Фольклористы считают, что образ одного из самых известных предметов из русской волшебной сказки уходит корнями в аграрные традиции. С развитием земледелия и садоводства сложился миф об ином мире как месте изобилия, где пища сама произрастает без человеческих усилий. Эта мечта нашла воплощение в мотиве «страны молочных рек и кисельных берегов» — древнем образе, ознаменовавшем переход от магической власти над животными к мечте о готовом, вечном изобилии.

Однако волшебная сила в фольклоре никогда не дается просто так: магическим может быть только предмет, добытый особым, сакральным путем. В сказках скатерть-самобранка всегда приходит «оттуда» — из иного мира, который в народном сознании сначала ассоциировался с лесом, а позже — с «Тридесятым царством». Именно связь с потусторонним миром наделяет ее способностью давать вечное питание. Считалось, что пища, принесенная из царства мертвых — источника этого изобилия, — становится неиссякаемой и в мире живых, что и легло, в числе прочего, в основу образа волшебной скатерти.

Интересно, что само название «скатерть-самобранка» имеет двойное толкование, отражающее как мифологическую, так и бытовую основу. С одной стороны, оно происходит от слов «сама» и «брать» — то есть скатерть, которая сама накрывает себя яствами. С другой — исторически «браная скатерть» означала дорогую, нарядную скатерть ручной работы, тканую особым узорчатым способом. Такие скатерти украшали праздничные пиры в реальной жизни. Таким образом, этот волшебный предмет предстает как очень красивая и дорогая скатерть, обладающая способностью накормить бессчетное количество людей изысканными блюдами.