Он забыл меня «Когда я попала в приёмную семью, я не раз говорила маме, что у меня есть младший брат и нужно его разыскать. Мама не позволяла развивать эту тему. Отвечала: «Упущено уже слишком много времени, он в детском доме для умственно-отсталых детей». Я встретилась с ним только в 25 лет. Втайне от мамы обратилась в программу «Жди меня». Довольно быстро его нашли, и я отправилась в родной город. Папе о поездке сообщила, он меня поддержал. Брат уже был совсем взрослым, готовился к выпуску из детдома. Я его помнила, а он меня – нет. Он знакомился со мной заново. Вместе мы поехали на могилу отца, я рассказала ему нашу историю. Но он ничего не вспомнил, может это и хорошо… Мы общались пару лет. Я звала его в Москву после выпуска, готова была помочь устроиться, лишь бы он был рядом. Но в 18 лет ему предоставили положенное по закону жильё. И вскоре… он пропал без вести. Квартиры тогда давали в собственность и наивные, неприспособленные к реальной жизни выпускники детских домов быстро становились добычей мошенников. Та квартира уже несколько раз перепродана, но я не теряю надежды, что брат однажды снова найдётся». Простить не могу «В ту поездку я разыскала и старших братьев – от первых браков биологической матери. Воспитывала их не она, а её родственники. Никогда не забуду той встречи. Первый брат не узнал меня, а когда я назвалась – побелел, отшатнулся, как будто призрака увидел. А второй обнимал и плакал, говорил: «Я так тебя искал! Детский дом не давал информацию, я проституток опрашивал, в женских тюрьмах узнавал, но тебя след простыл». Один из них пытался убедить меня, что наша кровная мать уже умерла, не хотел, чтобы я её увидела. Но второй согласился проводить в ту квартиру, из которой я когда-то ушла жить на улицу. Мы долго стучали в дверь, никто не открывал. Вышли соседи, подумали, что мы из соцслужб, жаловались мне на этот притон. Наконец дверь открылась. Мне навстречу на четвереньках выползло совершенно опустившееся существо – женщина, которая родила меня. Она посмотрела на меня снизу вверх и сказала: «Ой, какие у тебя шубка и сапожки!» И я поняла, что пора уносить отсюда ноги, пока меня не раздели. К сожалению, оба старших брата уже умерли: один от алкоголизма, второй покончил жизнь самоубийством. А насчёт биологической матери мне однажды позвонили из социального приюта, сообщили, что нашли её с обмороженными конечностями и предложили забрать. Я отказалась, и сожаления по этому поводу не испытываю. Мне очень жаль, что произошла такая жизненная несправедливость и в том пожаре много лет назад погиб именно отец. Ему было 33 года. Совсем молодой парень отдал жизнь, но спас свою семью: жену и детей. А она ничего не сохранила. Простить её я не могу». Закрывая книгу прошлой жизни «Я давным давно уже решила, что закрываю книгу своей прошлой жизни и живу дальше – здесь и сейчас. Но эту закрытую книгу я всегда ношу с собой. И вечные вопросы остаются: «Почему это случилось именно со мной?», «А что было бы если...?» Сейчас самое страшное для меня – второй раз потерять родителей. Понимание привязанности пришло ко мне только после 20 лет, когда я создала свою семью, родила детей. Я столкнулась с типичными материнскими проблемами, и поняла, что моей приёмной маме надо памятник поставить за то, что она выдержала. Я ведь не была ангелом! Я протестовала, воевала, у меня был жёсткий переходный возраст, я демонстративно курила, чтоб мама увидела, я манипулировала, собирала вещи и уходила, говорила: «Верните меня в детский дом, я здесь жить не хочу». И я счастлива, что мои новые мама и папа всё это выдержали. Я очень люблю свою новую семью! Мама и папа живут рядом с нами, мы каждый день видимся и по любому звонку я примчусь – прилечу – помогу. Я оберегаю их, не хочу причинять им дискомфорт, поэтому пусть сейчас всё просто остаётся так, как они хотят. Я им за всё благодарна!» Историю записала Жанна Мошкова