Жертвенная борьба за Россию: феномен походов в Белом движении

"Белое движение есть отбор, отбор лучшего русского по духу, по чувствованию России, отбор – того, что не мыслило без России быть, не могло мириться с Её искажённым лицом, с надругательством над Её душой", – И.С. Шмелёв.
И.С. Ильин был не единственным, кто справедливо заметил: белые воины спасли честь России в годину тотального падения и поругания всех святынь. Он же был уверен, что по прошествии времени имя «Белый Воин» станет символизировать героя и мученика-борца. Героизм присущ русскому воинству испокон веков, но мученичество традиционно относится к духовному подвигу. История Белого движения характерна тем, что в ней граница между подвигом и подвижничеством едва заметна. В самом основании Белой борьбы – самопожертвование, а упорство сопряжено с обречённостью. Выполняя свой офицерский долг до конца, следуя кодексу чести или же христианской морали, эти люди сражались даже тогда, когда другие бы покорились. Тысячами гибли они в бескрайних степях Русского Юга и Средней Азии, в холодных лесах Сибири, в застенках чрезвычайных комиссий, и их смерть так часто в моральном отношении и по своей форме обретала черты христианского мученичества. Они приносили себя в жертву во имя России.
Особенно ярко христианское подвижничество в феномене Белого движения проявляется в знаменитых походах, совершённых бойцами белых армейских соединений в разные годы. Каждый поход имел свою стратегическую задачу, отличался составом, каждый обрёл своё символическое значение и место в истории, выделив разные грани и этапы Белого дела.
Ни в коей мере не умаляя ратных подвигов и славных дел Русской армии до революции, следует всё же понимать, что во всех войнах и заграничных походах за спиной русских солдат и казаков была Россия, и в этом заключалось их огромное преимущество. Чувство Родины – мощный стимулирующий фактор, тем более, на чужбине; оно заряжает сражаться и побеждать, чтобы вернуться домой героем. В образе Родины сплетаются родной дом и могилы предков, символы страны и ценностей, на которых она строилась.
Походы белых соединений были изначально исполнены глубоко трагического и героического пафоса. Чаще всего военнослужащие белых армий покидали свои дома и разорённые могилы предков. Связь с родными терялась: они могли находиться в тюрьмах, быть убитыми или замученными в ЧК. Переставала существовать сама Родина. Узурпировавшие власть большевики не желали сохранить даже её имени, вытеснив его аббревиатурой Р.С.Ф.С.Р., а её исторические символы и идеалы были чужды воинствующим апологетам марксизма. Они стремились вырезать и вырвать с корнем всё то, что составляло историческое национальное лицо России, примёрно так же, как революционные толпы сбивали двуглавых орлов с парадных, а их последователи с кирками выскабливали с фронтонов сохранившихся усадеб вензеля и гербы их бывших хозяев. Белая гвардия рождалась в походах, где не было дома и того Отечества, что ждёт и вознаградит за все лишения. У них был лишь образ России, который они хранили в сердце, и за который они жертвовали свои жизни.
Над всем царила неопределённость: даже если известна цель, возвращаться обычно некуда, а вероятность успеха никогда не была достаточно высокой по стандартам военной тактики. Пересекая родную землю, участники походов попадали на территории новых государственных образований со своими законами, где идея единой и неделимой России воспринималась как угроза. Они сталкивались с враждебностью крестьян, которых запугала советская пропаганда, либо навязав образ жестоких господ, либо же угрожая расстрелами за содействие «золотопогонникам». Они уходили в неизвестность, не представляя, как за время пути может измениться обстановка, кем будет занята территория, не застанет ли враг врасплох. Обречённость и вера в чудо прихотливо уживались в рядах участников белых походов.
Обоз в походах белых армий часто был не источником необходимых запасов и артиллерией, а тысячами раненых и гражданских, которых немногочисленным боеспособным единицам требовалось охранять. История Гражданской войны изобилует примерами пыток и изуверских казней, ожидающих оставленных в сёлах или станицах раненых или больных белогвардейцев. Порой быть сразу заколотым штыками в койке лазарета оказывалось для белых офицеров наилучшим исходом. Это же казалось сестёр милосердия и офицерских жён, предпочитавших быструю смерть надругательству солдатской толпы или нравственным и физическим истязаниям в чрезвычайках. Защита обозов с ранеными и гражданскими были долгом совести белогвардейцев, несмотря на то, что из-за этого существенно уменьшалась мобильность походов.
Вопрос материального обеспечения для белых армий всегда был весьма болезненным. Не хватало ресурсов, задача своевременного подвоза была трудноосуществимой. Чаще всего не хватало даже простых винтовок и патронов к ним; всё приходилось добывать самим – в боях, со штыковыми атаками под шквальным огнём красных. Запуганность населения, продразвёрстка и общее обнищание, охватившие Россию с приходом большевиков, сказывались на том, что даже с реквизициями было трудно прокормиться в походах, хотя белогвардейцы в большинстве случаев старались платить за всё деньгами. Не хватало обмундирования. В советских фильмах зрителю нередко демонстрировали схематичные фигуры «золотопогонников» в кителях из дорогого сукна, пенсне и белых перчатках – привыкших к роскоши аристократов, надменно смотрящих на простой народ. В реальности выжившие участники белых походов не раз отмечали, что завидовали экипировке своих врагов, поскольку самим приходилось неделями ходить в истончившихся и продуваемых ветрами шинелях, оборванных гимнастёрках, страдая от вшей и болезней. Лишения сопутствовали белым, сохраняя лишь готовых к аскетизму. Осознанно или нет, ступая на этот путь, они выбирали роль нестяжателей духа, рыцарей-схимников.
Первый Кубанский, или Ледяной поход принято считать точкой отсчёта – рождением Белой гвардии. В наши дни всё чаще можно услышать, что День защитника Отечества следует отмечать не 23, а 22 февраля, когда только образовавшаяся Добровольческая армия отправилась с Дона на Кубань. Вокруг Л.Г. Корнилова собрались кадровые штаб-офицеры, обер-офицеры, а также юнкера и кадеты, студенты и гимназисты, ведомые патриотическим порывом: всего-то около 4-5 тыс. человек. Все они взялись за оружие добровольно и осознанно, поэтому, несмотря на малочисленность, кадровый состав и высокая мотивация обеспечивали высокую боеспособность. Ещё не познавшие ужасов большевизма донские казаки не захотели поддержать добровольцев, и те ушли в холодную зимнюю степь. С 9 (22) февраля по 30 апреля (13 мая) 1918 г. они совершали переходы от станицы к станице, раз за разом разбивая превосходящие в пять-десять раз силы красноармейцев. Как правило, пленных не брали: их попросту некому было конвоировать. Своим названием поход обязан мартовскому бою, когда после беспрерывных дождей ударили морозы, и плетущиеся по колено в грязи бойцы и лошади покрылись ледяными панцирями. Продолжая брести по заледенелой и кусающей злыми ветрами степи, белые добрались до станицы Ново-Дмитриевской. Силами корниловцев и офицерского полка ген. Маркова они выбили врага. При штурме Екатеринодара в конце марта добровольцы понесли большие потери, лишившись и своего вождя ген. Корнилова. С боями они отступали обратно на Дон, прорывая окружения, обороняя обоз с 3 тыс. раненых. Обескровленные, но не сломленные, они сумели дойти и сохранить состав, получивший гордое имя Первопоходников. ...
Поход дроздовцев Яссы – Дон, или Дроздовский поход 26 февраля (11 марта) – 25 апреля (8 мая) 1918 г., вероятно, стал самым эпическим эпизодом в летописи белых походов. Первая бригада Русских добровольцев, сформированная Генерального штаба полковником М.Г. Дроздовским на Румынском фронте для борьбы с большевиками, состояла преимущественно из молодых офицеров; она была спаяна строгой дисциплиной и своеобразным кодексом, разработанным командиром. Собрав большие запасы вооружения, бойцы двинулись на Дон к ген. Корнилову через оккупированные территории бывшей Империи. Чуть больше тысячи человек не растерялись, когда власти Румынии попытались разоружить их: полковник Дроздовский навёл артиллерию на Ясский дворец, и румыны, дрогнув, пропустили добровольцев. Проходя через Херсонскую, Таврическую и Екатеринославскую губернии вновь образованной Украинской народной республики, дроздовцы свергали в населённых пунктах советскую власть, а жители встречали их с хлебом-солью.
После свершившегося распада Российской Империи, упразднения её армии, после толп разнузданных дезертиров, красногвардейцев и гайдамаков местное население, к своему удивлению, увидело, что Русская армия всё ещё жива. Вид марширующих в полном обмундировании с погонами и гордо поднятой головой русских офицеров вызывал у селян и горожан восхищение, неприкрытую злобу у военных УНР и уважение у немецких оккупационных войск. В конце апреля Дроздовский войдёт на территорию Донской Советской республики и совершит дерзкий штурм красного Ростова. Дроздовцам противостояло около 30 тысяч красноармейцев, но им удалось взять город и удерживать его до следующего утра. Через несколько дней «дрозды» помогли восставшим донским казакам освободить Новочеркасск. Со вступлением в столицу Войска Донского поход завершался. По пути следования и на Дону бригада выросла за счёт пополнения новыми добровольцами и пленными красноармейцами. Ещё через месяц она соединилась с Добровольческой армией, усилив её физически и подняв моральный дух. Так к июню 1918 г. оформилось ядро будущих Вооружённых сил Юга России – из самых идейных, стойких и бесстрашных полков Добровольческой армии.
9 (22) июня 1918 г. начался 2-й Кубанский поход Добрармии под командованием А.И. Деникина, в котором около 8,5 тысячам белогвардейцев противостояло до ста тысяч красных. В этот раз у белых был тыл, они брали солдат в плен и начали прибегать к их мобилизации. Ко 2 августа удалось освободить большую часть Кубани и взять Екатеринодар, но ценой значительных потерь. В начале похода погиб ген. С.Л. Марков – душа Добровольческой армии, её героический символ. Пополненная кубанскими казаками и мобилизованными армия увеличивается до 35 тысяч, но утрачивает принцип добровольческого начала и идейную монолитность. На втором этапе расширяется фронт и масштаб действий, ведутся бои за Черноморское побережье, Ставрополье и Северный Кавказ. В ноябре под Ставрополем был, казалось бы, неопасно ранен М.Г. Дроздовский. Но в январе 1919-го он скончается от наступившей гангрены. Датой завершения Второго Кубанского похода принято считать 7 (20) ноября 1918 г., когда советский фронт в регионе окончательно распался, а основная группировка РККА была уничтожена. По итогам этого похода сложились ВСЮР, которым в 1919 году предстоит освободить Царицын, вести бои за Украину и начать движение на Москву.
Великий Сибирский Ледяной поход, совершённый остатками Русской армии Верховного правителя А.В. Колчака с ноября 1919 по весну 1920 г., станет символом крушения Белой мечты. Разбитая 100-тысячная армия дробится на мечущиеся по фронтам корпуса, которые, попадая в окружение, быстро исчезали. Тысячи гибли и пропадали в тайге. Одновременно с разложением снова будет происходить отбор: самые сильные духом и верные долгу колчаковцы продолжат организованное сопротивление под командованием ген. В.О. Каппеля. В зимние месяцы им придётся пробираться от Омска на восток через всю Сибирь. Чехословацкий корпус, предавшийся мародёрству и позорно продавший адмирала Колчака, контролировал железнодорожные пути, стремясь быстрее вместе с награбленным добром добраться до Владивостока. Реквизируя составы, чехи оставляли вагоны с ранеными русскими офицерами и их семьями, которым предстояло либо замёрзнуть насмерть, либо пасть жертвой охотников-партизан. Выжившие чудовищной зимой 1920 г. помнят целые леса из замёрзших фигур раненых колчаковцев, их жён и сестёр милосердия – изнасилованных и выброшенных из поездов вслед за мужчинами.
На фоне вероломства чехов, подлости англичан и французов, бесчинств партизан и неумолимого наступления орд РККА продолжался марш смерти тех, кого Владимир Каппель вёл к новой ставке Верховного правителя в Иркутске. Он ещё не знал, что там уже возник красный Политцентр, которому чехи и сдадут арестованного адмирала. Красноярск, где предполагалось получить припасы, оказался занят и хорошо укреплён красными, но лишённые артиллерии и измотанные переходами белогвардейцы предприняли попытку штурма. После двухдневных боёв пришлось отступить. От крупного соединения оставалось до 20 тыс. штыков, которые продолжили путь вдоль Енисея и по льду его притока Кана. Истощённые и обмороженные, покрытые инеем и намерзшей на шинели кровью, эти офицеры и солдаты вместе с сёстрами милосердия и гражданскими шли на пределе человеческих возможностей, вступая в бесконечные стычки с наседающим неприятелем. Кто не мог больше идти, падал, отставал, тот навсегда засыпал в снегу, пока его не добивали красные партизаны. Остальные следовали за командиром; он неизменно вёл колонну на коне, даже после того, как, провалившись под лёд, обморозил ноги и также получил гангрену.
Вытерпев ампутацию стоп без анестезии обычной ножовкой в каком-то сарае, В.О. Каппель снова приказывал усадить его в седло, чтобы фигура военачальника по-прежнему подбадривала вверенных ему людей. Но силы постепенно покинули и этого исполина духа. Умирая 26 января 1920 г., генерал велел освободить А.В. Колчака. Миновав бесконечные вёрсты по снегу и льду, превозмогая себя, белые воины с боем ворвались в предместья Иркутска. В ожесточённой схватке с красными они не жалели ни себя, ни врага, и никакие ледяные укрепления не могли остановить их. Однако до возглавившего их ген. С.Н. Войцеховского дошли сведения, что большевики уже расстреляли адмирала Колчака, и он принял решение спасти остатки армии. Всего несколько тысяч выживших с огромным обозом раненых и больных – в марте 1920 г. они дошли до столицы Забайкалья Читы, где позиции атамана Г.М. Семёнова прикрывал японский экспедиционный корпус. Эта горстка героев, с тех пор именующих себя каппелевцами, представляла собой породу особо закалённых бойцов, прошедших ледяной ад. Таким образом, на волне крушения разложившейся армии А.В. Колкчака в походе произошёл обратный отбор, и пришедшие в Забайкалье каппелевцы, ставшие синонимом рыцарства духа, дадут новый импульс борьбе. Именно на них будет держаться сопротивление большевикам в Забайкалье, а затем в Приморье вплоть до октября 1922 г.
Одновременно с Великим Сибирским ледяным походом начинался и Голодный поход Оренбургской армии атамана А.И. Дутова. С 22 ноября 1919 г. разбитые оренбургские казаки, спасаясь от Красной армии, были вынуждены пересекать Голодную степь на левобережье Сырдарьи с длинными переходами почти без продовольствия по малонаселённой местности. Раны, усталость и голод, разные формы тифа, а также постоянные нападения красных стремительно уменьшали число участников похода. Из первоначальных 20 тысяч оренбуржцев выжила лишь половина. Колонна состояла в основном из больных и членов семей, которых прикрывала боеспособная конница ген. А.Бакича. Ей следовало соединиться с армией В.О. Каппеля, однако части РККА захватили Семипалатинск и Барнаул, отрезав казакам путь. К 31 декабря они пробились в Семиречье, ... в марте 1920 г. оренбуржцы добрались до Синьцзяна, где были интернированы китайскими властями. Этот поход унёс жизни многих, многих сломил, но оставшиеся в лагере на реке Эмиль до мая 1921 г. продолжали сохранять волю к борьбе. Возглавив этих людей после убийства атамана Дутова, ген. Бакич снова уведёт их в степи в новый поход по Джунгарии и Монголии – к Урянхайскому краю. И опять, привычно страдая от голода, питаясь лошадьми и верблюдами, до конца 1921 г. белые будут сражаться с китайско-советскими и монгольско-советскими войсками. ...
Якутский поход сентября 1922 – июня 1923 г. стал завершающим актом Белой борьбы...
При всех идеологических и региональных особенностях главный мотив походов Белых армий – это постоянное преодоление, верность долгу и вера, что не даёт пасть даже на самом краю. В них просматриваются самые возвышенные и трагические страницы, благодаря которым в полной мере раскрывается история и аскетически-рыцарская суть Белого движения.
Филипп Лебедь
Наследие Империи