ИПУТЬ

— Александр, вы опять под крыжовником? И почему Вы в помаде? Зачем Вам лапша на голове? И откуда взялись эти сиськи? Александр, вы меня слышите?
Я ничего не слышал, я был под шелковицей. Под покровом шелковичного пласта сырая масса коробила плантацию пёстрых тускловатых оттенков. Где-то неподалёку под грустные взгляды обездомленных рапанов пролетала стая ослепленных блеском мёртвого гламура одомашненных барабулек.
Я - Александр. Я - саженец черешни. Я - черешень сорта Ипуть. Скажете, нет такой селекции? Поинтересуйтесь у опытных черешневодов. Я - Ипуть, а значит я есть.
— Добрый дзен.
— Дзен добрый.
— Как оно Ничего?
— Ничего...
— Александр, угомонитесь...
Я один это слышал: “Александр, угомонитесь”? Вот и всё. Теперь я - угомонист. Я исповедую угомонизм. Я угомоняюсь и угомоняю. Я - Ипуть, и я - угомоняю. Я не лучше других, я постоянно чуше, чем вчера. Боюсь, далеко не все меня поймут. По крайней мере с первого раза. Ведь в самолюбовании, по секрету скажу Вам, самое сложное - через двадцать минут созерцания не впасть в депрессию, а в напутствие «удачи» вкладывается ненависти больше, чем в сакраментальное «гори в аду».
Что дальше было со мной - не помню. “Людей вокруг так много добрых, что страшно к ним спиною встать”. Наверное, как это и положено ипутю, я рос, олиствлялся, расцветал, опылялся, позже плодоносил. Когда ягоды созревали, на мои крепкие нагруженные ведрами и ведрами черешенок плечи забирались студентки из трудовых отрядов, рассаживались по моим ветвям подобно райским птицам и собирали мои плоды к себе в подолы. Сбитые коленки собирательниц говорили мне об их усердии.
Я не нарушал тишины, ибо мой голос не мог изменить её к лучшему. В Японии вместо “я тебя люблю” принято говорить “ты моя тишина”, а сакура - мой дальний родственник. Когда подолы начинали трещать, нимфы спускались на землю и избавлялись от бремени в грубые деревянные ящики. Кажется, одна из них, особо крепкозадая, елозя по мне за ягодами вверх-вниз, своими трусиками зацепилась за один из моих сучков и оставила ему на память кусочек ластовицы. Мелочь, а приятно. Он была девушкой на любителя: белые глаза, карие зубы, пышные ноги и длинная грудь. Теперь она - моя тишина.
— Девушка, давайте с вами переспим.
— У меня даже нет слов от такого нахальства!
— Нет слов — и не надо! Тишина — идеальное состояние вселенной вокруг, в тишине можно заснуть, услышать свои мысли или позаниматься чем-то вдумчиво и осознанно. Она - идеальный мир без отвлекающих факторов. Хотите вдумчиво и осознанно - просто кивните...
Существует ли “можно” только для тех, кто спрашивает? Существует ли “нельзя” исключительно для осквернителей тишины? У тебя такой прекрасный голос. Закрой рот и береги его. Для тех, кто не нарушает тишину существует весь мир. Я - ипуть, я - иррационален, а, следовательно, у меня есть иррекция. Этим уже всё сказано. Возьми моих ягод с собой в морскую прогулку на Карадаг, и я покажу тебе Бухту Барахты. А потом мы вместе проплывём под Золотыми воротами в момент, когда сквозь них проходит солнце. Ты загадаешь желание, и вместо монетки от плеча кинешь в правый их свод одну из моих ягод. Раздастся смачный "чпок", что в вольном переводе с черешневого означает «ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь».
И если ты сделаешь всё правильно, я не скажу тебе, что название “золотые ворота” придумали поэты Серебряного века, изначально эта скала носила название "ворота дьявола" – Шайтан-Капу. Всё равно это тебя уже не спасёт. Ты уже обручена с ним, мысль материальна и "чпок" — это Ипуть с Шайтан-Капу запустили в тебе бухты-барахты, “пока жизнь в конце концов не расставит всех по своим местам, а некоторых в эти самые места ещё и засунет”. И из бывшего я наконец превращусь бывавшего. И бумеранг вернёт всем и всё. Кроме добра, которое, хер знает почему, возвращаться к тебе никогда не спешит. Мужик сказал - мужик переоценил свои силы.
Я ухожу, одевшись в небо,
Забрав с собой все песни и стихи.
Я ухожу, туда, где не был,
Там нет тебя, там нет таких как ты.
К чему слова, они, как солнце,
Своим сияньем растворяют ночь.
Я не вернусь, и свет в твоем оконце
Напомнит мне, что быть с тобой невмочь.
Я - Ипуть. Я стараюсь никогда не говорить «мне бы твои проблемы», ибо для чего мне чьи-то проблемы нужны. Рядом со мной под шелковицей расположилась молодая вишня сорта "Шпанка". Она - Шпанка, я - Ипуть. Настанет время, и мы перекрестно опылимся, и у их нас с ней выйдут прелестные черевички. Как известно, изготавливают их из кожи и завязывают шнурками. Ипуть и Шпанка - умные, и умные всё понимают со второго раза. Возможно, со второго раза и из нас получится черевишня.
"Ну кто покинет явь помойной ямы ради снов?
Ради горстки безрассудства кто продаст отчизну?
Кто сдохнет первым?!”
Странно, но мне всегда казалось, что не "ради горстки", а "Паниковский", “Паниковский без рассудства”. Но сути это, по сути, не меняет. Я в панике, я - Паниковский, я без рассудства, и в прошлой жизни сакура шептала мне, что у любящих созерцать её по весне японцев есть выражение “кои но йокан” - “любовь со второго взгляда”. Слухи о том, что мужчины всегда хотят секса, сильно преувеличены, а к словам следует прикасаться нежно и исключительно мозгами. Кои но йокан - и ты встречаешь кого-то особенного. И чувствуешь, что влюбишься в него. Возможно, не сразу, но это неизбежно. Ибо едят мужчины гораздо чаще.
Мои слова давно не видят смысла,
Мой взгляд давно всё обращает вспять.
И дым в душе клубится коромыслом,
Я так устал по-твоему играть.
Ты не войдешь, когда вернёшься,
Ты не войдёшь, хотя б могла.
Прости меня, бог разберется,
Фальшивый блеск не для меня.
Я - Александр. Я исповедую угомонизм. Я угомоняю и угомоняюсь. Если я и несу бред, я выношу его горячим, с ягодами и тюленями, танцующими самбу с совой, пытающейся заварить полный чайник гречки, что, естественно, не получается, ибо с моим характером трудно подобрать устраивающие всех обои для спальни, а каждая софа в глубине души филин. Как любят говорить рыбы в бухтах Карадага, красную икру едят те, что не умеет готовить кабачковую. Но я - Ипуть. Я - саженец черешни. Я - кои но йокан. И этим уже всё сказано.
—Вдумчивого и осознанного, говоришь? Не. Тока бессмысленного и беспощадного.
— Как же это... по-русски...
— Ну... а чего ты хотел!
— Черешни...
“Ветром посрывало с веток листья,
Кадры жизни снимками на повтор.
Мы с тобою чей-то точный выстрел,
Сделанный в упор...
[скрэтч]
Люди стали нищие душою
И бредут одни по мостовой.
Люди свои крылья потеряли
На передовой...”