Когда Сюзан Кук-Паттон в Смитсоновском центре исследования окружающей среды в Мэриленде семь лет назад занималась постдокторантурой по теме восстановления лесов, она, по её словам, помогла высадить 20 000 деревьев в Чесапикском заливе. Это был очень ценный урок. «Лучше всего в основном росли те деревья, которые мы не сажали, — вспоминает она. – Они естественным образом прорастали на земле, которую мы подготовили для посадок. Множество деревьев появлялось тут и там. Это стало хорошим напоминанием о том, что природа знает, что делает». Что работает в Чесапикском заливе, работает, вероятно, и много где ещё, говорит Кук-Паттон, ныне работающая в благотворительной экологической организации The Nature Conservancy [сохранение природы]. Иногда нам просто нужно дать природе место, чтобы она снова там выросла естественным путём. Её вывод сделан из нового глобального исследования, согласно которому потенциал естественного роста лесов в плане поглощения углерода из атмосферы и влияния на изменение климата серьезно недооценивался. Сейчас высадка лесов находится на пике моды. В Давосе на Всемирном экономическом форуме этого года прозвучал призыв высадить триллион деревьев. Одной из реакций правительства США на проблемы климата стало сделанное в прошлом месяце обещание высадить почти миллиард (855 млн) деревьев на площади в 1,1 млн га с помощью коммерческих и некоммерческих организаций, например, American Forests. Евросоюз в этом году пообещал в рамках инициативы Green Deal высадить 3 млрд деревьев. В рамках Боннского соглашения 2011 года и Парижского соглашения 2015 года уже существуют цели восстановить более чем 344 млн га лесов – в основном, посредством их высадки. Это чуть больше, чем площадь Индии, и на такой площади может расти примерно четверть триллиона деревьев. Высадка деревьев повсеместно считается «естественным решением» проблемы изменения климата, способом регулировать его в течение следующих трёх десятилетий, пока мир работает над тем, чтобы добиться экономики, не выделяющей углерод. Однако кое-кто возражает этому. Никто не выступает против деревьев. Однако некоторые критики утверждают, что агрессивное стремление к выполнению целей посадки будет лишь прикрытием. Сотни миллионов гектаров земли будут захвачены быстрорастущими и часто нехарактерными для данной местности коммерческими монокультурными посадками: акациями, эвкалиптом и соснами. Другие спрашивают: зачем вообще сажать деревья. Если можно просто оставить землю для того, чтобы ближайшие леса засеяли её и заново заняли? Природа сама знает, чему нужно расти, и у неё это получается лучше всего. В новом исследовании от Кук-Паттон и её соавторов из 17 научных и экологических организаций, опубликованном в журнале Nature, говорится, что оценки скорости накопления углерода естественным повторным ростом лесов, подтверждённые в прошлом году межгосударственным комитетом ООН по изменению климата, в среднем на 32% ниже, чем нужно. В случае тропических лесов эта цифра доходит до 53%. Это исследование – наиболее подробная из всех попыток разметить места, где леса могли бы вырасти естественным путём, и оценить их потенциал в накоплении углерода. «Мы изучили почти 11 000 замеров поглощения углерода повторно вырастающими лесами, сделанных в 250 исследованиях со всего мира», — рассказала Кук-Паттон.

Новые растения прорастают среди сгоревших деревьев Амазонки в бразильском штате Пара Она обнаружила, что скорость накопления углерода в разных случаях может отличаться в сто раз в зависимости от климата, почвы, высоты над уровнем моря и характера ландшафта. Это гораздо больший разброс, чем считалось возможным ранее. «Даже в рамках одной и той же страны разница могла быть огромной». Но в среднем естественная регенерация оказалась не только более разнообразной, но и способной поглотить больше углерода, с более высокой скоростью и более безопасным образом по сравнению с плантациями. Кук-Паттон соглашается, что изменение климата в следующие десятилетия будет набирать обороты, и скорость накопления углерода будет меняться. Но если некоторые леса будут расти медленнее или даже вымирать, то другие, вероятно, будут расти быстрее благодаря эффекту удобрения почвы или увеличению содержания углерода в воздухе – этот эффект иногда называют глобальным озеленением. В исследовании насчитали 670 млрд га, которые можно оставить для повторного роста деревьев. Это не считая земли для пахоты или строительства, а также существующих ценных экосистем типа лугов и северных территорий, где разогревающие эффекты лесного полога перевесят охлаждающий эффект поглощения углерода из воздуха. Комбинируя картографические данные и цифры по накоплению углерода, Кук-Паттон оценивает, что естественный прирост леса до 2050 года сможет связать в своей биомассе и почве 73 млрд тонн углерода. Это эквивалентно семи годам текущих промышленных выбросов – по её словам, «самое мощное из естественных решений проблемы климата». Кук-Паттон сказала, что местные оценки накопления углерода в исследовании заполняют важный пробел в данных. Многие страны, собирающиеся выращивать леса для накопления углерода, собрали данные о том, чего можно достигнуть высадкой деревьев, однако не посчитали эквивалентных данных для естественной регенерации лесов. «Мне постоянно присылают письма с вопросами, сколько углерода можно связать при помощи проектов естественного прироста лесов, — говорит она. – Мне приходилось отвечать, что это много от чего зависит. Но теперь у нас есть данные, которые позволят людям оценить, что будет, если просто поставить забор и дать лесу вырасти обратно самостоятельно».

Новые растения прорастают среди сгоревших деревьев Амазонки в бразильском штате Пара Она обнаружила, что скорость накопления углерода в разных случаях может отличаться в сто раз в зависимости от климата, почвы, высоты над уровнем моря и характера ландшафта. Это гораздо больший разброс, чем считалось возможным ранее. «Даже в рамках одной и той же страны разница могла быть огромной». Но в среднем естественная регенерация оказалась не только более разнообразной, но и способной поглотить больше углерода, с более высокой скоростью и более безопасным образом по сравнению с плантациями. Кук-Паттон соглашается, что изменение климата в следующие десятилетия будет набирать обороты, и скорость накопления углерода будет меняться. Но если некоторые леса будут расти медленнее или даже вымирать, то другие, вероятно, будут расти быстрее благодаря эффекту удобрения почвы или увеличению содержания углерода в воздухе – этот эффект иногда называют глобальным озеленением. В исследовании насчитали 670 млрд га, которые можно оставить для повторного роста деревьев. Это не считая земли для пахоты или строительства, а также существующих ценных экосистем типа лугов и северных территорий, где разогревающие эффекты лесного полога перевесят охлаждающий эффект поглощения углерода из воздуха. Комбинируя картографические данные и цифры по накоплению углерода, Кук-Паттон оценивает, что естественный прирост леса до 2050 года сможет связать в своей биомассе и почве 73 млрд тонн углерода. Это эквивалентно семи годам текущих промышленных выбросов – по её словам, «самое мощное из естественных решений проблемы климата». Кук-Паттон сказала, что местные оценки накопления углерода в исследовании заполняют важный пробел в данных. Многие страны, собирающиеся выращивать леса для накопления углерода, собрали данные о том, чего можно достигнуть высадкой деревьев, однако не посчитали эквивалентных данных для естественной регенерации лесов. «Мне постоянно присылают письма с вопросами, сколько углерода можно связать при помощи проектов естественного прироста лесов, — говорит она. – Мне приходилось отвечать, что это много от чего зависит. Но теперь у нас есть данные, которые позволят людям оценить, что будет, если просто поставить забор и дать лесу вырасти обратно самостоятельно».

Рабочий высаживает молодые ситхинские ели в рамках проекта восстановления лесов в Додингтоне, Англия, в 2018 Основные опасения связаны с тем, что земли, предназначенные для посадки деревьев, будут отняты у леса, который мог бы вырасти на них естественным путём. В результате в таком лесу будет жить меньше диких животных, он будет не так удобен для человека, и, возможно, он свяжет не так много углерода. Экологи часто отмахивались от экологических преимуществ естественного восстановления леса – т.н. «вторичного леса». Считается, что подобное восстановление неполное, в нём редко селятся дикие животные, и оно подвержено повторной очистке. Из-за этого многие предпочитают ручную посадку деревьев, имитирующую естественный лес. Томас Кроуфер, соавтор широко разрекламированного прошлогоднего исследования, призывающего к «глобальному восстановлению» миллионов деревьев для поглощения двуокиси углерода, подчёркивает, что, хотя кое-где природа и может справиться с этим, «людям нужно помочь ей, распространяя семена и саженцы». Однако сейчас эти взгляды пересматриваются. Дж. Лейтон Рид, директор лаборатории Restoration Ecology в Виргинском технологическом институте, недавно высказывал опасения о наличии предвзятости в исследованиях, сравнивающих естественную регенерацию леса с посадками. Однако он сказал: «Естественный рост – прекрасная стратегия восстановления для многих ландшафтов, однако активные посадки местных растений всё равно будут лучшим вариантом в местах, где почва пострадала особенно сильно, или где преобладают сорняки». Другие утверждают, что в большей части случаев естественное восстановление вторичного леса работает лучше, чем посадки. В своей книге «Вторичный рост» Робин Чаздон, специалист по экологии лесов, раньше работавшая в Коннектикутском университете, говорит, что вторичные леса «до сих пор неправильно понимают, недостаточно изучают и недооценивают. А ведь это молодые самоорганизующиеся лесные экосистемы в процессе развития». Она соглашается, что эти системы не являются готовым лесом. Но обычно они восстанавливаются «удивительно быстро». Недавнее исследование показывает, что самостоятельно восстанавливающиеся тропические леса восполняют 80% биологического разнообразия за 20 лет, и часто – 100% за 50 лет. Результат кажется лучшим, чем получается у людей, пытающихся высадить тропические экосистемы. Обзор более 100 проектов восстановления тропических лесов, сделанный Ренато Крузейле из Международного института устойчивого развития Рио-де-Жанейро, с Чаздон в качестве соавтора, показал, что чаще добивались успеха вторичные леса, которым давали восстановиться естественным образом, чем проекты «активного восстановления» с ручными посадками. Иначе говоря, ручные посадки иногда могут даже ухудшить ситуацию по всем параметрам — от количества птиц, насекомых и растений, до процента покрытия лесного полога, плотности деревьев и структуры леса. Природе лучше знать. А теперь Кук-Паттон расширила этот пересмотр взглядов на естественное восстановление лесов и на потенциал накопления углерода. Возможно, у таких лесов и это получается лучше. Холл говорит, что этот научный пересмотр требует и пересмотра политик. «Бизнес-лидеры и политики ухватились за популярную идею высадки деревьев, и множество некоммерческих организаций и правительств во всём мире запустили инициативы по высадке миллиардов и триллионов деревьев по разным социальным, экологическим и эстетическим причинам». Она признаёт, что на некоторых особенно пострадавших почвах «придётся высаживать деревья, однако это должно остаться крайней мерой, поскольку это наиболее дорогой, и часто не самый успешный вариант». Посадка триллиона деревьев за три десятилетия будет сложной логистической проблемой. Это очень большое число. Достижение этой цели потребует высаживать по тысяче новых деревьев ежесекундно, и так, чтобы все они выжили и выросли. Если учесть стоимость питомников, подготовки почвы, посева и прореживания, говорит Крузейле, получатся сотни миллиардов долларов. Будет ли в этом смысл, если естественный рост лесов выходит дешевле и лучше? Источник: habr / Вячеслав Голованов