Предыдущая публикация
«Явисты»
Они были легендой Николаева! Во второй половине 60-х на улицах Николаева стали появляться парни на новеньких чехословацких мотоциклах «Ява». В начале их было немного, но уже к 1969 году в городе сформировался мощный мотоциклетный клуб, насчитывающий много десятков человек
Клуб был неформальным. Иными словами – настоящим.
Для представителей молодого поколения объясню: это сейчас ты можешь создать любое общественное объединение и никто не вправе тебе помешать. Чего только не создают сегодня любители общественного «движняка» - от клубов любителей собак, до партий любителей пива.
В середине 60-х всё было не просто иначе, а с точностью до наоборот: создавать можно было только то, что повелели партия и комсомол.
В те годы большинство мероприятий, проводимых в молодёжной среде комсомольскими активистами, большинство клубов и прочих организаций, ими создаваемых, были формальными и существовали только на бумаге. Любые попытки создать среди молодёжи что то настоящее вне пределов влияния Комсомола и без контроля коммунистической партии не допускалось и могло закончиться для организаторов самым плачевным образом. И вдруг, на тебе – явисты!
Мало того, что никакого разрешения на создание такого клуба власти не выдавали, так ещё и то, что явисты были прямым отражением уже существовавших в США мотоциклетных банд типа «Ангелы Ада». Об этих бандах советская печать писала исключительно как о гримасах буржуазного образа жизни, явном свидетельстве разложения среди молодёжи и загнивания капиталистического строя.
И вдруг нечто подобное появилось в далёком от США Николаеве.
Впрочем, вопрос о «далёкости» очень относительный. Кто был дальше от США – Николаев, или прочие города Союза, это как сказать. Ведь Николаев, хоть и закрытый, но порт. Морской порт. А это значит, что контакты с ближним и дальним зарубежьем у нас были самые тесные. На юге СССР в вопросах контактов с иностранцами с нашим городом могли тягаться разве что Одесса и Ялта. Разница была в том, что в Одессу и в Ялту иностранцы могли приезжать непосредственно, а к нам нет! Закрытый город, секретные предприятия, научно – исследовательские институты, военное судостроение. Не случайно, уже в независимой Украине, последними были открыты два города – Николаев и Балаклава (база подводных лодок в Крыму).
Нога иностранца не могла ступить на эту землю. Но у нас, как и в Ялте, и в Одессе множество мужчин были моряками и «ходили в загранку», а это значит, что все новости об образе жизни, моде, новых увлечениях, становились известны у нас максимум через 2 месяца, когда очередной сухогруз швартовался у пирса морского порта. На счёт близости Южного региона к западной цивилизации хорошо спел Владимир Высоцкий в фильме «Опасные гастроли»: «И отсюда много ближе до Берлина и Парижа, чем порой из самого Санкт - Петербурга».
Никакого написанного устава в клубе не было. Не смотря на то, что в нём состояли в большинстве своём ребята из рабочих семей, клуб был элитарным. Пропуском в него служил мотоцикл марки «Ява». Хочешь примкнуть к клубу? Нет проблем! Покупай «Яву» и выезжай вместе с нами на улицы! Но купить «Яву» тогда могли не многие.
Эх вы кони, вы кони стальные…
Мотоцикл «Ява» заслуживает того, чтобы о нём рассказали отдельно. Эти красавцы – машины поступали к нам из дружественной Чехословакии в рамках СЭВ - Совета экономической взаимопомощи (так назывался «наш ответ» на капиталистический «общий рынок», с которого начинался Европейский Союз).
Тёмно-красный корпус, никелированные амортизаторы, «щечки» бензобака и клаксон, обтекаемые формы. Всё это завораживало глаз.
Достать себе такого красавца было не просто. Во-первых, стоил он недёшево: одноцилиндровый на 250 кубов – 630 советских рублей, Двухцилиндровый (350 кубов) – 730 рублей. Во-вторых, в те времена в свободную продажу в нашем городе такие мотоциклы поступали не часто. Поэтому, накопив нужную сумму, ребята направлялись в Кишинёв. Там в солнечной Молдавии, поближе к границе можно было приобрести вожделенную «Яву».
Следует заметить, что в те времена в Молдавию ездили не только за «Явами». В этой советской республике то ли снабжение было поставлено лучше, чем в Украине, то ли у местного (преимущественно сельского) населения многие дефицитные для других регионов товары не пользовались таким спросом.
Из Молдавии везли ковры, хрусталь, югославскую обувь, молдавские вина, румынскую мебель. Одним словом всё, что входило в ёмкое и до боли знакомое каждому советскому человеку понятие «дефицит».
Но, завладев долгожданным «железным конём», явисты, как правило, не останавливались на достигнутом и принимались его модернизировать. Они целыми днями пропадали в сараях, где стояли их «Явы» (гаражи тогда были далеко не у всех) и любовно ухаживали за своими «аппаратами»: полировали их до сияющего блеска, добавляли в декор новые элементы. Фабричный явовский руль, прозванный «заячьи ушки», меняли на никелированный, спортивный. Подрезали фирменные явовские крылья так, чтобы они были короче и стояли выше над колесом. Обода, спицы и резину переставляли с венгерских мотоциклов «Панония». Рычаги на руль ставили с «Ижей»: они были с шарами «бобышками» на концах. Вместо одного клаксона ставили два.
Непревзойденным мастером таких «наворотов» был Саша Зубович. Он жил в Соляных, но в мире явистов был известен всему городу под козырным прозвищем «Трефа».
Была в городе и одна единственная полностью никелированная «Ява». Она принадлежала Косте Жмуру. (он сейчас живет в Германии).
Понятно, что на всю эту красоту нужны были деньги, и немалые. А еще – дефицитные запчасти и детали, достать которые в те времена было очень не просто.
Но тут надо сказать, что тунеядцев и бездельников среди явистов не было. Практически все они работали! Да и могло ли быть иначе в стране советов, где было полно рабочих мест, а за тунеядство судили?
Что же касается запчастей и деталей, то среди явистов всегда была сильна братская взаимопомощь. В крайнем случае, запчасти можно было выписать через посыл - торг, что и делали неоднократно.
Фирменных мотоциклетных шлемов тогда тоже не было. Вернее, шлемы были, но они скорее напоминали казан. Помните шлем, одетый на Евгения Моргунова в фильме «Кавказская пленница»? Одевать это позорище на голову никто не хотел. А ездить без шлема – не полагалось. Поэтому шлемы приходилось переделывать, наращивая края, устанавливая козырьки и т.д. Зато, когда шлем был готов, он напоминал шлем пилота сверхзвукового истребителя и выехать в нём на улицы города было не стыдно.
Опасные гастроли
Главным занятием явистов были бесконечные гонки на мотоциклах. Они выжимали из своих никелированных коней полную мощь и творили на них такие трюки, что хоть в цирке выступай. Могли просто так смотаться в соседний Херсон, чтобы развеяться. По выходным ездили вместе отдыхать в Коблево.
Чаще всего явистов можно было видеть в Яхт клубе возле верхней танцплощадки. Здесь у них была «биржа». Сюда они съезжались на своих рокочущих «Явах» со всего города. В кожаных куртках, в шлемах, затянутые в фирменные джинсы «Levis», они выстраивали свои «аппараты» в ряд и шли танцевать. На танцплощадке, поставив шлемы на край деревянной сцены они, бывало, очерчивали по полу черту, за которую никому не позволено было переступать, и танцевали за ней поближе к сцене. Частенько их появление на танцплощадке заканчивалось (а иногда и начиналось) дракой. Дрались они отчаянно. В городе среди парней рассказывали о «фирменном» ударе явистов: продев пальцы под ремни шлемов, они били противника в лицо шлемом, а то и его металлическим козырьком.
Разъезжались с биржи они столь же эффектно: кто поднимал своего рычащего «коня» на дыбы, кто, рванув с места, прыгал через кусты прямо на проезжую часть улицы «Спортивной». Я лично видел, как какой то отчаянный всадник, распугивая гуляющие по Яхт клубу парочки, съехал прямо по лестнице сверху к самой воде.
Со временем, явисты организовали в городе для себя еще одно место сбора – в Копытовском скверике возле пединститута. Это место именовалось «База» и собирались на нём как правило ветераны клуба и его основные участники.
Любимым загородным местом отдыха явистов был ресторан в Родниках, который так и назывался «Родник». Ресторан был не простой. Дорогой, фешенебельный.
Рассказывали, что однажды в 60-х поклонники и ценители таланта Владимира Высоцкого пригласили его выступить в Николаеве. Высоцкий как раз был на гастролях в Одессе и согласился приехать, чтобы дать для николаевцев один единственный концерт.
Но тут воспротивились власти. Творчество барда до самой его смерти вызывало у официальных властей нескрываемое раздражение. И тогда был найден компромисс. Концерт состоялся, но не в городе, а за городом – в ресторане «Родник». Правда, услышать его смогли только избранные.
В ресторане был бар «Погребок». В уютном подвальчике в больших дубовых бочках хранилось хорошее сортовое вино. И высокий кучерявый блондин бармен Гена «Кацап» разрешал явистам наливать себе прямо из бочки, только плати! Явисты платили. Их «кони» тем временем ждали своих хозяев, спрятанные неподалёку в кустах, чтобы проезжающие по трассе гаишники не засекли явистов и не проверили их на трезвость.
Настоящей грозой для лихих явистов был Валентин Альфонсович Хмелевский -подполковник милиции, начальник Николаевской ГАИ. Его явисты уважали и побаивались. Он также относился к ним строго, но с пониманием, а иногда даже просил об услугах. Так, например, по его просьбе однажды на общегородской праздник явисты выставили несколько десятков мотоциклистов в парадном облачении. В шлемах, с флагами они мощной колонной торжественно проехали вокруг футбольного поля на стадионе «Судостроитель».
Шерше ля фам
Женская тема в истории явистов занимает отдельное место.
Явисты были героями! Рыцарями на красных конях! А потому многие девчонки просто гирляндами вешались им на шею. Ведь женщины обожают героев. Так устроена женская психология:
Во первых, герой – лучшая защита (так считают женщины).
Во вторых: «если Герой выбрал меня, значит и я героиня!»
Борцам за «гендерное равенство» пора понять и признать, что в жизни к мужчинам и женщинам предъявляются совершенно разные требования. Например: кто же осудит девушку, которая отказалась идти с вами танцевать?
Но представьте, что звучит «белый танец», девушка подходит и приглашает парня танцевать. А он ей кидаете гордое: «Я не танцую!». Кто он будет после этого?
Но что такое танцы, как не проекция более серьезных отношений между мужчиной и женщиной?
Женщина имеет законное право отказать мужчине, ведь ответственность за все «шалости» с противоположным полом несёт именно она.
Иное дело – мужчина. Ну, представьте на минуточку, что женщина отчаянно влюбилась и просит «помочь ей», а мужчина гордо отвечает: «Нет!».
Что скажут о нём все окружающие: и мужчины и женщины (кроме его жены)? Скажут, что он чудак на букву «м». Не так ли?
Явисты не были м-м-м «чудаками». И амурных похождений у них было более, чем достаточно, тем более, что поведение некоторых николаевских дам уже в те времена отличалось некоей ветреностью.
Николаевских девчонок частенько можно было видеть сидящими за спиной у явистов. Они обвивали руками торсы своих рыцарей, а те под рёв моторов уносили их в неизвестную даль.
Бывало, когда явисты с места поднимали «коня» на дыбы, дамы, не удержавшись, шлёпались за мотоциклом прямо на «пятую точку» под смех окружающих.
Впрочем, в жены явисты старались себе выбирать девчонок порядочных и скромных.
Самым удивительным в женской теме было то, что и в рядах явистов было две женщины на мотоциклах – Тамара и Люда.
Купил «Яву»? Копай яму!
Риск был составной частью внутреннего мира явистов. Постоянная гонка за ощущениями, езда «подшофе» и лихачество имели порой печальные последствия. Разбивались явисты один за другим. Чаще всего, попадая в аварии, ребята отделывались переломами и ушибами. Но иногда всё кончалось гораздо серьезнее.
Одним из первых погиб Витя Ломоносов. Он сел на «Яву» в 1967-м. Покатался 2 года. Но однажды, в1969 - м на закате дня, на въезде в город в районе железнодорожного моста над Баштанским шоссе его ослепило солнце. Парень выехал на встречную полосу и погиб. Ему было 28.
Молодыми погибли Славик «Шплинт» и Виталя «Комиссар» (Комиссаренко). Были и другие, имена которых помнят теперь разве что их родные и близкие.
В дни скорби явисты были вместе. Похоронную процессию сопровождал почетный караул из нескольких десятков мотоциклов. Погибшие парни уходили в мир иной под звуки клаксонов. А в народе к ним относились как к смертникам. Из уст в уста передавалась пословица: «Купил «Яву»? Копай яму!»
Коля Кабин
Рассказ о явистах был бы неполным, если бы мы не рассказали об их лидере. Его звали Николай Кабин. Среднего роста, худощавый, немногословный он обладал какой – то особой притягательной силой. Было в нём что то такое, что заставляло отчаянных сорвиголов - явистов прислушиваться к каждому его слову, хоть он не был оратором и говорил негромко.
Никакого официального титула у него не было. Это сейчас даже директор небольшой частной лавочки, торгующей шнурками, норовит именовать себя не иначе, как «президентом». Раньше ничего подобного быть не могло. Слово «президент» было вообще не из нашей жизни. Президент - это где то в Америке! В заокеанском, враждебном «безумном, безумном, безумном мире» капиталистов.
Коля не был президентом, да и не мог быть. Ведь клуба официально попросту не существовало и выборы тогда никто не проводил. Но даже сейчас старики-явисты на вопрос о том, кто в те славные времена был лидером их клуба, единодушно указывают на Николая Кабина.
Среди городской молодежи Коля был личностью легендарной. Рассказы о нём среди пацанвы передавались из уст в уста. Одна из легенд гласила, что однажды враги разбили и подожгли оставленную им на стоянке «Яву». Красавец-мотоцикл был потерян безвозвратно. Но не так просто было осрамить Колю! Верные друзья-явисты со всего города свезли ему во двор все необходимые детали и через 3 дня он выехал на улицы города на новенькой, сверкающей никелем «Яве» собранной им собственноручно из привезённых частей.
Любопытно, что никто из явистов, с которыми мне пришлось общаться, этого случая не помнит. Но в 1972 году мне лично эту историю взахлёб рассказывал 17-летний молодой парень, мечтавший стать явистом. Уже это одно говорит о многом…
Что касается технических способностей Коли, то все подтверждают, что они были неординарные. Он был прирожденный «технарь» и руки у него были, что называется «золотые». Он любил технику и мог сутками пропадать в гараже, перебирая свою родную «Яву» и доводя её до совершенства.
Терпение, тщательность в работе, прекрасное техническое «чутьё» отличали этого человека. Впоследствии это не раз выручало его в трудные времена перестройки и развала Советского Союза. В последние годы жизни он перебирал моторы. Ему приносили на ремонт даже оружие. Ведь подобного «сервиса» тогда еще не существовало.
В то же время, Коля любил скорость, во весь дух гонял на своей «Яве», не раз разбивался и получал травмы, но оставался жив. Со временем он серьёзно занялся мотоспортом и стал известным в спортивных кругах гонщиком. А еще он с небольшой группой явистов осваивали новый на то время вид игры – мотобол.
Не без помощи сочувствующего явистам Валеры Андрианова - сына директора завода «Имени 61 Коммунара», они договорились о месте для проведения занятий и гоняли большие мячи на поле стадиона «Пионер». Участвовали явисты и в соревнованиях по «Багги». Они проводились на пустынном берегу реки возле Матвеевки.
В общем, Коля был в городе заметной фигурой. И подружиться с ним хотели многие. Среди его друзей были и сыновья директоров заводов, и правоохранители, и блатные. Жизнь – сложная штука. И бывает, что в юности дружат между собой люди из разных социальных полюсов. Порой полюса эти меняются местами…
Показательна в этом смысле история знаменитых братьев Гольцевых. Среди блатной молодежи Николаева они в свое время были звёздами первой величины. Об их похождениях, так же, как и о Коле, дворовые пацаны слагали легенды. Но, не смотря на это, оба брата получили высшее техническое образование - закончили Николаевский кораблестроительный институт. Позже они уехали в город Горький («где ясные зорьки») и там быстро вышли в люди. Старший – Валера, не смотря на наличие одной «ходки» (судимости) стал видным человеком на Горьковском автозаводе, позже – председателем одного из Горьковских райисполкомов. Гольцев младший – Саша стал полковником милиции.
С обоими братьями у Коли были самые дружеские отношения, поэтому никаких трений с блатным миром города у явистов не было. И вообще, явисты оказались намного ближе к блатному миру, чем я предполагал ранее.
Проделки самих явистов тоже часто граничили с криминалом. Здесь не только нарушение правил дорожного движения и вождение в нетрезвом виде, но и хулиганство, драки, поножовщина. За это кое - кто из явистов тоже «отмотал срок».
Среди их «фирменных» проделок была и такая: они перехватывали фуры с арбузами, идущие из Херсона через Николаев. Водителю давали выехать из города через Варваровский мост. За Варваровкой двое явистов обгоняли груженую арбузами фуру и, притормаживая, медленно катили перед самым носом водителя. Пока водитель, нервничая и матерясь, клял их за хулиганство на дороге, их друзья, пристраивались сзади и, полосанув ножом по брезенту, проникали на борт. За считанные минуты они успевали снять с борта изрядное количество арбузов. Потом устраивали арбузное пиршество!
От явистов до таксистов
Молодость проходит быстро. Не вечной была она и у наших героев.
Коля Кабин отслужил на флоте. Вернулся в Николаев. В 1971-м женился на прекрасной Танечке. Друзья явисты сопровождали их свадебный кортеж.
Потихоньку взрослели и другие ребята явисты. Они создавали семьи, растили детей и всё реже садились на свои «Явы».
Впрочем, насовсем от моторов и гонок они не отказались. Некоторые продолжали заниматься мотоспортом и автогонками. Очень многие из них позже стали таксистами и работали вместе в николаевском таксопарке на Мореходной.
Мой старый знакомый Александр Топчий любит говорить: «Николаев – тесный город». Я убедился в этом в который раз, когда во время написания этой статьи выяснилось, что 37 лет назад, в день моей свадьбы, когда я с женой на такси уезжали со свадьбы на брачную ночь, за рулём «Волги» сидел бывший явист – Володя Петренко.
Были среди явистов и те, кто состоялся в жизни отнюдь не в мотоциклетной сфере. Покатавшись на «Яве» кто меньше, кто больше, ребята выросли и заняли надлежащее положение в этом мире и в нашем городе. Так, Юра «Зобик» (Зобов) стал видным человеком на фирме «Эвис», Виталий Галета – стал начальником одного из отделов Николаевского областного уголовного розыска. Владимир Пучков тоже пробовал стать явистом, но стал известным далеко за пределами Николаева поэтом и бессменным редактором газеты «Вечерний Николаев».
Глядя на современных рокеров и байкеров, затянутых в дорогущие кожаные джинсы, и грузно восседающих на мощных, навороченных до невозможности, тяжелых мотоциклах «Харлей Давидзон» невольно сравниваешь их с нашими явистами - теми парнями со старых, пожелтевших от времени фотографий.
Молодые, худенькие, сфотографированные рядом со своими «Явами» на фоне живописных, обшарпанных «до не могу» деревянных сараев, они выглядаят не броско. Но, в то же время, есть в них что то настоящее, не придуманное. Сразу видишь – где декорация, а где реальная жизнь.
И пусть прошло много лет и теперь они дедушки, но в городе их помнят, а кое у кого из них (например - у Володи Злобина) в гараже до сих пор стоит символ их молодости – мотоцикл «Ява». И он готов в любой момент выехать на ней на улицы Николаева.
Что ни говори, но ни одна нынешняя группа «рокеров» и «байкеров» сегодня не может похвастать и десятой долей того влияния на умы и сердца молодежи Николаева, которым в своё время обладали явисты!
Женя Желдоровский.
Следующая публикация
Комментарии 1