Елена Ашихмина (Любовь Деренская)

Начало Орла – пристань!
Елена Ашихмина. Орловские истории. Архивно-краеведческие записки. Орел, 2011
Летом 1565 года царь Иван Грозный и сын его, одиннадцатилетний Иван оказались у слияния рек Оки и Орлика. Царь, наконец, выбрал место для новой крепости на Диком Поле и назвал будущую русскую твердыню Орлом. В следующем, 1566 году, предположительно 21 сентября, то есть в день Рождества Пресвятой Богородицы, состоялась закладка будущей крепости. Роскошное, превосходное название получил наш город. Так и столице называться не стыдно!
Сразу оговорим, что в средние века нашей истории закладка первого храма, происходившая в момент основания города, тщательно рассчитывалась. Посвящение тому или иному святому определялось задолго и с точностью до одного дня. Никогда, ни при каких обстоятельствах посвящение не было произвольным, как это бывает теперь. Закладывая маленький храм или, что более вероятно, часовню в честь Рождества Богородицы, основатели города совершенно осознанно вручали его Ее Святому покровительству.
Крепость получила имя по притоку реки Оки. Летали ли в тот судьбоносный для нас день над царем орлы, слышал ли Иван Грозный легенду, что местный орел заклевал на «стрелке» татарского хана (а подчиненные хана при этом почему-то спокойно взирали на то, как птица крушит их руководителя), вглядывались ли царь и орел в глаза друг другу, – все эти вопросы отодвигаются в область преданий. В условиях слабого развития картографии города достаточно часто называли по реке, на которой они стояли. К середине XVI века имя Оки уже было отражено в названии целого ряда городов: Коломна – «Ока ломаная» (XII век), – там, где река изгибается; Кашира – «Ока широкая» (XIV век) – там, где река впервые становится шире, Калуга – «Ока луговая» (также XIV век), – там, где Ока течет «по лугам». Неудивительно поэтому, что новая крепость была наречена по притоку Оки реке Орлу, во второй половине XIX века переименованном в Орлик. Само же название реки пришло к нам издревле.
То, что вы причитаете в этих заметках, всего лишь гипотеза, которую вы можете с негодованием отвергнуть за недостатком доказательств. Но, может быть, в какой-то степени автора извиняет непреходящая любознательность и искренняя любовь к родному городу.
Гипотеза же сводится к тому, что до основания крепости место слияния Оки и Орлика было обжитым и даже имело тоже самое название. Известно, что раскопки, проведенные на месте слияния Оки и Орлика, орловскими археологами Л. Красницким (1988) и С. Краснощековой (2006), дали некоторый материал, отнесенный ими к домонгольскому периоду. В. Неделин и В. Ливцов предположили наличие на месте стрелки древней крепости или боярского замка XII-XIII веков, служившего звеном в обороне Звенигородского княжества. Новый город, считают эти исследователи, был поставлен в XVI веке на уже имевшихся здесь ранее старинных земляных валах. Авторы цитируют известное сообщение капитана департамента Генерального штаба Кузьмина, помещенное в «Военно-статистическом обозрении Российской империи» 1853 года, согласно которому Орёл «существует более 300 лет, потому что в летописях под 1560 годом упоминается об Орловском городище… на том самом месте, где Орлик впадает в Оку».
Разумеется, доподлинно неизвестно, имелось ли на стрелке укрепленное поселение домонгольского периода, разрушенное в начале XV века литовским князем Витовтом, но то, что некое поселение тут было, очень и очень возможно.
Скорее всего, это была торговая пристань.
Водные артерии того времени часто, особенно во время распутицы, заменяли собой дороги. Кроме того, они являлись важными торговыми путями. Знаменитое Самодуровское озеро соединяло бассейны Днепра и Оки. От рек Сновы и Свапы до Оки существовали волоки, по которым перетаскивались суда из одной водной системы в другую. Волоки считались обычным, хорошо отработанным делом. Вспомните хотя бы невероятно древний путь «из Варяг в Греки». Волоки на нем были неотъемлемой частью системы. Некоторые из них имели большую протяженность, и никто этим не смущался. К примеру, Смоленский волок (между Западной Двиной и Днепром) составлял более 30 километров. Любопытно, что волоки считались местами нечистыми и даже проклятыми. Народ был уверен, что там находились могилы лиходеев и злых богатырей. Всякий проходящий и проезжий обязан был бросать здесь ветки, камни, сено, словом, все, что попадется под руку, и чем больше, тем лучше, для того, чтобы волоки стали возвышенными и сухими.
Интересно, что дорогами для передвижения и торговли выступала не только Ока, но и ее притоки. По берегам окских притоков периодически, хотя и нечасто находят старинные клады. Один из них – на Орлице, притоке Орлика, найденный в 1937 году у деревни Круглица, был датирован IV веком нашей эры. Часто главной дорогой такого рода называют реку Цон. Существует гипотеза, что киевский князь Святослав¸ направляясь с войском на Волгу, чтобы разбить хазарскую столицу Итиль, плыл именно по этому притоку Оки. Однако думается, что Святославу было бы удобней сразу оказаться в Оке – вблизи нее совершенно точно находились древние волоки.
Орлик, носивший ранее имя Орел, в системе водных путей древности на наш взгляд был задействован гораздо более серьезно, чем Цон. Отметим, что в старину реки были куда более полноводными. Поговорите со старожилами, и вы узнаете, что даже во времена в их юности, еще каких-нибудь полвека назад, знакомые им речки и ручьи разливались не в пример сильнее. Если же мысленно опуститься в глубь веков, водные потоки предстанут перед вами в ином, более значительном виде. Посмотрите на берега Орлика и Цна внимательнее, и вы сумеете различить имевшиеся здесь когда-то их прежние, широкие русла. Станет понятно, что ныне осталась в наличии лишь самая глубокая часть этих рек, которая теперь и принимается нами за их истинный размер, конечно, весьма незначительный.
Пойдите на Дворянское гнездо, встаньте лицом к Орлику и посмотрите на его совершенно плоский правый берег и низменную часть пляжа под Дворянкой. Да ведь это пространство заливалось водами реки еще в XVI, и уж, несомненно, в более древние времена – в XI в XII, в XIII веках!
В пределах современного Орла воды Орлика в те далекие времена плескались гораздо ближе к той горе, на которой стоит кинотеатр «Победа». Водами рек Оки и Орла был залит и городской пляж, около которого причаливают сейчас прогулочные кораблики. Вообразите себе в этой связи конфигурацию прежних берегов, и вы поймете, насколько изменился за несколько веков окружающий вас пейзаж. В то далекое время поросшая лесом суша была как бы сдвинута в сторону от правого берега Орлика; вода покрывала и низкий правый берег Оки, если плыть по ней на том же кораблике в сторону Ботаники. Водный баланс в наших, да и не только в наших краях, был уже очень давно нарушен массовой вырубкой лесов под бесконечные постройки. В прошлые века почти все строилось нашими предками из дерева – дома, стены крепостей, речные суда, мосты; деревом мостились гати, из него изготовлялись многочисленные транспортные средства; деревянными были заборы, нехитрая мебель, посуда, игрушки и проч.
Лес, огромный Дебрянский лес, причем настоящие его дебри, еще в XV – XVI веках, дробясь на более мелкие массивы (все как один с названиями), тянулись через все наши края и уходили языком за Москву. Этот «остров» древней тайги былины называют «лесами Брынскими», то есть Брянскими. Гигантские древесные стволы своими великими корнями «выкачивали» воду из земли и через устьица миллионов листьев выбрасывали кислород и влагу в атмосферу. Иначе формировались воздушные массы, циклоны несли дожди и снег, иногда засыпавший к весне русла рек почти доверху. Мощные родники сливались в немалые потоки, все увеличивавшиеся по мере стремления к устью. То здесь, то там в Орловской области мы встречаемся с названиями Гремучий колодезь, Гремячий колодезь – эти источники гудели, исторгая из недр массу воды, оказавшийся там, вероятно, еще во время таяния ледников и сохранявшейся за счет стабильного круговорота воды в природе. Изменение климата началось, как видим, не сегодня; река Орел стала одной из жертв климатического катаклизма давнего прошлого. Резкое обезвоживание руслотока реки Орел после тотальной вырубки деревьев привело и к изменению ее названия.
То, что по Орлу и Цну плыли ладьи, струги и другие суда, а те, кто находился на них, причаливали, вытаскивали весла, устраивали ночевку где-нибудь на берегу, варили на костре уху или похлебку с солониной, а потом с аппетитом хлебали ее деревянными ложками на свежем воздухе, ныне представить себе очень непросто. Были на реках и настоящие пристани, возможно, некие торговые точки, достаточно оборудованные. Писцовая книга XVI века Дементия Яковлева и Леонтия Сафонова называет известные пристани нашего региона. И они расположены не на Цне – «на реке на Орле»! Мы уже рассказывали об этих пристанях – в деревне Бутово современного Урицкого района, с древним названием Сиринская, и в деревне Савостьяновой (предположительно, деревня Маслово современного Орловского района), именуемая Середней (См. «Орловский вестник» за 1, 8, 15 августа 2007).
А теперь самое интересное: если в деревне Маслово имелась Середняя пристань, значит, ее окружали еще две – с одной и с другой стороны. Пристань с одной стороны называлась мы знаем как – Сиринская. Названия же еще одной пристани к востоку от Середней переписчики не дают. И знаете почему? Да потому что теперь ее место занято крепостью Орел!
Да! По географической карте выходит, что следующей пристанью после Середней должна была быть пристань на слиянии рек Орла и Оки. Она должна иметься тут теоретически, и, вероятнее всего существовала и практически, раз Середняя пристань была – рукой подать! (Чуть ли не веслом подать!) – в пределах современного Орловского района.
Теперь выбор места для крепости представляется более понятным. А посмотрите на дело глазами царя (простите за столь вольное обращение с его особой!) – на месте, где сливаются два крупных торговых потока региона, поселение уже имеется. Пусть оно и небольшое, но достаточно обустроенное. В домах можно будет разместиться первым рубщикам деревьев, пока они не возведут какие-то новые избы. Здесь есть дороги – и вдоль реки, и внутри поселения. Первичная инфраструктура налицо, а ведь это не последнее дело!
(Место города на реке Орле было настоящим подарком судьбы: расстояние между Орловской крепостью и двумя соседними твердынями Болховом и Мценском составляло плюс-минус 50 км. Все три крепости представляли собой некие вершины почти что равностороннего треугольника. Расположенные на таком расстоянии гарнизоны в таком случае взаимно усиливали друг друга да еще прикрывали три самых главных татарских пути: Свиную дорогу (Болхов), Пахнутцеву дорогу (Мценск) и Царскую дорогу (Орел). Это было практически идеальное решение проблемы отпора врагу в дополнение к жутким засекам, которые были непроходимы для неприятеля.
Однако всегда смущал один момент: зачем же Орел был основан в таком низком месте, а не на горе, занятой сейчас городским парком, – оттуда были бы видны все татары до единого. Ну, вот оправдывали это обстоятельство тем, что город в низком месте был бы неожиданностью для татар. Но простите, это только в первый год крепость стала бы для них неприятным сюрпризом, но потом-то она была бы вполне ожидаемым вариантом! А вот если учитывался объем рек, образующих после выкапывания рва возможность выстраивания города на острове, оборудование на берегах земляных валов, постройка высоких крепостных стен и башен и уже имеющееся здесь поселение, можно допустить, что соблазн основания крепости именно на стрелке был очень велик. Тут и московский опыт, вероятно, вспомнился: устроим крепость на острове! Банально: все же было лето, и о весеннем подъеме воды, может быть, никто и не вспомнил. Между тем, наводнения впоследствии были нередким делом: зелейную казну (порох), чтобы не намокла, перед разливом рек потом выносили заранее на городскую стену.
Между прочим, совсем необязательно, что если Иоанн Грозный «ездил в объезд в Козельск, Белев, Болхов», то он точно подъехал к будущему Орлу именно со стороны Болхова. В том же сообщении указываются и «иные украинные места». Что, если, побывав в Болхове, царь решил осмотреть также и отлично зарекомендовавшую себя крепость Мценск? (Было бы даже странно, если бы, специально отправляясь осматривать русское пограничье, предприняв такой долгий и трудный путь, царь, находясь буквально в 50 км от Мценска, не посетил бы его). Тогда бы Иоанн Грозный мог оказаться у места слияния Оки и Орла со стороны Мценска. Мценские отлично знали эти места: их «9 воинов» (сторожей) выходили в Дикое Поле. Разумеется, и пути в эти края имелись, и пристани были известны – вдоль судоходных рек зачастую тянулись дороги.Пристань, стоявшая «на реке на Орле», явно называлась Орловской. Царю, видимо, ничего не пришлось выдумывать, он просто утвердил уже имевшееся название.
Не знаю, интересовался ли царь, «откуда есть пошло название Орел». Если гостеприимное население входило в контакт со своим государем, может, и нашлись местные сказители, бойкие на язык, такие же, как и многие их потомки. Может, кто-нибудь из них и сочинил тогда же легенду про татарского хана, заклеванного рассвирепевшей птицей?
Чаще всего название нашей реки и вслед за нею название города сравнивают с левым притоком Днепра рекой Орель в Днепропетровской области, объясняя его происхождение фразой из Ипатьевской летописи (под 1183 г.): «Ерель, его же Русь зовуть Уголъ». Но кто же это так называл «угол» по-русски? – В нашем случае это было бы самое подходящее объяснение. В самом деле: Орел падает в Оку под углом, причем почти что под прямым углом. Обозначение «от Орла как от угла» было бы самым оптимальным. Однако не нашлось тождества «орел = угол» ни в славянском, ни в балтских языках, – известно, что в нашем крае проживали многочисленные племена древних балтов. Пришлось пересмотреть все мыслимые словари прибалтийских народов, и новые, и древние – нигде в них не нашлось обозначения орла как угла.
Пытаясь найти объяснение фразе из Ипатьевской летописи, ученые предлагали считать название «орель» восходящим к тюркскому «äirili» –косой, кривой и «äiri» – косой. Или отсылали всех к турецкому, азербайджанскому, алтайскому, казахскому «airy», что означает "вилообразная ветка, трещина, угол» («airyly» – угловатый). Конечно, с турками, азербайджанцами, жителями Алтая и казахами – это перебор. А татары здесь так надолго не задерживались, чтобы успеть внушить всем местным, столпившимся вокруг них, что им теперь надо называть их «угол» подобным образом.
Но вот хазары… Хазары как тюрки, хазары, которые долгое время брали с вятичей «по белке с дыма и по шелягу с орала», бесспорно, могли так называть это место, откуда они увозили славянскую дань в свою столицу Итиль, стоявшую на Волге. «Свозите все на угол» или «везите на орел» – так могло звучать пожелание хазар подданным вятичам. И те везли, и сгружали все на «орле как на угле», и там опять-таки неизбежно оказывалась пристань. А далее – от Орла в Оку, оттуда в Волгу – и вот вы уже рассматриваете дань из Вятичской земли в столичном центре Хазарского Каганата.
Современные исследователи топонимики и среди них звезда мировой величины В.Н.Топоров, однако, считают, что в зоне крупного расселения древних балтов, более подходит «птичья» версия. Тем более, что название парного, крупного речного потока – Ока – также балтского происхождения. То, что «erelis» – это балтийский орел, несомненно. Но он и наш орел тоже! Если учесть, что целый район междуречья Орлицы и Цна в древности имел название Сычи, и были там Передние Сычи, Голодные Сычи, Третьи Сычи, то почему бы, в самом деле, не думать, что ближе к Оке водились орлы?
Как бы то ни было, от фактов не уйти: скудные результаты раскопок на стрелке подсказывают, сбор хазарами дани с вятичей подсказывает, Писцовая книга XVI века подсказывает, логика торговли древности подсказывает: на месте слияния рек Оки и Орла было давнее, конечно же, домонгольское, вероятнее всего, существовавшее в виде пристани поселение. Оно не было разрушено татарами: те возвращались изгоном в свои степи поздней весной и летом 1238 года совсем другой дорогой, и иных походов Батый сюда не совершал.
Самый вероятный вариант развития событий, скорее всего, таков: Орловская пристань выросла в Орловскую крепость.
Кем были они, те, кто первыми оценили преимущества этого места? Что видели они по обе стороны реки в те баснословно давние времена? Молчал ли, шумел ли лес, в котором, огромные, как сильномогучие богатыри, один к одному стояли древние дубы? Летел ли над ними орел? – мы никогда не узнаем… Может быть, никогда мы и не узнаем, сколько же в точности лет нашему Орлу. Но то, что он гораздо древнее, чем мы думали раньше, почти очевидно.