли. Однако, предположение, что хакасы были тождественны с киргизами, требует еще подтверждения. Киргизы заключают, большей частью, смесь монгольского племени, хотя и среди них попадаются типы светло-русые (см. киргизы или хакасы, «Географический словарь», И. П. Семенова). Во всяком случае, по описаниям, древние киргизы, как и хакасы, не походили [644] на нынешних киргизов и алтайцев-калмыков с монгольским типом. Эти древние народности, однако, не могли исчезнуть без следа, даже при завоеваниях часть пленных, обыкновенно, входит в семью победителей. Наконец, побежденные куда-нибудь удалились. То и другое определить важно. Для разрешения этой задачи и при нынешних сведениях, мы можем убедиться, что в Алтае произошла какая-то ассимиляция и смешение рас аборигенов и пришельцев, следы которых должны сохраниться и доселе. Далее Алтай был местом, откуда распространялись тюркские и другие племена по всей Сибири, это же был путь различных монгольских племен из Азии в Европу; понятно, какой любопытный материал лежит здесь нетронутым. Предмет этот только что начинает привлекать внимание ученых и кто знает, какой переворот произведет он впоследствии в области старой науки.Н. Ядринцев.Текст воспроизведен по изданию: Алтай и его инородческое царство (Очерки путешествия по Алтаю) // Исторический вестник. № 6, 1885© текст - Ядринцев Н. М. 1885
Следующая публикация
Нет комментариев