Важным моментом в строительстве дома была установка печи.

Иногда печь приходилось ставить не только, когда строился новый дом, а несколько раз перекладывать, если она чем-то не устраивала хозяев или прогорала. Но если в доме была глинобитная печь, последней неприятности не случалось.
Глинобитные печи прочнее и надежнее кирпичных, лучше держат тепло, не отсыревают, с течением времени становятся как единый фигурный кирпич, разломать ее трудно даже ломом. Глину ("землю") на печь брали недалеко от деревни, а иногда, если глинистые слои подходили близко к поверхности земли, то и в своем голбчике. Использовали обыкновенную красную глину, пластичную, но нежирную. Битье печи приурочивали к полнолунию, чтобы она не трескалась и не отсыревала.
Отопление дома в старину было конвекционным.
Труб никаких не было.
Сегодня даже в отдаленных сибирских деревнях люди стараются делать водяное отопление. Для этого сооружают котел, где нагревается вода или иной теплоноситель, а от него идут стальные трубы. Стыки труб сваривают.
Печи ставили в углу избы, слева или справа от входа, устьем ("целом", "салом") повернув к стене, противоположной входу, почти вплотную к стене, оставляя 20-30 см для кухонной утвари - ухватов, кочерег и т. п. Между печью и стеной, над входом, устраивались деревянные полати, где клали спать детей. На полатях было тепло от печи и просторно. В некоторых домах вместо больших полатей устанавливали узкую полку.
В избах печи делались с дымоходом - "по-белому", печи без дымоходов - "по-черному" - в тот период в избах уже не ставили.
"Битые" русские печи делали за один день техникой битья мастер с подмастерьем или хозяин с "помочью". Работать приходилось очень быстро, чтобы глина не пересохла. Кое-где, например в сузунских деревнях, печь била хозяйка, приглашая соседок и родственниц "в помочь", стариков, чтобы помогли советом. Все деревянные детали печи делались хозяином или кем-нибудь из родственников-мужчин.
Бревенчатый сруб подводили до уровня пола или немного ниже. На сруб клали половинки бревен, бревна небольшого диаметра или толстые плахи - делали основание для печи. На него насыпали слой глины. Ставили печной столб, делали привязку. Затем до определенной высоты возводили из бруса или плах опечек так, чтобы удобно было бить глину. Накладывали слой за слоем толщиной 5-10 см, которые били, уплотняя, деревянными молотками ("чекмарями" - Венгеровский район) или пестиками.
Работа распределялась так, что один человек бил, другой прибивал. Заостренным концом молотка в каждом слое делались углубления - велось пазование, затем накладывали новый слой и били округлым концом молотка. Такой прием был необходим для большего уплотнения. Опечек поднимали до нужной высоты. Между слоями глины насыпали немного соли, чтобы слои лучше "сливались" и печь была крепче.
На удобной для хозяйки высоте (каждая печь делалась индивидуально - "под хозяйку", ведь ей приходилось работать около печи ежедневно по несколько часов) формовали шесток и под печи (гладкую горизонтальную площадку с небольшим уклоном к устью печи), набивая глину в опалубку, которую в дальнейшем разбирали.Заговоры в доме в старинуВятские мастера, приходившие с артельным промыслом в Сибирь, определяли размеры печи так. Прежде всего усаживали хозяйку дома на табурет. Расстояние от верхней пуговки на шее хозяйки до плоскости табуретки давало высоту свода внутренней части печи, которая, однако, не должна была превышать 60 см. Устье печи должно было быть на 10 см шире плеч хозяйки, а высота его равна их ширине. Шесток в глубину должен быть равен размеру от локтя до кончиков вытянутых пальцев. Высота печи делалась равной росту хозяйки плюс два спичечных коробка.
Под подовый слой насыпали слой песка или битого стекла, чтобы печь была жарче. Для образования внутреннего пространства печи делали специальную опалубку - "свинку", короб из досок с полукруглым верхом. Формовали на шестке верхнюю часть печи с чувалом и дымоходом, вырезали устье ножом, делали прорезь для заслонки, печурки - небольшие ниши для трубы самовара, сушки рукавиц, хранения спичек - и специальные отверстия для выгреба угольев и пепла. Выбирали загнету - углубление в подовом слое печи, куда сметали угли для поддержания ровного жара.
Чувал был прямоугольной формы и делался так: стержнем его служили чурки из нетолстого березового бревнышка, вокруг них набивали глину, ограничивая ее опалубкой. Между половинками чурок делали зазор, куда вставляли бересту, которую затем поджигали, когда их требовалось убрать. Трубу чувала, сделанную из кирпичей, выводили на крышу. Колено чувала называлось "боровок", его делали для отбоя искр, чтобы они не вылетали в трубу, а тепло дольше сохранялось. Но во многих печах "боровков" не было.
Когда печь была готова, ее топили первый раз, в дымоходе поджигали бересту. Доски свинки и чурки сгорали, образовывая внутреннее пространство печи. Иногда свинку вытаскивали до топки и использовали несколько раз. Для того чтобы вытащить свинку, нужно было дернуть за предварительно прикрепленную к ней веревку; свинка рассыпалась на составляющие ее досточки, и их убирали.
Для набирания печью прочности се топили некоторое время несколько раз в день, и она постепенно высыхала.
Обычно печь белили серой глиной, а позже и известью, несколько раз в год. Часто в горнице для тепла устанавливали голландку ("галанку"). В начале века как дополнительную печь стали применять фабричную металлическую печь "Контрамарка".
Сибиряки печи топили дровами из лиственного леса, в холода их не жалели, переселенцы же, приехавшие из бедных лесом районов, поначалу топили кизяками, соломой, дудками, для тепла затыкали окна соломой, а затем перенимали сибирский обычай. Сибиряки иной раз даже стыдили их: "Не позорь Сибирь! Не топи кизяком!" (М.М. Портнягин, д. Мереть Сузунского района Новосибирский обл.
Окончание работ по установке печи отмечали всей семьей в тот же день, приглашая всех "помочан".
С печью в народном сознании связаны понятия надежности, защиты, основательности. Это воистину ядро дома, домашний очаг, дающий благополучие, сытость, тепло. На печи спали старики; ребятишки, испугавшись грозы, грома, жались поближе к печи.
В сибирских заговорах от тоски по умершему часто обращались к печи: "Как ты, матушка-печь, не боишься ни воды, ни пламени, так бы и ты (имярек) не боялся, не страшился" (записано в д. Каргополово Ордынского района Новосибирский обл.).
Наговорить его нужно было на воду и сбрызнуть наотмашь того, кто страдал боязнью. При этом он должен был стоять около печи и посмотреть в нее, к чему его нужно было принудить, сказав: "Что-то неладно у вас в печи".
Используя угольки из печи, лечили от испуга. Приговаривая необходимые слова, нужно было бросить три уголька в воду. Если угольки потонут - человек вылечится, если же нет, то причина болезни не в испуге.
Некоторые заговоры необходимо было произносить на новый месяц при затопленной печи. Например, такой (при этом нужно было опустить три спички в воду и приговаривать):
Стану я робися, (имярек), благословясь,
Пойду перекрестясь,
Из дверей в двери,
Из ворот в ворота,
На восточную сторону.
На восточной стороне
Есть божия церква,
Есть престол Христовый,
Матушка пречиста, пресвята госпожа,
Не смывайте, не сметайте
С моря пену,
А смойте, сполощите
Все хитки, притки, уроки, переполони
И родимое худобище, азевище
С девки-самокрутки,
От слепца, от кривца и проезжа молодца.
От всех дуба проклятых мышей,
Которые договоры, которые переговоры,
Неполна, исцелна
Семьдесят семь жилочек, семьдесят семь суставчиков,
Смой, сполощи
На весь месяц,
На молоду, на ущерб и на полный месяц.
Аминь. Аминь. Аминь
(Записано в д. Каргополово).
Кроме того, существовали приметы, связанные с атрибутами печи. Когда шел град, советовали для его прекращения выбросить из окна печную заслонку и нож.
Клюка (кочерга) и помело (веник из еловых или сосновых лап для выметания золы из печи) служили для приманивания домового ("суседа", "соседушки", "деда", "хозяина").
В представлении русских крестьян Приобья домовой являлся полновластным хозяином дома и двора, от него зависели в большой степени здоровье и благополучие домочадцев и скота. Источник:slovyanskayakultura. ru