на фото: гранулированный дымный порох В Средневековье, о котором мы уже упоминали, этот вопрос решался с помощью так называемых селитряных ям. В них обильно загружали растительные и животные отходы, смешанные с разнообразным строительным мусором, содержащим в основном известняк. Образующийся в результате гниения аммиак окислялся при участии специальных бактерий кислородом воздуха, в результате чего в гниющей и бурлящей жиже последовательно образовывались нитрит-, а затем нитрат-анионы. В соединении с солями кальция они давали норвежскую селитру – Ca(NO3)2. Это первая известная человеку селитра – пока что маломощная и плоховатая, но уже дающая взрыв. Дальше люди научились образовавшийся на стенках ямы беловатый налет растворять в воде, выщелачивать поташом (карбонат калия – K2CO3) – и в ходе этой реакции начал получаться нерастворимый карбонат кальция и более приятная в обращении калийная, или индийская селитра (KNO3) в растворе, который затем упаривался и тщательно высушивался. Неудобства такого способа добычи селитры очевидны каждому – чтобы получить довольно маленькое количество селитры, необходимо в течение нескольких лет заполнять вонючую, гнилостную яму, а потом производить над ней череду довольно сложных операций, понижающих выход целевого продукта. Само собой, все искали замену такому способу и, наконец, нашли. Выяснилось, что так называемое гуано (слежавшийся помет птиц, столетиями скапливавшийся на скалистых островах Южной Америки) содержит огромное количество азота в процентном отношении и, самое главное, почти весь этот азот в гуано содержится в форме чилийской, или натриевой селитры (NaNO3). В 1840 году французский химик Александр Коше открыл способ получения чистого нитрата натрия из гуано, и всё завертелось. Стратегическое значение данного ресурса было неописуемо велико. По факту наличие в распоряжении гуано могло озолотить Боливию, Чили и Перу (однако, как всегда, все сливки от ресурса достались всевозможным дельцам и концессионерам). Как только в США узнали о чудесном свойстве гуано, в 1856 году был принят знаменитый «Акт о гуано», позволяющий гражданам США завладевать любыми бесхозными островами с гуано и наделяющий Штаты односторонним правом использовать военную силу для защиты интересов новоиспеченных гуановых магнатов. А позже, в 1879 году, началась война между Чили с одной стороны и Боливией и Перу – с другой за селитроносные месторождения в регионе. Вообще-то эту войну так и называют войной за гуано (Guerra del Guano y el Salitre — исп.).

То самое гуано Тем не менее, прогресс не стоял на месте, и к концу 19 века человечество начало изобретать новые и новые виды взрывчатых веществ. В 1884 году французский ученый Поль Вьель изобрел белый, бездымный порох на основе желатинизированной нитроцеллюлозы (азотсодержащий полимер, в сухом виде похожий на вату); в 1887 году был изобретен баллистит, в 1889 году – кордит (оба этих пороха основаны на смеси пироксилина и нитроглицерина). И вот тут-то мы и подходим к самому интересному. Оказывается, для производства всех трех порохов нужна азотная кислота (причем концентрированная), а делают ее… правильно, из селитры, спрос на которую теперь увеличивается тем более. Остается прибавить сюда все возрастающую плотность огня на единицу длины фронта – и понятно, что теперь человечеству для военного дела понадобится просто ГРОМАДНОЕ количество азота. Проблема в том, что азот как химический элемент может принимать огромное количество всяких степеней окисления (ВСЕ возможные от -3 в аммиаке и до +5 в азотной кислоте), однако извлечь его из ехидного простого вещества с энергией порядка 1 МДж на моль – задача не из легких. Фигурально представим это так: чтобы разорвать тройные связи в 28 граммах атмосферного азота и сделать из него хоть что-то путное, надо условно сжечь килограмм дров (со 100%-ным КПД). Что характерно, азота в атмосфере 75%, поэтому тот, кто придумает способ извлекать азот из атмосферы, станет самым настоящим магнатом. Таковым стал бывший студент Гейдельбергского университета, Фриц Габер, ученик крайне известного химика Роберта Бунзена. В ходе исследований в университете Карлсруэ его научный коллектив сумел сотворить почти чудо по тем временам: при адекватных температуре и давлении (600 градусов Цельсия, 17.5 МПа) был получен первый синтетический аммиак. Следует отметить, что процессом фиксации азота из воздуха занимались многие крупные ученые того времени (как, например, Анри ле Шателье), но до каких-то сравнимых с нормальными выходов и условий они не добрались. В 1913 году инженером Бошем в Германии была построена первая в мире колонна для промышленного синтеза аммиака. Вскоре было показано, что лучшим катализатором для процесса является плавленое железо с добавлением оксидов алюминия, калия и кальция. Также в скором времени было открыто каталитическое окисление аммиака кислородом воздуха до оксида азота (II), чье превращение в азотную кислоту является уже просто делом техники. Таким образом, блокировка сообщения через Атлантику со странами Латинской Америки в Первой Мировой Войне не так сильно ударила по Германии – лишившись природных источников азота, она успешно нашла способ создавать все необходимое для снарядной промышленности самостоятельно. За разработку же процесса синтеза аммиака Габер был удостоен Нобелевской премии по химии в 1918 году.

Сам же Габер после своего открытия еще долго подвизался на почве химии – в 1915 году его коллектив участвовал в создании боевых отравляющих веществ для нужд Германии, в 1919 году им совместно с Максом Борном была развита теория энтальпии образования кристаллических решеток, в 1920-х годах Габер безуспешно пытался найти способ выделения из морской воды такого количества золота, которое покрыло бы долги Германии по контрибуциям, а в 1933 уехал из Германии в Великобританию и принял предложение Хаима Вейцмана возглавить НИИ на территории Британского мандата в Палестине. Последнему, увы, не суждено было случиться – Фриц Габер скончался в гостинице Базеля 29 января 1934 года на шестьдесят пятом году жизни. Детище Габера пережило его на многие годы – процесс Габера до сих пор остается главным способом фиксации азота из атмосферы. Помимо военной функции, азот теперь выполняет и мирные цели – более половины получаемого аммиака идет на производство удобрений, что позволило человечеству в определенной степени преодолеть мальтузианскую ловушку: наконец-то население земного шара избавилось от призрака глобального голода.

Фриц Габер В историю изобретение Габера вошло как чудо «хлеб из воздуха». Источник: Павел Ильчук / habr