Испытания, которым подвергся имама Ахмад.

БисмиЛляхи Ррахмаани Ррахиим.
Скачать статью в разных форматах:
pdf: https://vk.cc/8vYgJE pdf шрифт 24 для телефонов: https://vk.cc/8vYgML docx: https://vk.cc/8vYgP5 Читать: https://justpaste.it/62i5f Краткая биография имама Ахмада ибн Ханбаля.
С именем Аллаха, Милостивейшего, Милующего!
Имам Ахмад ибн Мухаммад ибн Ханбаль ибн Хиляль ибн Асад, Абу ‘Абдуллах. Предводитель мухаддисов, помощник религии и поборник Сунны, стойко перенесший гонения времен великой смуты.
Род имам происходит из Марруза (Мерверудд) [Крупный средневековый город, располагавшийся в Хорасане], однако сам он родился в Багдаде, в который переехала его мать, будучи беременным им.
Имам рос и воспитывался в Багдаде, там же начал получать знания и изучать хадисы у местных шейхов. После этого он отправился за поисками знаний в Куфу, затем в Басру, затем в Мекку, затем в Медину, затем в Йемен, затем в Шам, а затем в аль-Джазиру.
Родился имам в месяце Раби’аль-Аууаль в 164 г.х.
Уровень знаний имама и его заслуги на этом поприще:
Ибрахим аль-Харби сказал: «Я считаю, что Аллах объединил в Абу ‘Абдуллахе все виды знания первых и последних поколений». (См. «Сияр аль-А’лям ан-Нубаля» 11/188)
Имам аш-Шафи’и сказал: «Ахмад являлся имамом в восьми вещах: имамом в хадисе, имамом в фикхе, имамом в знании языка, имамом в Коране, имамом в нищете, имамом в воздержанности и аскетичности, имамом в набожности, и имамом в Сунне». (См. «Табакат аль-Ханабиля» 1/5)
Сыновья имама Ахмада, Салих и ‘Абдуллах, говорили: «Наш отец собственноручно записал один миллион хадисов».
Абу Зур’а как-то сказал ‘Абдуллаху, сыну имама Ахмада: «Твой отец знал наизусть один миллион хадисов». (См. «Сияр аль-А’лям ан-Нубаля» 11/188; «Тарих Багдад» 4/419)
Наср ибн ‘Али сказал: «Ахмад ибн Ханбаль был самым лучшим человеком своего времени».
Кутейба сказал: «Если бы не Суфьян ас-Саури – то погибла бы набожность, а если бы не Ахмад ибн Ханбаль – то людям удалось бы внести в религию новшества».
Также он говорил: «Ахмад ибн Ханбаль и Исхак ибн Рахавайх являлись имамами этого мира».
Аль-Маймуни рассказывал: «Я слышал, как ‘Али ибн аль-Мадини сказал: «Никто после посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, не сделал для Ислама столько, сколько сделал для него Ахмад ибн Ханбаль!» Тогда я спросил его: «О Абу аль-Хасан, и даже Абу Бакр ас-Сиддик?!» Он ответил: «И даже Абу Бакр ас-Сиддик, ибо у него были помощники и соратники, а у Ахмада ибн Ханбаля их не было». (См. «Тарих Багдад» 4/417-418)
Говоря об имаме Ахмаде ‘Али ибн аль-Мадини сказал: «В моих глазах он лучше, чем Са’ид ибн Джубейр в свое время, ибо во времена Са’ида были те, кто мог посоперничать с ним, а во времена Ахмада ибн Ханбаля не было никого, кто мог бы составить ему ровню».
Также он говорил: «Поистине Аллах поддержал эту религию двумя мужами, и нет никого, кого можно было бы поставить третьим рядом с ними: Это Абу Бакр ас-Сиддик в дни повального вероотступничества, и Ахмад ибн Ханбаль в дни гонений и смуты о "сотворенности" Корана». (См. «Манакыб Ахмад ибн Ханбаль»/148, 149)
Абу ‘Убайд аль-Касим ибн Салям сказал: «Знание закончилось на четверых: Ахмаде ибн Ханбале, ‘Али ибн аль-Мадини, Яхье ибн Ма’ине и Абу Бакре ибн Абу Шейбе. И Ахмад был наиболее грамотным среди них». (См. «Манакыб аль-Имам Ахмад»/151)
Кутайба ибн Са’ид сказал: «Если ты встретишь человека, любящего Ахмада ибн Ханбаля, то знай, что он приверженец Сунны и единой общины». (См. «Манакыб аль-Имам Ахмад»/111)
Абу аль-Хасан аль-Аш’ари, да помилует его Аллах, писал: «Воззрения, которых мы придерживаемся, и вероубеждения, которые мы исповедуем, сводятся к неукоснительному следованию Писанию Аллаха, Сунне Его пророка, да благословит его Аллах и приветствует, а также тому, что передается от сподвижников, их последователей и имамов хадиса. Мы придерживаемся этих взглядов и говорим то же, что говорил Абу ‘Абдуллах Ахмад ибн Ханбаль, да осветит Аллах его лик. Мы не согласны с каждым, кто не согласен с ним, ибо посредством этого достойного и образцового имама, Аллах выявил истину, когда заблуждение подняло свою голову, и уничтожил нововведения и сомнения сбившихся с пути. Да пребудет милость Аллаха над этим великим имамом…» (См. «Баян Тальбис аль-Джахмийя», 2/15, 2/334)
Ахмад ибн Ибрахим ад-Даураки сказал: «Если вы услышите, что кто-то будет дурно отзываться об Ахмаде ибн Ханбале, то можете смело сомневаться в истинности его Ислама».
Суфьян ибн Уаки’ сказал: «Отношение к имаму Ахмаду у нас является мерилом. Если кто-то ругает его, то мы считаем его нечестивцем».
Абу аль-Хасан ат-Тархабази аль-Хамдани сказал: «Отношение к Ахмаду ибн Ханбалю является мерилом, благодаря которому можно отличить мусульманина от вольнодумца».
Сочинения имама Ахмада:
Имам Ахмад является автором множества книг, к наиболее известным из которых можно отнести:
• «Муснад» (включающий в себя около сорока тысяч хадисов);
• «Аз-Зухд»;
• «Фадаиль ас-Сахаба»;
• «Аль-‘Иляль уа аль-Ма’рифа ар-Риджаль»;
• «Аль-Уара’»;
• «Ар-Радд ‘аля аль-Джахмийя»;
• «Ас-Сунна»;
• «Ас-Саля»;
• «Аль-Масаиль».
Учителя имама:
Учителями имама Ахмада является великое множество шейхов, от которых он передал хадисы в своем «Муснаде». Их было двести восемьдесят с лишним человек, как упоминает об этом имам аз-Захаби в «Сияр аль-А’лям ан-Нубаля». И некоторые из его шейхов, такие как имам аш-Шафи’и и ‘Абдур-Раззак ас-Сан’ани, сами передавали хадисы с его слов.
Ученики имама:
Количество учеников имама Ахмада не поддается счету, поэтому ограничимся лишь наиболее известными и выдающимися из них, и это:
• Аль-Бухари;
• Муслим;
• Абу Дауд;
• Ат-Тирмизи;
• Ан-Насаи.
Гонения имама во время смуты заявлявших о сотворенности Корана:
За приверженность своим убеждениям и непреклонность перед лицом смутьянов Имам Ахмад, да помилует его Аллах, подвергся невиданному террору и репрессиям со стороны раскольников и перенес всевозможные виды наказаний от их рук.
Первым из правителей, кто стал призывать своих подданных к вере в сотворенность Корана, стал аббасидский халиф аль-Маъмун. Однако, по воле Аллаха, аль-Маъмун умер, так и не успев встретиться с имамом для проведения прений по этому вопросу. Когда же на престол взошел аль-Му’тасым, имама Ахмада бросили в заточение, где содержали в течение долгих тридцати месяцев и секли плетьми в надежде, что он откажется от своих убеждений и согласится с взглядами приверженцев нововведений. Тем не менее, имам Ахмад остался на своем, проявив невероятную силу и стойкость перед лицом этой напасти, и вышел из испытания подобным чистому золоту, прошедшему выплавку. Следует отметить, что за все время гонений и репрессий имам Ахмад ни от кого не скрывал свои убеждения и не пользовался всевозможными уловками и хитростями для этого, ибо на своем пути к Аллаху он не боялся упреков порицающих!
Ибн Касир, да помилует его Аллах, писал: «Лишь четверо (а по некоторым сведениям пятеро) прошли это испытание, наотрез отказавшись принимать взгляды заблудших. И это: Ахмад ибн Ханбаль (самый главный из них), Мухаммад ибн Нух ибн Маймун аль-Джунд Бисабури (умер по пути в тюрьму), Нух ибн Хаммад аль-Хаза’и (умер в заключении), Абу Я’куб (умер в кандалах, оказавшись в застенках аль-Уасика* за отказ верить в сотворенность Корана), и Ахмад ибн Наср аль-Хуза’и». (См. «Аль-Бидая уа ан-Нихая» 10/335).
*[Абу Джа’фар Харун ибн Мухаммад аль-Уасик Биллях (200-232г.х.) - багдадский халиф из династии Аббасидов, сын халифа аль-Му’тасыма].
Шейх аль-Ислам Ибн Таймийя, да помилует его Аллах, писал: «Поистине имам Ахмад был наделен такой силой терпения и убежденности, одной которой уже было достаточно для того, чтобы считать его предводителем в религии. Он остался стойким перед натиском аж трех халифов, поочередно сменивших друг друга, власть которых тянулась от Востока до Запада и приспешниками которых являлось бессчетное количество ученых каляма, судей, визирей, доносчиков, губернаторов провинций и всяких наместников. Его ссылали, заточали в тюрьму и даже угрожали смертной казнью...» (См. «Маджму’ аль-Фатауа» 12/439).
Кончина имама:
Хатыб аль-Багдади писал: «Умер имам Ахмад, да помилует его Аллах, в возрасте семидесяти семи лет, 12-го числа месяца Раби’ аль-Аууаль 241 г.х. Его похороны представляли собой грандиозную процессию, состоявшую из восьмиста тысяч мужчин и шестидесяти тысяч женщин…» (См. «Тарих Багдад» 4/422).
Выдержки из допроса имама Ахмада ибн Ханбаля и его прений с Ибн Абу Дуадом в присутствии аль-Му’тасыма.
Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Рассказал нам Абу Хафс ‘Умар ибн Мухаммад ибн Раджа, а ему Абу Наср ‘Исмет ибн ‘Исмет, а ему Абу аль-‘Аббас аль-Фадль ибн Зияд, а ему Абу Талиб Ахмад ибн Хумейд, сказавший:
«Ахмад ибн Ханбаль сказал мне: «О Абу Талиб, самым тяжелым из того, что я посеял в их умах, когда они вели прения со мной, стало следующее: я спросил их: «Знание Аллаха является Его творением?»
Они сказали: «Нет».
Тогда я сказал: «Так ведь знание Аллаха это и есть Коран», как сказал об этом Всемогущий и Великий Аллах в Своих словах: «Тому, кто станет препираться с тобой относительно него после того, что к тебе явилось из знания…» («Семейство ‘Имрана», 61) А также в словах: «А если ты станешь потакать их желаниям после того, как к тебе явилось знание, то тогда ты окажешься в числе беззаконников». («Корова», 145) и в таком смысле знание в Коране упоминается не единожды».
Также Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Рассказал мне мой отец, да смилуется над ним Аллах, а ему Абу Джа’фар Мухаммад ибн аль-Хасан ибн Бадина, а ему Салих сын Ахмада ибн Ханбаля, сказавший:
«Мой отец рассказывал: «Аль-Му’тасым отдал им распоряжение начать беседу со мной, после чего ‘Абдур-Рахман спросил меня: «Что ты скажешь о Коране?»
Я же сказал: «А что ты скажешь о знании Аллаха?» и он умолк.
Тогда ко мне обратился другой из них и сказал: «Всемогущий и Великий Аллах говорит: «Аллах – Творец всякой вещи». («Толпы», 62) Неужто Коран не является вещью?»
Я же сказал: «Но также Всемогущий и Великий Аллах сказал о ветре, который Он послал для уничтожения ‘адитов: «Он уничтожает всякую вещь». («Пески», 25) но разве все по чему он прошелся, он разрушил?!»
После этого ко мне обратился еще один из них и сказал: «Сказал Аллах: «Когда бы ни приходило к ним новое назидание (зикр) от их Господа, они выслушивали его, забавляясь». («Пророки», 2) Разве может быть нечто новое не иначе как созданным?!»
Я же сказал: «Всемогущий и Великий Аллах говорит: «Сад. Клянусь Кораном, содержащим назидание (аль-зикр)!» («Сад», 1) Коран это особое назидание, на что указывает определительный артикль «аль», которого нет в аяте приведенном вами!»
Также Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Рассказал нам Абу ‘Амр Хамза ибн аль-Касим, а ему Ханбаль, а ему Абу ‘Абдуллах [Кунья имама Ахмада] ту же историю, но с такой концовкой:
«…Я же сказал: «В приведенном вами аяте слово «назидание» упоминается в неопределённой форме, и может касаться любого назидания, а назидание, которое представляет собой Коран, упоминается в определённой форме».
Также Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Поведал мне Абу ‘Амр ‘Усман ибн ‘Умар ад-Даррадж, а ему Абу Бакр Ахмад ибн Мухаммад ибн Харун аль-Халляль, а ему Ахмад ибн аль-Хусейн аль-Уаррак, а ему Бакр ибн Мухаммад ибн аль-Хакам от своего отца, сказавшего:
«Я спросил его (имама Ахмада) о доводах, на которые он опирался, когда его допрашивали. Он сказал: «В качестве аргумента против меня они выдвинули аят: «Когда бы ни приходило к ним новое назидание…», пытаясь доказать, что Коран является новопроизведенным назиданием, а соответственно созданным.
Я же выставил против них аят: «Сад. Клянусь Кораном, содержащим назидание!», сказав, что Аллах назвал Коран особым назиданием (с определительным артиклем), а аят «Когда бы ни приходило к ним новое назидание…» ( где слово «назидание» использовано в неопределённой форме) может означать, что любое иное назидание помимо Корана является новопроизведенным. Что же касается назидания, упомянутого в аяте «Сад. Клянусь Кораном, содержащим назидание!» и представляющего собой Коран, то оно новопроизведенным не является. Таким был мой довод против них.
Также в качестве аргумента против меня они выдвинули слова Ибн Мас’уда, сказавшего: «Не создал Аллах ничего, будь то небеса, земля, Рай или Ад, более величественного, чем аят аль-Курси*».
*[Примечание]: Так называемый «аят Трона»: «Аллах – нет божества, кроме Него, Живого, Поддерживающего жизнь. Им не овладевают ни дремота, ни сон. Ему принадлежит то, что на небесах, и то, что на земле. Кто станет заступаться перед Ним без Его дозволения? Он знает их будущее и прошлое. Они постигают из Его знания только то, что Он пожелает. Его Престол объемлет небеса и землю, и не тяготит Его оберегание их. Он – Возвышенный, Великий». («Корова», 255). [Конец примечания].
Я же сказал: «Этими словами Ибн Мас’уд не выставил «аят аль-Курси» одним из созданий, он лишь привел пример, который означает, что «аят аль-Курси» гораздо величественнее того, чтобы быть созданием. И если бы аят аль-Курси был созданным, то небеса непременно были бы более великим творением, чем он. А это значит, что аят аль-Курси не есть творение».
Также в качестве аргумента против меня они выдвинули слова Аллаха: «Аллах – Творец всего сущего».
Я же сказал им: «Вот Аллах говорит: «Из всего сущего Мы сотворили пару» («Рассеивающие», 49) по-вашему, получается Аллах и из Корана создал пару?! Также Аллах говорит: «Ей (царице Савской) было даровано все сущее» («Муравьи», 23). Неужели, по-вашему, это означает, что ей был дарован Коран, пророчество и т.п.?! Также Аллах говорит о ветре уничтожившем адитов: «Он уничтожает все сущее». По-вашему получается, что Аллах уничтожил все?! Но ведь это не так, и ветер уничтожил лишь то, что пожелал Аллах!
Ибн Абу Дуад*сказал мне: «С чего ты взял, что Коран это речь Аллаха?»
*[Примечание]: Ахмад ибн Абу Дуад (160-240 г.х.) – му'тазилит, верховный судья во время правления халифа аль-Му’тасыма и аль-Уасика. Принимал наиболее активное участие в репрессиях на представителей Ахлю-с-Сунны тех времен. В этой книге под джахмитами будут подразумеваться, как и непосредственно сами джахмиты, так и те, кто попал под их влияние в различных вопросах вероубеждения, как например му'тазилиты. В каком-то роде термин «джахмиты» стал нарицательным в отношении тех, кто имел совпадениями с ними в убеждениях, даже если они не являлись прямыми последователями Джахма ибн Сафуана. [Конец примечания].
Я привел ему аят: «Читай Писание твоего Господа, ниспосланное тебе в откровении. Нет замены Его Словам» («Пещера», 27), и он смолк...
Я говорил с ним стоя перед правителем и в ходе нашей беседы я сказал ему: «…Итак, мы едины во мнении, что Коран является Речью Аллаха, однако ты утверждаешь, что она сотворена. Приведите же доказательства из Корана или Сунны, подтверждающие ваши слова!» При этом ни Ибн Абу Дуад, ни его сторонники не осмелились отрицать, что Коран это речь Аллаха. Они не пожелали открыто заявить это, ибо в таком случае они бы просто опозорились».
Также Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Рассказал нам Хамза ибн аль-Касим, а ему Ханбаль, сказавший: «Абу ‘Абдуллах (имам Ахмад) рассказывал:
«Когда со мной начинал разговаривать Ибн Абу Дуад, я не отвечал ему и даже не смотрел в его сторону. Когда же разговор со мной заводил Абу Исхак [Кунья халифа аль-Му’тасыма], то я беседовал с ним, будучи тактичным и учтивым. Так, Абу Исхак сказал мне: «О Ахмад, если ты согласишься со мной, я непременно явлюсь к тебе со всей своей свитой и прислугой, сяду рядом с тобой на ковер и стану воспевать имя твое! Побойся Аллаха за себя, о Ахмад! Боже мой, Боже мой!...» Он ничего не знал и не понимал, наивно полагая, что правда на их стороне, и то и дело твердил: «О Ахмад, я желаю тебе лишь добра!»
Я сказал ему: «О повелитель правоверных, вот мои доводы из Корана и хадисов посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, однако ни по одному из доказательств, которые я привел, мне не дали внятных пояснений!»
После этого свои мнения стали высказывать то один, то другой… Когда же у Ибн Абу Дуада и его сторонников кончились слова, Ибн Абу Дуад обратился к халифу, сказав следующее: «Клянусь Тем, помимо Которого нет иного Бога, если бы он подчинился твоему требованию, это было бы милее для меня, чем многие и многие сотни тысяч динаров!»
Из доводов, которые я привел против них в тот день, были слова Всемогущего и Великого Аллаха: «Разве не Ему принадлежит создание и повеление?» («Преграды», 54). Я привел этот аят в ответ на их слова: «Разве все сущее помимо Аллаха, не является созданным?!» Я сказал: «В этом аяте Аллах проводит разницу между созданием и повелением. И это означает, что все сущее помимо Него – является созданным, но что касается Корана, то это Его речь, которая не сотворена!»
Они сказали: «Всемогущий и Великий Аллах говорит: «Когда Мы хотим что-то, то стоит Нам лишь сказать: «Будь!» – как это появляется» («Пчелы», 40). [Этими словами оппоненты имама Ахмада пытались доказать, что слово Аллаха является новопроизведенным творением].
Я же сказал им: «Всевышний Аллах говорит: «Пришло повеление Аллаха» («Пчелы», 40) а Его веление – это Его речь и Его способности, и они не являются созданными. Прекратите бить одни слова из Писания Аллаха другими, ибо нам запрещено это!» Еще одним доводом против них в тот день было то, что я сказал им: «Вы полагаете, что вам удалось отвергнуть неугодные для вас предания, сославшись на различия в их цепочках передач и их слабость. Что ж, допустим. Но вот вам Коран! И мы, и вы одинаково убеждены в нем. Между молящимися в сторону Каабы нет разногласий в том, что сказанное в Коране является несомненной истиной! Это единогласно принято всеми мусульманами! Так вот, Всемогущий и Великий Аллах говорит в Коране, подтверждая правильность слов Своего пророка Ибрахима и не опровергая его: «Вот он сказал своему отцу: «Отец мой! Почему ты поклоняешься тому, что не слышит и не видит и не принесет тебе никакого избавления?» («Марьям», 42) В этом аяте Ибрахим высказал своему отцу порицание за то, что тот поклонялся божествам, которые не видят и не слышат! А вы напротив, отвергаете зрение и слух Аллаха!»
Услышав это, они загалдели: «Смотри, смотри, о повелитель правоверных, как он уподобляет Аллаха творениям!»
Я же сказал: «Это, что, по-вашему, не Коран?! Именно его указание, вы считаете неприемлемым и отвергаемым!» Затем я сказал: «А вот вам история о Мусе, мир ему. Всемогущий и Великий Аллах говорит, повествуя о Себе: «Аллах разговаривал с Мусой речью». («Женщины», 164) В этом аяте Аллах утверждает, что разговаривал с Мусой речью, оказав ему этим великую честь. Аллах сказал ему: О Муса «Воистину, Я – Аллах! Нет божества, кроме Меня. Поклоняйся же Мне!» Вы же отрицаете, что Аллах говорил с Мусой! Что же тогда получается, эти слова сказал кто-то другой, а не Аллах, и какое-то творение объявило себя Господом?! Может ли быть такое, что этот кто-то сказал Мусе: «О Муса! Не бойся, ибо предо Мною не боятся посланники» («Муравьи», 10), «Воистину, Я – твой Господь. Сними же свою обувь. Ты находишься в священной долине Тува» («Та Ха», 12)?! Это же Писание Аллаха, о повелитель правоверных! Что же это получается? Некое создание сказало Мусе: «Я твой Господь», и Муса стал поклоняться этому созданию, а потом еще и отправился к Фараону с посланием от него?! Так что ли, о повелитель правоверных?! Они прервались и стали обсуждать что-то между собой, но я не расслышал их слов… Эта публика отрицает сию истину и не соглашается с ней. Всех, кого мне довелось видеть из числа влюбленных в калям и изучающих его, этот калям довел до ужасных крайностей. Эти люди позволяли себе говорить такое, от чего содрогалось мое сердце, а язык даже и не повернется, чтобы передать их слова. Все их байки сводились к обессмысливанию и отрицанию. Они отрицали то, что Аллах будет узрен, да и вообще все неугодное им из преданий. Не думал я, что все настолько ужасно, пока своими ушами не услышал то, что они говорят.
В тот день некто из них сказал мне: «Аллах был, когда Корана еще не было!»
Я же сказал: «То есть был Аллах, но не было Его знания?!» И он смолк, ибо если бы он осмелился заявить, что Аллах был, но ничего не знал, то впал бы в неверие. В тот день я дискутировал и с Ибн аль-Хадджамом, и сказал ему: «Горе тебе, о человек! Ты утверждаешь, что Аллах не знает о чем-либо, пока оно не свершается в реальности, а значит, знание Аллаха и твое знание ничем не отличаются друг от друга?! Этими словами ты проявил неверие во Всеведущего Аллаха, Знающего самое потаенное и сокрытое, Знающего сокровенное и явное. Горе тебе, если бы твое знание было подобно знанию Аллаха, ты бы знал то, что сокрыто от глаз и прячется глубоко в душах людей». Разве не это означали его слова?! Это не что иное, как неверие в Аллаха! Не думал я, что эти люди настолько заблудились!
В тот день слово взял Бургус и принялся говорить: «Тело – это то-то и то-то….» и еще что-то, смысл чего я не понял вообще.
Я же сказал: «Я абсолютно не понимаю, что ты говоришь. Я лишь знаю, что Аллах – Один, и Самодостаточен, нет у Него ни ровни, ни подобия, и Он таков, каким Сам описал Себя». После чего он утих.
Также мне оппонировал Шу’айб. Он сказал: «Аллах говорит: «Воистину, Мы сделали его Кораном на арабском языке» («Украшение», 3). Разве все сделанное не является сотворенным?!»
Я же сказал: «Аллах также говорит: «И сделал он (Ибрахим) их (идолов) разбитыми обломками…» («Пророки», 58). И что, теперь ты скажешь, что Ибрахим создал эти обломки?! Также Аллах говорит: «и сделали они (птицы «абабиль») их (полчище Слона) подобием изъеденных злаков» («Слон», 5). По-твоему, они тоже творения этих птиц?!...»
Также Ибн Батта, да помилует его Аллах, писал: «Поведал мне Абу ‘Амр ‘Усман ибн ‘Умар, а ему Абу Бакр Ахмад ибн Мухаммад ибн Харун, а ему ‘Али ибн Ахмад Абу Галиб, а ему Мухаммад ибн Йусуф аль-Маррузи (более известный как Ибн Сарийя), сказавший:
«Однажды я вошел к Абу ‘Абдуллаху (имаму Ахмаду) и увидел, что вся его спина забинтована. Он сказал мне: «О Абу Джа’фар! Эти люди пустили мне кровь, а затем сказали аль-Му’тасыму: «О повелитель правоверных, спроси его о Коране: он есть нечто сущее или не нечто сущее?
Аль-Му’тасым сказал мне: «Ответь им, о Ахмад!»
Я сказал: «О повелитель правоверных у этих людей нет знаний о Коране! Они не знают ни об отмененных, ни об отменяющих аятах, и не знают какие его указания являются общими, а какие частными. Повествуя о Мусе, Всемогущий и Великий Аллах сказал: «Мы написали для него на скрижалях назидание обо всем сущем» («Преграды», 145) но не написал в его скрижалях Коран!» Повествуя о царице Савской, Аллах говорит: «Ей было даровано все сущее» («Муравьи», 23) но не был ей дарован Коран! И они смолкли…»