Броненосец «Император Николай I» после Цусимы Уважаемые читатели, я открываю цикл статей, посвященных анализу «снарядной версии» как причины разгрома русского флота в Цусимском сражении. «Снарядная версия» — это одна из тех тем Русско-японской войны, которая всегда вызывает жаркие споры. По мнению одной стороны, недостатки русских снарядов стали одной из важнейших причиной поражения при Цусиме, другая же сторона это мнение опровергает. Сама «снарядная версия» впервые появилась в высказываниях участников Цусимского сражения, описывающих чудовищный эффект от действия японских снарядов и очень скромные на их фоне повреждения от русских. Так, в показаниях контр-адмирал Н. И. Небогатов сообщает, что он своими глазами видел броненосцы «Микаса» и «Фудзи» на следующий день после сражения практически без повреждений: «…как будто эти суда накануне были на учебной стрельбе, а не участвовали в ожесточенном бою». И он обратил внимание на одно небольшое практически круглое отверстие в борту «Микасы» от нашего снаряда, который, вероятно «раскололся на большие куски, не причинив никаких повреждений вокруг, если не считать перебитой в нескольких местах водяной трубы и попорченной краски». И адмирал называет причины неудовлетворительного действия наших боеприпасов: Неудачная конструкция взрывателей, в результате чего 75% наших снарядов не разрывалось. 2. Малый заряд взрывчатого вещества в снаряде. Мичман Г. Унгерн-Штернберг, участвовавший в Цусиме на том же броненосце «Император Николай I», что и Н. И. Небогатов, отмечал, что эффект от русских снарядов был ниже, чем от японских, так как наши не вызывали больших пожаров, а вот вражеские, хоть и не пробивали броню, но, «попадая в борт, разворачивали все на своем пути, разрываясь на мелкие осколки». Контр-адмирал О. А. Энквист считал, что японские снаряды были более чем вдвое мощнее русских, так как их стенки почти в два раза тоньше и они содержат почти вдвое больше взрывчатого вещества, которое к тому же мощнее нашего пироксилина. Кроме того, он отметил преимущество японских боеприпасов в детонации от малейшего препятствия в противовес русским, которые разрываются с большой задержкой после удара или совсем не разрываются, а также в создании огромного количества осколков «мелких, всюду проникающих и все разрушающих на своем пути» в противовес русским, которые создают при взрыве небольшое число осколков. Лейтенант Таубе, служивший на броненосце береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», оценивал японские снаряды намного выше русских, приводя в качестве аргумента то, что они «рвутся об воду, при взрыве дают, по-видимому, громадное количество осколков, нагретых до весьма высокой температуры, осколки имеют огромную разрушающую способность». Старший офицер крейсера «Олег» капитан 2 ранга Посохов отмечал преимущество японских снарядов в том, что их разрушающая сила не зависит от скорости и одинакова на любой дистанции. И даже при близких разрывах они поражали противника осколками, ударной волной и брызгами воды. «Очень обидно и горько, что у нас не могли додуматься до такой простой идеи». По его мнению, приятие на вооружение фугасов, аналогичных японским, было бы намного полезнее, чем принятие бронебойных снарядов с бронебойным (макаровским) колпачком. Флагманский штурман капитан 2 ранга Де-Ливрон, находившийся на броненосце «Князь Суворов», сравнивает характер пробоин от русских и японских снарядов: Японские снаряды рвутся на бесчисленное множество кусков различной величины, и сила их разрыва такова, что эти куски не только выбивают из строя людей на большом пространстве, но портят пушки и пробивают борт, трубы, вентиляторы, делая их как решето, и сбивают мачты, такелаж, приводы и провода... Наши снаряды пробивают в борту дыру ровную, круглую, величиной несколько больше диаметра снаряда, которую легко заткнуть пробкой. Думая, что и японские снаряды таковы, у нас на эскадре заготовили массу различной величины деревянных пробок для забивки пробоин, между тем японские снаряды действуют больше как мина, а не живою силою, как наши; разорвавшись от прикосновения к борту или какому-нибудь предмету, они силой взрыва или газами пробивают борт и делают рваную пробоину: борт трескается и выворачивается в том месте кусками и кругом получается большая неправильная вогнутость, благодаря чему трудно такую дыру чем-либо заделать. При сравнении пробоины на «Авроре» от нашего 75-мм снаряда, попавшего в борт в Немецком море во время Гульского инцидента, с пробоиной 75-мм японского снаряда видна громадная разница... Артиллерийский офицер крейсера «Аврора» лейтенант Лосев убежден в преимуществе японских снарядов над русскими благодаря мощному фугасному эффекту, в то время как русские снаряды, по его мнению, почти не наносили никаких повреждений. Броненосец «Орел» после Цусимы:

Мнение многочисленных ветеранов Цусимы о слабости действия отечественных снарядов было подкреплено результатами испытаний фугасов, которые провел контр-адмирал К. П. Иессен. Однако внимательного читателя сразу может насторожить тот факт, что «снарядная версия» возникла после Цусимы. А ведь Цусиме предшествовало несколько крупных морских сражений, в которых и русские, и японцы применяли те же снаряды! Посмотрим, как оценивалось действие японских снарядов на корабли 1-й Тихоокеанской эскадры и Владивостокского отряда крейсеров. В рапорте по итогам боя 27 января 1904 г. вице-адмирал О. В. Старк писал, что эффект от взрывов японских снарядов был слабее, чем ожидалось, они создавали мелкие осколки и не вызывали пожаров. Даже самая тонкая броня ни разу не была пробита ни фугасными, ни бронебойными снарядами. Старший офицер «Полтавы» капитан 2 ранга С. И. Лутонин был уверен, что наши снаряды на дистанциях до 20 кабельтовых пробивают броню неприятеля и поражают жизненно важные части корабля. И в ходе боя японцы, очевидно, получили большие повреждения. Японские же снаряды что на 80, что на 20 кабельтовых действуют одинаково, рвутся при первом прикосновении к обшивке и разрушают 1/2-дюймовые листы, а где встретят толщину в 2 дюйма, там они бессильны. Не правда ли, картина резко отличается от той, что рисовали ветераны Цусимы? По результатам боя в Желтом море С. И. Лутонин добавлял, что попадания в броню приводили к очень незначительным повреждениям. Три 12” снаряда оставили на бронепоясе только отпечатки с сиянием, а 6” снаряды, попавшие в броню, не оставляли даже ни трещин, ни выбоин, а только лишь сияния. Осколки от японских снарядов были мелкие и не наносили большого вреда, их силы едва хватало на то, чтобы пробивать тонкие небронированные переборки. А ведь «Полтава» была одним из самых поврежденных наших кораблей в том сражении! Но в описании воздействия японских снарядов нет и десятой доли того ужаса, которым были переполнены воспоминания участников Цусимы. Броненосец «Полтава» после боя в Желтом море, фото сделано с броненосца «Пересвет»:

В эффективности русских снарядов сомнений не было, и тут опять мы видим резкий контраст с Цусимой. Например, командир «Севастополя», капитан 1 ранга Н. О. Эссен свидетельствовал, что на «Микасе» многие орудия замолчали, в середине корабля была сквозная пробоина от нашего 12” снаряда, «около боевой рубки все разворочено, мостик снесен, над передней частью корабля дым». Теперь рассмотрим впечатления от боя в Корейском проливе. Капитан 2 ранга Н. Л. Кладо, лично видевший поврежденные «Россию» и «Громобой», сделал вывод, что за 5 часов боя японцы, имевшие тройное превосходство в артиллерии, смогли нанести лишь поверхностные повреждения, не нанеся ущерба жизненно важным частям наших кораблей. Пострадала лишь артиллерия, не защищенная броней. А огромные повреждения небронированных частей корабля, которые производили на видевших их сильное впечатление, были все исправлены всего лишь за месяц весьма скромными ремонтными возможностями Владивостока. Крейсер «Россия» после боя в Корейском проливе:

И даже К. П. Иессен, которые после Цусимы говорил «о совершенной недействительности фугасных снарядов нашего флота в сравнении с японскими», в рапорте о бое в Корейском проливе сообщал, что наши снаряды «производили, по-видимому, немалые повреждения на неприятельских судах» и «ясно видно было, что и неприятельские суда сильно страдали». Так почему же настолько радикально изменились оценки действия снарядов после Цусимы? (Напоминаю, что нет никаких фактов, указывающих на использование в Цусиме каких-то отличных по конструкции снарядов.) Это объясняется двумя причинами. Первая причина является следствием утопления броненосных кораблей действием артиллерии, чего ранее не происходило в этой войне (напомню, «Рюрик» был затоплен собственным экипажем). И впечатления от разрушительного действия японских снарядов были неразрывно связаны с этим фактом. Получается, эта была сугубо эмоциональная причина, ведь с точки зрения формальной логики потопление кораблей вовсе не доказывает превосходство снарядов, хотя бы потому, что отсутствовали достаточные для анализа данные о количестве попаданий. Вторая причина является следствием того, что, находясь в плену на японских кораблях, русские впервые увидели результаты действия собственных снарядов. И здесь стоит заметить, что они могли видеть лишь очень малую часть разрушений, поэтому данная причина является весьма субъективной. В результате можно констатировать, что «снарядная версия» возникла на основании впечатлений от внешних разрушений кораблей, которые лишь очень отдаленно отражали эффективность русских и японских снарядов. Тем не менее, объяснение Цусимской катастрофы через превосходство японских снарядов уже через 10-20 лет после сражения прочно укоренилось в научной и публицистической литературе. В 7-томной работе исторической комиссии признавалось, что «снаряды были из рук вон плохи… снабжены микроскопическим зарядом взрывчатого вещества, обладающего при том небольшой бризантной силой», а фугасы, снабженными бронебойными трубками, взрывались только от попаданий в броню. Адмирал А. В. Шатль в 1923 г. в статье для «Морского сборника» заявил о как минимум 150-кратном огневом превосходстве японского флота, предопределившем исход Цусимы. В. Е. Егорьев в книге «Операции владивостокских крейсеров в Русско-японскую войну 1904-1905 гг.» (опубликована в 1939 г.) отдельную главу посвятил проблемам материальной части русского флота, в том числе проблемам со снарядами: «Одной из важнейших непосредственных причин, содействовавших поражению русского флота, были снаряды». Таким образом окончательно оформилась «снарядная версия», объясняющая Цусиму огромным превосходством японских снарядов над русскими. Наш флот ничего не мог противопоставить "летающим минам" и "жидкому огню". rytik32, «Военное обозрение» #вооружение #флот #история #история_России #война #трагедия