Когда пришёл Новый 1950-йгод мы праздновали с соседями общий праздник. Дом, в котором поселили Диких, был на четыре комнаты. В доме было оборудовано два входа с кухнями и неизменными керогазами, которые регулярно засорялись и пыхкали. Из кухни дверь сразу в переднюю, а потом зал. Печка стояла так, что обогревала сразу обе комнаты В зал выходил дополнительный короб, где любила греться кошка, когда печь не топили. В стене , разделяющей наши квартиры, была дверь, в обычные дни заставленная шкафом со стороны Диких. В праздники шкаф от двери в стене убирали и накрывали стол в меру величины праздника. В тот Новый год была напряженка с ёлками , а у Диких был большой фикус( в кадке деревянной произрастал). Мы его совместно наряжали игрушками, шарами и конфетами на ниточках. Получалась экзотика- южная пальма. Тем более, что на комоде у них стояли тогда модные семь слоников из настоящей слоновой кости, один другого меньше. Получалась очень загадочная новогодняя обстановка. Витя и Женя одевали маски и говорили что-нибудь страшное или смешное. А мне доставалось рассказать коротенький стишок к ёлке. В Кавалерке росла единственная ель у Акиншиных. Думаю, что её приходилось охранять не одну ночь перед Новым годом. Многим хотелось хотя бы веточку еловую к празднику. У нас и у Диких были радиоприёмники »Балтика», работающие на аккумуляторных батареях Батареи –это банки картонные, залитые смолой, внутри с кислотными элементами. На 50-60 часов работы их хватало. Как раз послушать футбол от Николая Озерова или Синявского, новости от Юрия Левитана.
В 1951году проложили линию проводного радио. В каждой хате появилась чёрная тарелка с регулятором громкости. Утром в 6.00 гимн Советского Союза и новости. Днём радиопостановки, классические оперы, музыка, песни народные и эстрадные. Объявления по хутору о кино , собраниях и про рабочие будни колхоза.
Когда началось заселение берегов речки Кавалерки, то возле посёлка Шаумяна перекрыли овраг с ручейком двумя последовательными плотинами. Получились ставки. Так называли пруды, из которых вода практически не вытекала. Только в сильные дожди отрывали канаву для стока.
А потом речку перегородили первой плотиной-греблей там, где живут Молчановы. И гребля стала называться Молчановской. Вторая гребля – Центральная, третья – Губина, остальные, через два-три километра по фамилиям ближайших жильцов. Шаумяновские ставки славились своими раками. Мальчишки ловили их на приманку: привязывали лягушек на толстый поплавок из кукурузного ствола, опускали возле камышей и ждали, когда раки подберутся и приступят к трапезе. Тут их потихонечку вытаскивают за поплавок и снизу руками подхватывают… Кто не успел. Тот не успел.
Гребли на реке делали так: с обоих берегов подвозили и сыпали землю и глину. Для скрепления земли использовали деревья, как арматуру. Когда запруда крепла и подсыхала, её усиливали в толщину. Затем подвозили экскаватор-драглайн с ковшом на длинных тросах и с обеих сторон плотины выбирали грунт в русле реки и тоже клали на плотину. Каждый раз грунт укрепляли ветками и деревьями. Позже привезли бутовый камень и замостили плотину сверху. Недалеко от конца плотины делали деревянный желоб треугольного сечения для стока проточной воды Нижние доски хорошо строгали и спуск уклоном выходил для стока воды в переполняющейся запруде на другую сторону гребли. Эти строганные доски были трамплином в нашем деревенском аквапарке. Садишься на входе стока, а вылетаешь в яму за греблей. Сначала и занозы бывали, а потом всё сглаживалось. В речке между греблями ловили рыбу. С берега мальчишки удочками таскали пескарей и красноперок, а с лодки опытные старики ставили вентеря, сети и там карасик попадался вёдрами, а водились и угри-вьюны, сазанчики, щуки. По берегам росли камыши и попадалась клюква. Из живности пернатой регулярно садились перелётные гуси, утки, лысухи, чирки, выпь в камышах стонала и пугала детей даже днём. И, конечно, неповторимый скрип камышанки… После войны развели в речке на Центральной гребле сазанов и карпов, подкармливали их пшеничкой. Они за три года расплодились и вырастали потом до 10 кг. Так интересно наблюдать их было, когда они выпрыгивали в охоте за мухами и комарами. А старый казак Остапенко на своей лодочке ловил вентерем карасиков и частенько по утрам приносил нам полведёрка. Это было объеденье –золотые речные караси в натуральном подсолнечном масле.
Когда перед войной построили молзавоз, то продукция его была так дефицитна, что отходов не было. Масло и сливки отправляли в город., в станицу;, обрат(молочная сыворотка после сепаратора) – телятам, чистую сыворотку - поросятам. Даже смыва не было в яму , всё разбиралось. Но времена менялись и не вся продукция шла в употребление. Технологии шагнули к глубокой переработке молока и смыв был уже непитательным. Его стали отводить в реку , положив первые пути-дороги загрязнению окружающей среды. 1952-53г.г.проложили канализацию в речку и с удивлением стали наблюдать, как вода превращалась в молочно-зелёную смесь. Ряска была ещё съедобной несколько лет, а рыба не вся приняла новую «подкормку». Сначала сазаны и карпы пузом кверху, вьюны исчезли. Появились водоросли новой формации и менее съедобные с жесткой колючей структурой. Такие водоросли не всякая рыба ест.
***
Когда ровесники хутора - сорокалетние тополя на берегу Центральной гребли были в два детских обхвата, а кроны их создавали на берегу шатёр, в летние месяцы места не было на берегу от желающих искупаться. Взрослые парни с крутого берега прыгали с разбега «бомбочкой» в воду, чтобы поднять как можно больший столб воды. А мы, мелюзга , от трёх до восьми лет , купались в тёплом лягушатнике возле камышей и с восторгом и завистью смотрели на парней и ловили разбегающиеся волны. Самые большие волны шли от Бориса Домбровского и Валентина Болтова. Но и младшие парнишки тоже плавали на средину пруда и показывали глубину «с ручками». У нас малышей авторитетом был Витя Сильнов, младший из братьев Сильновых. Он был маленького росточка, но уже ходил в пятый класс. Однажды в магазине сельпо (по-нынешнему теперь «маркете») случилось подмокнуть нескольким ящикам с папиросами «Север» и «Беломор –Канал». Их выбросили ., мы же , дошколята,подобрали и , от души на речке накурились сырых, прелых беломорин до рвоты. С тех пор меня и тех курильщиков не тянуло больше на курево.
Когда-то в довоенной Кавалерке было всего два кирпичных здания: средняя школа и реммастерская (РТС), там же была и электростанция., Начальная школа состояла из двух помещений для классов, раздевалки и учительской. Там учились до четвертого класса и в одном помещении сидели 1и2класс, в другом 3 и 4-й. Дошколятам не возбранялось сидеть на задних партах. Но, чтобы не шумели. Это было самое уютное строение в хуторе. Снаружи школа походила по своим размерам на огромный дворец, с четырьмя ступенями входа, смотрящего крыльцом на тополиную рощу у речки. Рядом, в десятке метров стоял колхозный клуб из самана. Окнами школа выходила на три стороны. Глухая стена была обращена к парку и общежитию учителей. Стены были из толстых пластин лиственницы, изнутри промазаны глиной и выбелены. Преподавали там Валентина Никаноровна Картава и Горохова Александра Григорьевна. Внутри школа отапливалась буржуйкой и однажды случайный уголек, не замеченный по весеннему теплу спалил в полчаса этот дворец. Рядом, на соседнее здание клуба пожар не распространился.
***
Когда дошколята подросли и, оказалось, что средняя школа всех не вместит, то рядом с кирпичной построили саманную одноэтажку (примерно 1952-53г), в которой учились начальные классы, и там набиралось по 30-40 человек на класс. В школу рвались учиться и приходилось некоторым отказывать по возрасту в первый класс. С третьего класса школьники входили в трудовую жизнь в летних бригадах при школе, а с пятого школьников уже посылали на труд в колхоз. До третьего класса собирали колоски, утерянные комбайнами, пололи цветники в школьном приусадебном саду и огороде, а старшие классы выходили или выезжали на колхозной машине в поле полоть, метёлки на кукурузе обрывать, рассаду перебирать, на кирпичный завод, на парники.На кирпичный завод отбирались крепкие ребята и в 7-8классе старшим группы был Вася Молчанов, а Витя Костырин, Ваня Дзюба, Володя Симонов, Ваня Фесенко простыми ударниками пионерского труда.…
Лесополосы приступили сажать и сеять в 1947-54г.г. И даже дошколята привлекались сеять семена акации, косточки жердель, слив в борозды после трактора. Так интересно было закапывать косточки и присыпать их, зная, что из них получится. И действительно ,потом через пять-семь лет, по лесополосам детвора собирала жердели и сливы и в баночках консервных варила компоты на кострах…До сих пор эта память лесополосная растёт по всему Дону и Кубани. Эти лесополосы спасли от пыльных бурь в 60-е годы поля. Во времена войны очень расплодились волки. Они заходили в хутор зимой и таскали поросят и овец. А селились в районе балки Песчаной и речки Плоской. В лесополосах оставались последние волки, после истребления их стай.
Первый класс Кавалерской СШ№3.Учителя:Шаповалова . завуч Вдовенко ,наша учительница Прасковья Николаевна и Картава В Н. 1954г.
Всех помню в лицах, фамилии многих забыл.
Комментарии 22
Мне уже 70 и я будто прожил всю жизнь снова. Выехал из Кавалерки в 1975г. но не забываю и часто бываю на своей Малой Родине !
Многих помню и так приятно стало.
СПАСИБО