Vlad Saar .

Foreign Affairs
What Israel Wants
The Post–October 7 Security Strategy Driving Israeli Actions
Meir Ben-Shabbat and Asher Fredman
ПОВОРОТ К НОВОМУ КУРСУ
"В последнее время, сдается, Израиль вошел в клинч со всем миром. Многие израильтяне готовы махнуть рукой на попытки объяснить миру свою позицию, еще чаще кажется, что мир не хочет нас слышать. Но вот в последнем в США авторитетном прибежище политической аналитики – «Foreign Affairs», два израильтянина (МЕИР БЕН-ШАББАТ — председатель Института национальной безопасности «Мисгав». В 2017–2021 годах занимал пост советника по национальной безопасности Израиля, а до этого — ряд руководящих должностей в «Шин Бет», Службе общей безопасности Израиля; и АШЕР ФРЕДМАН — исполнительный директор Института национальной безопасности «Мисгав». В 2011–2019 годах работал руководителем аппарата и старшим координатором по международным делам в Министерстве по стратегическим делам Израиля.) объясняют, что Израиль – не просто раненая и ошалевшая от боли страна, который бьет во все стороны. Они описывают стоящую за ее действиями стратегию и вызвавшую ее необходимость.
С этим видением ситуации и этой стратегией можно полностью или частично соглашаться, или не соглашаться, она может оказаться действенной, может – губительной. Но эта статья – часть того, что правительству Израиля делать необходимо – объяснять свои действия и свои намерения.
Статья без модного кликушества говорящих голов и экспердов, глядящих на реальность одним левым глазом, а трезвый анализ без предвзятости заказных пропагандистов, так, что даже оппонентам правительства Нетаниягу этот лонгрид будет интересен."
* * *
ЧТО ХОЧЕТ ИЗРАИЛЬ
События 7 октября 2023 года потрясли Израиль до глубины. Жестокая атака ХАМАС — унесшая жизни примерно 1200 человек и приведшая к захвату сотен заложников — ясно показала и израильским руководителям, и гражданам, что стране необходимо изменить подход к национальной безопасности, чтобы обеспечить своё выживание. Для многих израильтян 7 октября продемонстрировал, что невозможно сдерживать такие группировки, как ХАМАС, или мириться с их присутствием у границ Израиля, не ставя под угрозу безопасность страны.
В последующие два года израильские руководители отказались от старых парадигм безопасности в пользу новых стратегий. Хотя Израиль давно обладает сильнейшей армией в регионе и вёл боевые действия за пределами своих границ, он, как правило, стремился ограничивать свои действия минимумом, необходимым для устранения непосредственных угроз и восстановления спокойствия. Однако сегодня Израиль больше не довольствуется ослаблением противников вместо их окончательного поражения. Напротив, израильские лидеры гораздо охотнее используют военную мощь страны, чтобы целенаправленно формировать новый порядок, защищающий её национальные интересы.
Несмотря на сопротивление со стороны части традиционных элит Израиля, включая некоторых бывших сотрудников силовых структур, действия страны по всему региону после 7 октября показывают, что новые стратегии укореняются. Помимо продолжения наземной операции в Газе, Израиль начал кампанию по подрыву ядерного и ракетного потенциала Тегерана и ликвидации ряда высокопоставленных силовиков и ядерных учёных. Израиль также наносил удары по целям в Ливане, чтобы помешать перевооружению «Хезболлы», создал военное присутствие в Сирии, напрямую вмешался в поддержку друзской общины против сил, связанных с сирийским режимом, и нанёс авиаудар по лицам из руководства ХАМАС в Катаре.
Точечные ликвидации старших лидеров в Иране, Ливане, Катаре и других местах показывают, что Израиль больше не придерживается «красных линий», которые его соседи считали непреодолимыми. Израиль не будет предоставлять неприкосновенность ни одному лидеру враждебной группировки — независимо от их политического статуса или местонахождения — если посчитает, что они причастны к террористической деятельности. В прошлом Израиль, как правило, проводил подобные операции малозаметно или пытался скрыть свою роль, но теперь его руководство открыто берёт на себя ответственность за такие шаги.
Некоторые истолковали новую стратегию Израиля как стремление к региональной гегемонии. На деле, хотя Израиль и остаётся сильнейшей военной державой региона, он не является его гегемоном и не стремится им стать. Экономика Израиля не занимает непропорционально большую долю регионального ВВП, и страна не может в одностороннем порядке выстраивать экономические договорённости в регионе в свою пользу. Кроме того, при малом числе естественных союзников в регионе Израиль обладает относительно слабой «мягкой силой» среди соседей.
Израиль не стремится доминировать в региональном порядке. Но он действительно стремится формировать этот порядок в куда большей степени, чем прежде. Это включает защиту своих активов и союзников, удержание территорий и корректировку границ, когда того требует стратегия, выстраивание разнородных альянсов вокруг общих интересов и недопущение того, чтобы любой потенциальный противник развил возможности, угрожающие существованию или безопасности страны.
Израиль готов ставить цели войны гораздо более амбициозные, чем те, к которым он стремился в прошлом, даже если их достижение окажется затратным и потребует затяжных боевых действий на многих фронтах.
Израиль больше не удовлетворяется простым ослаблением противников вместо их поражения. Все большее число лиц, принимающих решения в израильском правительстве, а также внешних аналитиков (включая нас обоих), считают, что такая стратегия с большей вероятностью стабилизирует регион и обеспечит безопасность Израиля, чем прежние подходы, в основном опиравшиеся на сдерживание.
Израилю следует избегать уступок в сфере безопасности, основанных на мирных видениях, которые игнорируют укоренившуюся враждебность к Израилю и экстремистские взгляды среди палестинцев и других арабских народов. Израиль не должен обменивать реальные и существенные победы на земле на сомнительные дипломатические обещания ненадёжных партнёров. Любые мирные переговоры должны начинаться с признания озабоченностей Израиля в области безопасности и готовности согласовать необходимые меры для их снятия.
Сегодня израильские лидеры полагают, что привлекательность страны как дипломатического партнёра и союзника проистекает из её силы. Уступки по ключевым интересам лишь умаляют ценность Израиля как регионального союзника: стоит Израилю предложить компромисс ради мира, как враждебные ему страны воспринимают это как признак того, что он уступит под давлением. Показательно, что арабские страны, нормализовавшие отношения с Израилем в рамках «Авраамовых соглашений» 2020 года, после 7 октября продолжили сотрудничество с ним в дипломатии, обороне и торговле благодаря выгодам взаимодействия с сильным Израилем.
Высшим испытанием этой стратегии станет война в Газе. Хотя решимость Израиля ликвидировать ХАМАС оказалась дорогостоящей — действия страны разрушили инфраструктуру Газы и привели к гибели многих, как комбатантов, так и мирных жителей, — цель имеет решающее значение для будущего Израиля, а значит, выбранный подход необходим.
Печально, что во многих странах, включая Соединённые Штаты, отношение к Израилю с начала войны в Газе стало всё более негативным. Однако сейчас Израиль должен отдавать приоритет своим военным целям, даже ценой внешней критики. Допустить, чтобы ХАМАС сохранил доминирующую военную и административную власть в Газе — де-юре или де-факто, — недопустимо. Полная демилитаризация Газы, требующая применения военной силы, — единственный способ обеспечить подлинную безопасность Израиля.
НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ КУРС
Ключевым столпом новой стратегии национальной безопасности является большая готовность применять силу, чтобы помешать противникам развивать возможности, угрожающие Израилю. Стремления Ирана создать ядерное оружие и производить тысячи баллистических ракет большой дальности представляют для Израиля экзистенциальный вызов. Хотя ранее Израиль проводил скрытые операции против иранской ядерной программы, в июне Израиль начал беспрецедентную военную операцию, чтобы ослабить ядерные и баллистические программы Тегерана и значительно затормозить их развитие. Израиль приступил к этой операции, осознавая цену, которую может заплатить в случае иранского ответа, и риск того, что удары спровоцируют региональную войну.
Израильские лидеры не отказались от цели не допустить восстановления Ираном его ядерных и ракетных возможностей после июньской кампании и последующего прекращения огня. Израиль готов нанести новые удары при необходимости, даже если это приведёт к очередным раундам боевых действий. Правительство теперь настаивает на таких механизмах контроля и принуждения к соблюдению договорённостей, которые исключали бы обогащение урана на иранской территории, установление полного контроля над ядерным топливным циклом и продвижение работ по приданию иранской ядерной программе военного характера.
Израиль также стремится предотвратить производство Ираном баллистических ракет и высокоточного вооружения, которые в значительных количествах могли бы представлять для него экзистенциальную угрозу. Любое соглашение должно включать действенные меры принуждения: израильские лидеры понимают, что контроль и принуждение без формального соглашения предпочтительнее формального соглашения, которое на деле не останавливает Иран.
Хотя смена режима в Иране не является заявленной целью израильской стратегии, Иран останется угрозой до тех пор, пока в Тегеране у власти находится клерикальный режим, руководствующийся идеями аятоллы Рухоллы Хомейни. Поскольку экономика и политическая система Ирана уже ослаблены, Израиль надеется побудить США и европейские страны к повторному введению жёстких экономических санкций против Ирана, включая заморозку зарубежных иранских активов, запрет на поездки для иранских граждан и должностных лиц, а также пресечение передачи в Иран вооружений или военных технологий. Цель заключается в дальнейшем международном изоляционировании иранского режима и недопущении того, чтобы он представлял стратегическую угрозу для региона.
НЕ СБАВЛЯЯ НАТИСК
Новая стратегия Израиля также означает, что руководство страны больше не ограничивает себя традиционными парадигмами того, как вести текущую войну в Газе и тлеющий конфликт на Западном берегу. В рамках нового подхода существует лишь один способ по-настоящему завершить конфликт в Газе: устранить ХАМАС как доминирующую силу и демилитаризовать территорию, изъяв оружие из рук враждебных акторов; уничтожить, захватить или выслать подавляющее большинство командиров и бойцов противника; а также демонтировать любую инфраструктуру, позволяющую ХАМАС производить оружие или поддерживать своё правление.
Израильские лидеры полагают, что, если ХАМАС выйдет из войны, сохранив контроль над Газой, его региональные союзники сочтут ХАМАС победителем. Это воодушевит другие джихадистские группировки, которые поверят, что и они способны атаковать Израиль и победить.
Этим объясняется стратегия Израиля в Газе. Израильские руководители считают, что должны быть готовы захватывать и удерживать территорию в Газе до тех пор, пока Израиль не сможет нейтрализовать подавляющее большинство оставшихся боевиков и уничтожить туннели, вооружение и мастерские ХАМАС. С этой точки зрения Израиль должен сохранять контроль над частью Газы — особенно на севере и вдоль периметра, граничащего с Израилем, — чтобы ХАМАС не мог нападать на приграничные общины Израиля или восстановить свои возможности. В более отдалённой перспективе Израиль должен сохранить возможность применять силу для искоренения террористов, даже если местные и международные акторы возьмут на себя ответственность за повседневное гражданское управление Газой.
Чтобы полностью разгромить ХАМАС, Израиль должен не допустить, чтобы группировка контролировала приток снабжения, которое используется для обеспечения её боевиков, пополнения кассы и функционирования туннелей. Израиль обязан содействовать и улучшать распределение продовольствия и медикаментов таким образом, чтобы эти поставки не попадали в руки ХАМАС. Далее, единственный способ для Израиля гарантировать, что помощь поступает гражданским, а не ХАМАС, — предоставлять её в местах, где ХАМАС не контролирует обстановку. Армия обороны Израиля должна обеспечить возможность для жителей Газы переместиться в районы вне досягаемости ХАМАС и организовать там оказание помощи. По мере того как военная кампания Израиля освобождает всё новые части Газы от ХАМАС, Израиль и гуманитарные организации смогут предоставлять больше помощи и увеличивать число пунктов выдачи, доступных для мирных жителей.
ОПИРАЯСЬ НА РЕАЛЬНОСТЬ
Хотя некоторые наблюдатели призывают прекратить войну и предлагают передать управление Газой альтернативным силам, такие предложения обречены на провал, пока ХАМАС остаётся сильнейшей силой на этой территории. Если группировка не будет устранена как доминирующая власть, технократическое правительство из независимых национальных администраторов лишь создаст фасад, за которым ХАМАС сможет восстановить свои военные возможности. Израильские лидеры также не могут доверять тому, что какая-либо иностранная миротворческая миссия захочет или сумеет выполнить трудную работу по борьбе с остаточным потенциалом ХАМАС или по недопущению восстановления группировкой своей военной мощи.
Труднейшая задача — выстроить послевоенный порядок в Газе, который обеспечил бы Израилю необходимую безопасность, — привела многих израильских политиков к выводу, что наилучшей идеей было бы стимулировать добровольную эмиграцию из Газы. Это позволило бы мирным жителям покинуть зону боевых действий, а также упростило, ускорило и удешевило бы для Израиля поиск и уничтожение всех оставшихся туннелей и военной инфраструктуры ХАМАС, что необходимо для начала восстановления территории.
Несмотря на то, что многие мировые лидеры отвергли предложение президента США Дональда Трампа о добровольной эмиграции как нереалистичное или опасное, это одна из немногих идей решения этого трудноразрешимого конфликта, которая отказывается от провалившихся ортодоксий прошлого. Опросы, проведённые палестинскими и международными исследовательскими центрами как до 7 октября, так и после, показывают, что от 30 до 50 процентов жителей Газы эмигрировали бы при наличии такой возможности. Израиль и его соседи должны создать условия для подобной добровольной эмиграции, в том числе обеспечив свободный и безопасный выезд гражданских лиц в третьи страны.
Хотя Египет и Иордания не готовы принять большое число жителей Газы, другие арабские страны и государства с преобладающим мусульманским населением могут быть к этому склонны. США могли бы содействовать этому процессу, увязав американские инвестиции в проекты по восстановлению Сирии с условием, что сирийское правительство переселит часть жителей Газы и наймёт их для выполнения части работ. В долгосрочной перспективе, после ликвидации ХАМАС, демилитаризации и восстановления Газы, палестинские гражданские лица, желающие вернуться, могли бы это сделать — при условии, что Израиль сохранит ответственность за безопасность на этой территории.
Новый подход Израиля к обеспечению безопасности предусматривает усиление военных операций на Западном берегу.
Новая стратегия национальной безопасности Израиля признаёт центральную роль идеологии в мотивации его противников. В прошлом в значительной степени светские элиты Израиля недооценивали значение радикальных исламистских идеологий. Этот подход оказался несостоятельным, поэтому сегодня израильские лидеры строят новую стратегию, исходя из того, что идеология ХАМАС глубоко сформировала мировоззрение многих жителей Газы. Учитывая, что медианный возраст населения там составляет 18 лет, а ХАМАС установил контроль над Газой 18 лет назад, по меньшей мере половина населения выросла при его правлении и впитала послание этой организации через школы, мечети и подконтрольные ХАМАС СМИ. Израилю необходимо проводить долгосрочную программу дерадикализации, включая внедрение новых образовательных программ, запрет религиозным лидерам и медийным фигурам на пропаганду терроризма, а также поддержку новых лидеров, выступающих за сосуществование. Израиль должен настаивать, чтобы структуры, отвечающие за гражданское управление Газой, были привержены развитию культуры мира и умеренности, а не терроризма и экстремизма.
Похожие принципы должны применяться и к подходу Израиля к Западному берегу. Соглашения в Осло, нацеленные на создание палестинского государства на Западном берегу, не решили палестино-израильский конфликт, а вместо этого дали палестинским лидерам сигнал, что Израиль слаб и его можно вынудить к территориальным уступкам. Теперь Израиль занимает более жёсткую позицию, чтобы воспрепятствовать деятельности враждебных группировок у своих границ и их угрозам гражданам страны.
Израильтяне не доверяют Палестинской администрации, управляющей Западным берегом, из-за её системной коррупции и поддержки терроризма. Вместо того чтобы идти на компромиссы в сфере безопасности ради предотвращения коллапса Палестинской администрации лишь потому, что ПА лучше, чем ХАМАС, новый подход Израиля в области безопасности предполагает наращивание военных операций в глубине Западного берега, предотвращение строительства палестинцами инфраструктуры, предназначенной для поддержки терроризма, и поддержание долговременного военного присутствия в районах, где действуют террористические группировки.
После атак 7 октября большинство израильтян теперь полагают, что ПА не является партнёром по миру, способным обеспечить безопасность Израиля. О двухгосударственном решении не может быть и речи, поскольку лидеры ПА и многие палестинцы продолжают отвергать легитимность существования Израиля. В ходе опроса в мае 2025 года было установлено, что почти половина палестинцев на Западном берегу считают вооружённую борьбу лучшим способом добиться создания палестинского государства. Любое долговременное решение, приемлемое для Израиля, потребует от палестинцев отказа от терроризма — и на словах, и на деле — и признания Израиля как суверенного еврейского государства.
Сегодня, чтобы двигаться вперёд на Западном берегу, Израиль должен формально распространить свои внутренние законы — а не военные законы — на Иорданскую долину, которая составляет до 30 % территории и в основном находится под израильским контролем. Учитывая критическую важность Иорданской долины для безопасности Израиля, такой шаг прояснил бы, что Израиль намерен удержать эту территорию в рамках любых будущих политических договорённостей — позиция, которая пользуется широкой поддержкой в Израиле. Хотя некоторые критики могут утверждать, что такие шаги нарушают международное право, Израиль в целом рассматривает Западный берег как спорную территорию, по которой у него есть серьёзные правовые, дипломатические и исторические основания для суверенного контроля. Поэтому израильские лидеры считают это законным суверенным притязанием, а не попыткой аннексировать чужую землю.
ПАРТНЁРЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ГРАНИЦ
Для израильтян резня 7 октября стала жгучим напоминанием о том, что Израиль всё ещё борется за своё существование. Вывод, к которому пришли лица, принимающие решения, — и который поддерживает значительная часть общества, — заключается в том, что Израиль должен принять новый подход к безопасности, основанный на силе, демонстрации мощи и проактивных мерах для обеспечения своей безопасности.
Приверженность Израиля укреплению своей мощи потребует от страны изменить подход к партнёрствам, чтобы защитить свою стратегическую автономию. Израильские лидеры верят в сотрудничество с арабскими и мусульманскими государствами, но не будут делать этого за счёт ключевых интересов безопасности. Израиль остаётся привержен продвижению Авраамских соглашений и готов работать с любыми из своих нынешних партнёров — включая Бахрейн, Египет, Иорданию, Марокко и Объединённые Арабские Эмираты — для содействия региональному развитию и противодействия Ирану и суннитским исламистским группировкам.
Израиль также заинтересован в продвижении многосторонних инициатив, таких как Индия–Ближний Восток–Европа Экономический Коридор, предложенный торговый маршрут из Индии в Европу. Но израильские лидеры остаются осторожными в работе с региональными руководителями, которые могут разделять джихадистские идеологии, враждебные Израилю, такими как сирийский президент Ахмед аль-Шара, ранее принадлежавший к аффилированной с «Аль-Каидой» группе.
Новый подход требует, чтобы Израиль был способен действовать в одиночку, если у него не останется иного выбора.
Соединённые Штаты остаются важнейшим союзником Израиля и продолжают играть центральную роль в новой парадигме его безопасности, однако Израилю необходимо скорректировать отдельные аспекты отношений с Вашингтоном, чтобы получить больше пространства для стратегической автономии. Действия бывшего президента США Джо Байдена по предотвращению или затягиванию продаж Израилю части военной техники — а также продолжающаяся поддержка рядом американских законодателей других ограничений на поставки вооружений Израилю — показали необходимость для Израиля расширять собственное военное производство, диверсифицировать военные партнёрства и укреплять цепочки поставок. Хотя Дональд Трамп поддерживал Израиль и предоставлял стране военную помощь, израильские лидеры понимают, что им нужно развивать новые партнёрства и возможности помимо Соединённых Штатов.
Для этого в ближайшее десятилетие Израиль должен серьёзно инвестировать в укрепление своих возможностей в области военных НИОКР и производства. Израиль также может усилить свои позиции в стратегическом партнёрстве с США, постепенно отходя от чрезмерной зависимости от американского военного финансирования и переходя к американо-израильским совместным предприятиям. Израиль высоко ценит свой союз с Соединёнными Штатами, включая сотрудничество в сфере передовых технологий и обмена разведданными, но в конечном счёте новый подход требует, чтобы Израиль мог действовать самостоятельно, если у него не останется другого выбора.
Приняв стратегию, которая ставит во главу угла реальные проблемы безопасности, а не благие дипломатические пожелания, и делает упор на упреждающее вмешательство, а не на сдержанную реакцию, Израиль становится сильнее, а не слабее. Страна сможет процветать лишь при условии надёжно защищённых границ, устранения экзистенциальных угроз на периферии и углубления региональных партнёрств. Стремясь к миру, Израиль должен признавать сохраняющуюся необходимость военных действий перед лицом региональных угроз. Пока израильские лидеры продолжают придерживаться этой новой парадигмы, она будет обеспечивать безопасность страны и создавать необходимые условия для более стабильного и процветающего Ближнего Востока в будущем.