Вечереет. Солнце медленно клонится к закату. Кузякин сидит на лавочке, поджидая Петрову.
Увидев Петрову, Кузякин встает и делает несколько шагов ей навстречу.
– Как тренировка?
– Хорошо. Давай посидим, уж больно вечер замечательный…
– Наверное, сказываются лишние пять километров? – пошутил Кузякин.
– Да и это тоже. – Петрова смахнула опавшие листья и присела на лавочку. – Тихо как… Тепло и тихо… Даже не верится, что уже осень.
– Чего не верится? Листья вон жёлтые кругом. Понятно, что осень.
Петрова слегка махнула рукой.
– Ничего-то ты не понимаешь, Кузякин!
– Чего это я не понимаю? Осень – всё понятно.
– Ладно, проехали. Так что у нас с надеждой?
– «Надежда – мой компас земной», – процитировал Кузякин первое, что пришло в голову.
– То, что это твой компас, так это понятно, а ты скажи – что ты вкладываешь в это слово, не просто же оно является одним из четырёх ключей основы Мироздания?
– Знаешь, Петрова, вот у меня внутри есть понимание этого слова, а выразить не могу. Лучше ты порассуждай, мои мозги так лучше фокусируются.
– Нет, так не пойдёт, мы же вместе рассуждаем о Мироздании.
– Хорошо.
– Скажи, а что значит для тебя мечта?
– Мечта – это цель, которой хочется достичь.
– Согласна. Я вот подумала, если прислушаться к слову «мечты», то слышатся как бы два слова – меч и ты, то есть остриё оружия, направленное к определённой цели. Значит, мечта – это образ, на который нацелен вектор твоего устремления.
– Интересная мысль.
– А скажи мне тогда, Кузякин, если есть мечта и есть вектор устремления к ней, зачем вообще тогда нужна надежда? Вот посмотри, «Какая прелесть, мгновенно в яблочко попасть, почти не целясь, орлиный взор, напор, изящный поворот, и прямо в руки запретный плод»… Ну, Кузякин, зачем вообще нужна надежда, если всё может быть вот так просто, раз и всё?
– Нет, наверное, она всё-таки нужна, если про неё говорят, что она умирает последней.
– Знаешь, Кузякин, есть хорошая поговорка: «Если хочешь насмешить Бога, то расскажи ему о своих планах».
– Ты это к чему?
– А к тому, что «Ничто не вечно под Луной», Кузякин и человек это чувствует, что над ним есть Всевышний, который может легко наложить запрет на воплощение любой мечты и желания.
– Поэтому и нужна надежда?
– Надежда – это твой тихий разговор с Богом, почти без слов, «помоги».
– Но ведь человек не знает Его окончательного решения.
– Поэтому, остаётся Вера Создателю и Надежда, что мечта исполнится.
– А как же безбашенное «Хочу!»?
– Мы сейчас говорим не про безбашенное «Хочу!», а про Надежду.
– А всё же?
– Во-первых, «Хочу!» это гордыня – «я всё могу купить, мне всё подвластно».
– Но ведь же правда, может, и подвластно?
– А во-вторых, это всего лишь искушение Лукавым, проверка и сегодняшнее яблоко завтра обернётся большой бедой. Ты же не знаешь, что ждёт лихача за поворотом? Ты просто видишь, как он дерзко вписался в поворот. Ты восхищаешься лихостью «героя», граничащей с безрассудством, но ты не видишь КамАЗ, который уже летит ему навстречу. Аннушка то маслице уже разлила…
Кузякин, сосредоточившись, слушал Петрову.
– Без Веры не бывает Надежды, они словно две сестры, идущие рядом. Сначала ты принимаешь Создателя, Творца или Высший Космический Разум, веришь Ему, что не напрасно ты создан и надеешься, что дойдёшь и познаешь – зачем всё это?
Петрова замолчала. Кузякин, задумавшись, машинально продолжал теребить пальцами багряный лист клёна.
– Поздно уже, мне пора домой.
Петрова встала с лавочки, Кузякин встал вслед за ней.
– Пока, Кузякин.
– Пока. – Ответил тихо Кузякин, едва покачав головой, и медленно пошёл по аллее, усыпанной опавшими листьями, размышляя над словами Петровой.
Автор Алексей Карлов
Прочитать предыдущую серию можно по ссылке:
https://ok.ru/rustsentra/topic/156837409389547#Надежда#Прыжокиздетства#АлексейКарлов
Нет комментариев