В старом сундуке

Само слово «сундук» имеет нерусские корни. Оно происходит от тюркского «сандык». Именно кочевники нашли идеальный способ перевозить различные вещи. Традиция использовать сундуки прижилась и на Руси. До конца 18 века сундук, будучи весьма дорогостоящим предметом мебели, был принадлежностью богатого дома, а у простых людей на Руси его заменяла коробья - стенки у неё были из луба, а донце деревянное, имелась крышка. Владимир Иванович Даль в своём словаре называл сундуки и коробьи «коренной русской утварью». В народе говорили: «Невеста - в колыбельку, приданое в коробейку». Невеста готовила и складывала в сундук своё приданое с ранних лет. Чем больше в доме сундуков - тем, как считалось раньше, семья зажиточнее.Словами «сундук», «сундучок» русские люди часто называли также и другие виды емкостей для хранения одежды и ценностей: казенки, коровья, ларцы, подголовники, поставцы , скрыни. Различные сундучные изделия на протяжении многих веков составляли важную часть интерьера всех русских жилищ: от царских и боярских хором до самой убогой крестьянской избы. Они стояли в горницах, светёлках, сенях, клетях и использовались не только для хранения одежды, тканей, утвари, ценностей, бумаг, книг, но и служили подставкой для подушки, скамьей, а иногда и местом для дневного послеобеденного сна. Их покрывали специальными ткаными насундучниками или закрывали нарядными суконными чехлами.Во многих домах сундуки разного размера выставляли в парадных помещениях в виде горки, т. е. ставили один на другой, иногда до самого потолка. Даже в XIX — первой четверти XX в., когда большая часть русского общества освоила европейский образ жизни, в домах дворян, чиновников, разночинцев, мещан, не говоря уж о крестьянах, сундук оставался неизменным предметом обстановки. В домах горожан, правда, его место было не столь почетным, как в старину. Зато в крестьянских избах и горницах он, как и прежде, выставлялся на видное место, свидетельствуя о богатстве семьи. Как и в старину, крестьяне хранили в сундуках наиболее ценные вещи, наполняли их девичьим приданым, заполняли свадебными подарками.У сундуков из девичьих светёлок была ещё одна важная функция. Когда девушка выходила замуж, ларцы сопровождали её при переезде в дом мужа, одними из первых занимали там новые места. В сундуках перевозили приданое. Состав приданого варьировался, но некоторые предметы входили в него обязательно. Например, постельные принадлежности: перина, несколько подушек, тёплые одеяла, простыни, пододеяльники, подзоры («юбки», закрывающие ножки кровати); полотенца, домашняя утварь. Из одежды обязательно брали шубу, пальто, рубахи, сарафаны, юбки, передники, пояса, тёплые шали, платки, кики, сороки (головные уборы в форме шапочки или чепца). Из обуви - валенки, сапоги или боты. Хорошее приданое девочкам начинали готовить чуть ли не с рождения. В основном оно собиралось на средства матери.В некоторых районах Нижегородской губернии верхняя одежда и обувь иногда входили в состав «жениховых даров» невесте. Обычно невеста отправлялась к жениху с двумя сундуками.В один сундук клали нательное и постельное белье, лёгкую одежду, головные уборы, отрезы ткани, украшения, подарки для жениха и его родственников. Второй сундук, побольше, отводился под обувь и верхнюю, тёплую одежду. Сундуки для свадьбы часто изготавливали мастера по специальным заказам, но бывало, что вещи перевозили в тех же ларцах, что раньше стояли дома. Считалось, что чем тяжелее сундук новобрачной, тем лучше. Это означало, что невеста «богатая», подготовила большое приданое.На свадьбах разыгрывалось целое театральное действие. Переносить сундуки из дома невесты к жениху просили нескольких мужчин. Якобы сундуки настолько тяжелые, что одному человеку их не поднять. Содержимое сундуков молодой жены сразу же после переезда инспектировали свахи и свекровь. Впоследствии в один из них укладывали свадебное платье и хранили его до конца жизни.Сундуки часто расписывали темперными красками, разводившимися на яичном желтке. Роспись располагали на внутренней и внешней стороне крышек, на наружных стенках сундуков. До нанесения росписи поверхность доски пропитывали олифой или покрывали грунтом, составленным из мела и рыбьего клея, чтобы уменьшить пористость дерева и убрать неровности. Перед нанесением узора поверхность стенок и крышки расчерчивали черной краской на прямоугольники. Каждый из них служил своеобразной рамой для картины, содержание которой хорошо прочитывалось современниками.Любимыми мотивами росписи сундуков, подголовников, ларцов были жанровые сценки, богатыри, различные мифологические существа: грифоны, птицы-сирин, алконосты, стратим- птицы, единороги, а также экзотические для русских людей львы и попугаи.Героями жанровых сценок были молодцы и девицы: молодцы изображались подбоченившимися, с заломленной на сторону шапкой, девицы — в скромных позах, с платком-ширинкой в руках. На них обычно надеты костюмы XVII или начала XVIII в., в руках, поднятых вверх, чарки или кубки. Вероятно, это сцены праздника или свадебного пира. Жанровые сценки иногда были иллюстрациями к популярным в XVII—XVIII вв. литературным произведениям, таким как «Повесть о Бове Королевиче» или «Повесть об Еруслане Лазаревиче», «Александрия, или Повесть сиречь история о великом и храбром царе Македонском». Среди фантастических существ любимым образом русских живописцев был Полкан (Китоврас, Кентавр) — полуконь-получеловек. Обычно его изображали сражающимся с богатырем или с невидимым врагом. Кентавр наделялся всеми качествами, присущими богатырю, — мужеством, силой, быстротой: «всякий скок его по семи верст», в сражениях он побивает десятитысячное войско.На сундучных изделиях очень часто можно было встретить изображение льва с пышной гривой, открытой пастью, готового к прыжку, грифона — крылатого зверя с поджарым туловищем на четырех когтистых лапах и головой орла.Львы и грифоны считались зверями сильными, мужественными, хорошими защитника- ми нажитого человеком добра, и именно поэтому их образы наносили на сундуки, в которых хранились ценности. В росписи лев нередко изображался вместе с единорогом — существом, похожим на коня, но с длинным рогом на лбу. Единорог стоит напротив льва, направив на него свой рог. Борьба льва и единорога рассматривалась как борьба светлого начала, представленного единорогом, и темного начала, олицетворявшегося в данном случае в образе льва.Девицы и молодцы, богатыри, фантастические и реальные животные и птицы — все они были окружены пышными травами, листьями, цветами, плодами. Картины на сундуках рассказывали о неведомом красивом мире, в котором, как говорилось в созданном в XVII в. «Сказании о роскошном житии и веселии», «изобилны по лугам травы зеленящия, и разноцветущи, цветов сличных (красивых) прекрасных и благовонных несказанно. По лесам древес — кедров, кипарисов, виноградов, яблонь и груш и вишень и всякого плодного масличья — зело много; и толико премного и плодовито, что яко само древесие человеческому нраву самохотне служит, преклоняя свои вершины и розвевая свои ветви, пресладкие свои плоды объявляя. В садех же и дубровах птиц преисполнено и украшено — пернатых и краснопеснивых сиринов и попугаев, и струфокамилов, и иных птах, служащих на снедь человеческому роду».В конце XVIII в. старинные центры сундучного производства — Холмогоры, Великий Устюг, Вологда, мастерские Выпиской пустыни — перестали существовать. Сундучное производство начало развиваться в других регионах России. Самым крупным его центром стал Муромский уезд Владимирской губернии, где ремесленники изготавливали в конце XIX в. до 50 000 сундуков в год. Кроме того, сундуки производились кустарями Вятской, Пермской, Оренбургской губерний, а также ремесленниками некоторых сел среднерусских и южнорусских губерний. (Художник Мария Молодых)