Брестский погранотряд

Почти не сохранилось документов о действиях Брестского погранотряда в первые дни войны. Остались только воспоминания бойцов и командиров. По данным на июнь 1941 года в Брестский погранотряд входили пять комендатур и 20 застав. Штаб находился в Бресте.
В 04:00 21 июня 1941 года связь с погранотрядом была прервана. Личный состав штаба вместе с сотрудниками НКВД и милиции занял оборону на северо-восточной окраине города, где продержался несколько часов. Однако не выдержав напора противника и не получив поддержки, наши пограничники вынуждены были отойти.
1 застава в первые часы войны оказалась в окружении. Из 52 пограничников к вечеру 22 июня осталось в живых 13 человек, почти все тяжелораненые.
2 застава к полудню была почти окружена, но продолжала сражаться. В 18:00, получив приказ на отход, бойцы отступили.
3 застава отбила несколько атак противника, несмотря на огромный перевес немцев в живой силе и технике.
4 застава была окружена уже к пяти часам утра 22 июня. Часть пограничников смогла прорваться, но почти все они попали в немецкий плен. Местные жители после боя подобрали трехмесячную дочь и двухлетнего сына начальника заставы Тихонова.
Авиаторы-разведчики героически выполняли свою задачу вопреки неразберихе в небе и на земле
Авиаторы-разведчики героически выполняли свою задачу вопреки неразберихе в небе и на земле
5 застава сражалась вместе с 2-й комендатурой, к вечеру они отошли под напором врага.
6 застава билась с немцами до 17 часов 22 июня, потом отошла по приказу.
7 застава вела бой до 14:00, потом, чтобы избежать окружения, было принято решение отойти.
8 застава попала под интенсивный артиллерийский огонь, были потеряны станковые пулеметы, немцы начали окружение и в 11:00 пограничники, чтобы избежать этого, отступили.
9 застава располагалась в Брестской крепости у Тереспольских ворот. Пограничники сражались вместе с частями Красной Армии. 23 июня здание, где находились пограничники, было взорвано. В немецком боевом донесении сказано: "Были слышны стоны раненых русских, но они продолжали стрелять".
10 застава после боя с немцами, избегая окружения, начала отход.
11 застава по приказу коменданта в 09:00 начала отход на соединение с частями Красной Армии.
12 застава в 07:00 получила подкрепление в виде батальона пехоты и трех орудий. Пограничники, потеряв за день одного убитого, вели бой до 20:00, затем по приказу выдвинулись на соединение со штабом погранотряда.
13 застава погибла почти вся еще утром 22 июня.
14 застава - сведений нет.
15 застава сражалась до полудня, затем отступила по приказу.
16 застава вела бой до 09:00, затем, под напором превосходящих сил противника, по приказу отошла.
17 застава сражалась до 13:00, затем пограничники отошли по приказу.
18 застава также билась с врагом все утро, но не получив поддержки, была вынуждена отойти.
19 застава отходила весь день 22 июня с боями, сдерживая противника.
20 застава билась в окружении, но к вечеру удалось прорваться на восток.
Первые часы войны в штабе Брестского пограничного отряда
Ночь на 22 июня 1941 года в большом здании в Бресте на улице Карла Маркса, в котором размещался штаб 17-го пограничного Краснознаменного отряда, нельзя было назвать спокойной. В огромном кабинете, который тремя окнами выходил на перспективу городского сада и мощеную дорогу на крепость, находилось всё руководство пограничного отряда прикрывавшего 182 километра государственной границы.
Ситуация складывалась с одной стороны очень неоднозначная. С одной стороны два десятка политруков штаба отряда по своим каналам знали, что их командира — майора Кузнецова и военного комиссара — батальона комиссара Ильина отстранили от должности, и их дела передают в военную прокуратуру. С другой стороны официального приказа еще не было, а события в субботний вечер 21 июня развивались стремительно.
В 8 утра приходит приказ заместителя начальника УПВ НКВД БССР комбрига А.П.Курлыкина о срочном переводе маневренной группы, которая базировалась в Бресте в районе так называемого Интендантского городка (район нынешней улицы Папанина) в город Кобрин, для охраны штаба 4-ой Армии и штаба механизированного корпуса. Этим приказом погранотряд разом лишался почти 300 опытных командиров и бойцов, 15 грузовых автомобилей, 5 бронеавтомобилей, станковых пулеметов и ротных минометов.
Пограничники на охране новых рубежей
Причем передислокация проводилась в каком-то сверхскоростном темпе, уже в 15.30 небольшой эшелон отправился на станцию Кобрин, но был до ночи задержан на узловой станции Жабинка, а 7.45 утра 22 июня попал под бомбежку на подъезде к станции Кобрин, и маневровая группа 17 ПО НКВД — практически перестала существовать.
В 17.00 майору Кузнецову телефонирует все тот же неугомонный комбриг А. П, Курлыкин, который уже передает указание командующего пограничными войсками НКВД БССР срочно в течении 12 часов отправить в Литовскую ССР более 120 пограничников, в том числе пулеметчиков, снайперов и кинологов. За сутки до нападения фашистской Германии из состава пограничного отряда в 2200 человек, отзывали почти пятую часть личного состава. Ладно, чтобы это был политический актив отряда, которых насчитывалось больше сотни политруков и их заместителей, но волей командования пограничными войсками НКВД БССР отряд лишался самой боеспособной единицы и лучших бойцов.
Переодетые в пограничную форму диверсанты
В 21.00 в штабе запланировали совещание с участием всего руководства, которое должно было решить, прежде всего, чем перекрывать возникшую нехватку личного состава. Но самая загадочная ситуация в этой истории, что руководство отряда только формировало группу, а в зале ожидания Брестского вокзала после полуночи появилась большая группа бойцов и командиров одетых в пограничную форму НКВД, которые предъявили помощнику военного коменданта документы о необходимости срочного выезда по направлению Высоко-Литовск.
Эти пограничники вели себя шумно, переговаривались на немецком языке, но дежурных по железнодорожному узлу это не смутило и им подали в 2.15 отдельный паровоз и два жестких пассажирских вагона. С этим эпизодом и связаны невнятные действия 49 стрелковой дивизии РККА, чей штаб находился в Высоко-Литовске. Прибывший за полчаса до начала артиллерийского обстрела отряд немецких диверсантов, под видом пограничников следующих в Литовскую ССР, сумел почти полностью выбить штабы 15 стрелкового полка и 49 стрелковой дивизии, которые находились на центральной площади приграничного городка.
Диверсанты смогли навести панику в небольшом Высоко-Литовске
Как вспоминал генерал-лейтенант Василий Булганов, в те годы капитан и командир полковой школы 15-го стрелкового полка: «Большое количество немецких диверсантов, одетых в чекистскую форму контролировали все подходы к штабам, обстреливали двухэтажные жилые дома, где жили штабные командиры с семьями. Мощные взрыва были слышны в районе железнодорожной станции и в районе тракторной станции, где находились штабные автомобили….» В этой истории непонятно, откуда немецкое командование узнало о приказе перекинуть группу пограничников из Бреста в Литовскую ССР. Причем, немцы об этом распоряжении были проинформированы раньше, чем командир отряда Алексей Кузнецов.
Политруки отряда знали о снятии с должности командира отряда
Старый агент Коминтерна сообщает о начале войны
Совещание в кабинете Кузнецова было прервано сообщением, что 00.15 границу переплыл старый агент Коминтерна и один из руководителей пограничной агентуры на территории генерал-губернаторства — Иосиф Бадзинский. Прорываться вплавь, через Буг, под обстрелом, респектабельного владельца трех мельниц могло заставить только событие чрезвычайной важности. Это была информация о точном начале боевых действий со стороны фашистской Германии.
Информации от источника заслуживавшего доверие уже в 00.35 было передана в УПВ НКВД БССР дежурному капитану Е. Рыжкову, в штаб Четвертой армии лично дивизионному комиссару Шлыкову и дежурному по обкому партии Морозову. Но никаких указаний, кроме как ждать дальнейших указаний не поступало. В республиканском управлении пограничных войск сообщили, что командующий находится в Белостокской области, а заместители находились вместе с женами в театре оперы в Минске, на премьере. Когда подробно рассматриваешь события вечера 21 июня 1941 года, выясняется, что все высшие командиры РККА в предвоенное лето были страстными театралами. Первый секретарь обкома партии находился в Жабинковском районе, официально с рабочей поездкой, но по воспоминаниям персонального водителя Якова Либенбаума, они там были на рыбалке.
Дивизионный комиссар Шлыков, член военного совета Четвертой армии знал, о том, что на Кузнецова есть приказ о снятии и отнесся к его словам настороженно. Единственным откликом был звонок в 01.30 секретарю партбюро 17-го пограничного отряда старшему политруку Смыслову. Звонил начальник отдела политпропаганды УПВ НКВД БССР Иосиф Щукин, который срывающимся голосом кричал об ответственности перед партией за панические слухи, не имеющие под собой реальных причин, и советовал Смыслову ознакомить Кузнецова и Ильина с последним заявлением ТАСС.
Требовалось по новому распределить силы на границе
В 1.45 со штабом отряда связался помощник командира 5-го разведывательного отделения, который находился на пограничном посту железнодорожного моста через Буг. В его сообщении прорывались очень тревожные нотки. По всем признакам на немецкой стороне перед мостом скапливались крупные силы немцев, вместе с бронепоездом. А по какой-то непонятной причине караул 60-го железнодорожного полка НКВД состоял из девяти человек, вместо двадцати одного и начальник караула отказывался сообщить причину такого внезапного сокращения….
Первые часы войны в штабе Брестского пограничного отряда
2 февраля, 2021
10:36
Время прочтения: 4 минуты
Прочитано: 6 921
Ночь на 22 июня 1941 года в большом здании в Бресте на улице Карла Маркса, в котором размещался штаб 17-го пограничного Краснознаменного отряда, нельзя было назвать спокойной. В огромном кабинете, который тремя окнами выходил на перспективу городского сада и мощеную дорогу на крепость, находилось всё руководство пограничного отряда прикрывавшего 182 километра государственной границы.
Тревожная суббота командира брестских пограничников
Ситуация складывалась с одной стороны очень неоднозначная. С одной стороны два десятка политруков штаба отряда по своим каналам знали, что их командира — майора Кузнецова и военного комиссара — батальона комиссара Ильина отстранили от должности, и их дела передают в военную прокуратуру. С другой стороны официального приказа еще не было, а события в субботний вечер 21 июня развивались стремительно.
В 8 утра приходит приказ заместителя начальника УПВ НКВД БССР комбрига А.П.Курлыкина о срочном переводе маневренной группы, которая базировалась в Бресте в районе так называемого Интендантского городка (район нынешней улицы Папанина) в город Кобрин, для охраны штаба 4-ой Армии и штаба механизированного корпуса. Этим приказом погранотряд разом лишался почти 300 опытных командиров и бойцов, 15 грузовых автомобилей, 5 бронеавтомобилей, станковых пулеметов и ротных минометов.
Пограничники на охране новых рубежей
Пограничники на охране новых рубежей
Причем передислокация проводилась в каком-то сверхскоростном темпе, уже в 15.30 небольшой эшелон отправился на станцию Кобрин, но был до ночи задержан на узловой станции Жабинка, а 7.45 утра 22 июня попал под бомбежку на подъезде к станции Кобрин, и маневровая группа 17 ПО НКВД — практически перестала существовать.
В 17.00 майору Кузнецову телефонирует все тот же неугомонный комбриг А. П, Курлыкин, который уже передает указание командующего пограничными войсками НКВД БССР срочно в течении 12 часов отправить в Литовскую ССР более 120 пограничников, в том числе пулеметчиков, снайперов и кинологов. За сутки до нападения фашистской Германии из состава пограничного отряда в 2200 человек, отзывали почти пятую часть личного состава. Ладно, чтобы это был политический актив отряда, которых насчитывалось больше сотни политруков и их заместителей, но волей командования пограничными войсками НКВД БССР отряд лишался самой боеспособной единицы и лучших бойцов.
Маневровая группа была мобильным подразделением
Маневровая группа была мобильным подразделением
Переодетые в пограничную форму диверсанты
В 21.00 в штабе запланировали совещание с участием всего руководства, которое должно было решить, прежде всего, чем перекрывать возникшую нехватку личного состава. Но самая загадочная ситуация в этой истории, что руководство отряда только формировало группу, а в зале ожидания Брестского вокзала после полуночи появилась большая группа бойцов и командиров одетых в пограничную форму НКВД, которые предъявили помощнику военного коменданта документы о необходимости срочного выезда по направлению Высоко-Литовск.
Эти пограничники вели себя шумно, переговаривались на немецком языке, но дежурных по железнодорожному узлу это не смутило и им подали в 2.15 отдельный паровоз и два жестких пассажирских вагона. С этим эпизодом и связаны невнятные действия 49 стрелковой дивизии РККА, чей штаб находился в Высоко-Литовске. Прибывший за полчаса до начала артиллерийского обстрела отряд немецких диверсантов, под видом пограничников следующих в Литовскую ССР, сумел почти полностью выбить штабы 15 стрелкового полка и 49 стрелковой дивизии, которые находились на центральной площади приграничного городка.
Диверсанты смогли навести панику в небольшом Высоко-Литовске
Диверсанты смогли навести панику в небольшом Высоко-Литовске
Как вспоминал генерал-лейтенант Василий Булганов, в те годы капитан и командир полковой школы 15-го стрелкового полка: «Большое количество немецких диверсантов, одетых в чекистскую форму контролировали все подходы к штабам, обстреливали двухэтажные жилые дома, где жили штабные командиры с семьями. Мощные взрыва были слышны в районе железнодорожной станции и в районе тракторной станции, где находились штабные автомобили….» В этой истории непонятно, откуда немецкое командование узнало о приказе перекинуть группу пограничников из Бреста в Литовскую ССР. Причем, немцы об этом распоряжении были проинформированы раньше, чем командир отряда Алексей Кузнецов.
Политруки отряда знали о снятии с должности командира отряда
Политруки отряда знали о снятии с должности командира отряда
Старый агент Коминтерна сообщает о начале войны
Совещание в кабинете Кузнецова было прервано сообщением, что 00.15 границу переплыл старый агент Коминтерна и один из руководителей пограничной агентуры на территории генерал-губернаторства — Иосиф Бадзинский. Прорываться вплавь, через Буг, под обстрелом, респектабельного владельца трех мельниц могло заставить только событие чрезвычайной важности. Это была информация о точном начале боевых действий со стороны фашистской Германии.
Информации от источника заслуживавшего доверие уже в 00.35 было передана в УПВ НКВД БССР дежурному капитану Е. Рыжкову, в штаб Четвертой армии лично дивизионному комиссару Шлыкову и дежурному по обкому партии Морозову. Но никаких указаний, кроме как ждать дальнейших указаний не поступало. В республиканском управлении пограничных войск сообщили, что командующий находится в Белостокской области, а заместители находились вместе с женами в театре оперы в Минске, на премьере. Когда подробно рассматриваешь события вечера 21 июня 1941 года, выясняется, что все высшие командиры РККА в предвоенное лето были страстными театралами. Первый секретарь обкома партии находился в Жабинковском районе, официально с рабочей поездкой, но по воспоминаниям персонального водителя Якова Либенбаума, они там были на рыбалке.
Дивизионный комиссар Шлыков, член военного совета Четвертой армии знал, о том, что на Кузнецова есть приказ о снятии и отнесся к его словам настороженно. Единственным откликом был звонок в 01.30 секретарю партбюро 17-го пограничного отряда старшему политруку Смыслову. Звонил начальник отдела политпропаганды УПВ НКВД БССР Иосиф Щукин, который срывающимся голосом кричал об ответственности перед партией за панические слухи, не имеющие под собой реальных причин, и советовал Смыслову ознакомить Кузнецова и Ильина с последним заявлением ТАСС.
Требовалось по новому распределить силы на границе
Требовалось по новому распределить силы на границе
В 1.45 со штабом отряда связался помощник командира 5-го разведывательного отделения, который находился на пограничном посту железнодорожного моста через Буг. В его сообщении прорывались очень тревожные нотки. По всем признакам на немецкой стороне перед мостом скапливались крупные силы немцев, вместе с бронепоездом. А по какой-то непонятной причине караул 60-го железнодорожного полка НКВД состоял из девяти человек, вместо двадцати одного и начальник караула отказывался сообщить причину такого внезапного сокращения….Вторжение, фото