Предыдущая публикация
Зашел в армянский ресторан.
Встретил своего Кота. Он меня не заметил. Был занят. Обнимался с хозяйкой. Из кухни вышел хозяин - толстый пожилой армянин Самвел. На его месте я моему Коту заехал бы в ухо. Или пня дал. А он прямо засветился весь: «Ай, кто пришел… Вася-джан пришел…Наринэ, лентяйка такая, там палтус на пару… неси… только остуди.»
Тут уж пар повалил из меня. Я столько лет хожу в этот ресторан и никогда - никогда Самвэл не бежит ко мне из кухни и не кричит - Ингвар-джан! Да и хозяйка со мной не обнимается… почему-то.
Твердой походкой пошел выразить несогласие с приватизацией моего личного Кота. Вернуть его в семью. Или хотя бы открыть глаза добрым армянским рестораторам на прожженного авантюриста и мошенника. Рассказать о брошенной семье – жене и котёнке Тузике, который папой называет доброго увальня Фунтика.
Кот невозмутимо жрал палтуса. И умильно косился на дверь кухни.
Я зловеще прошипел: «Вильгельм…». Он недовольно дернул хвостом – и только. Я усилил шипение до размера среднего паровоза «Жмеринка- Ужгород»:
«****… тебя через коромысло… Вилли.»
Он обернулся и посмотрел мне в глаза незамутнённым хрустальным взглядом, дескать, что вы себе позволяете, мужчина? В приличном месте пристаете к чужим хозяйским котам? Шипите как удав, готовы кусок из горла вырвать.
Я засомневался. Но не могу же я своего Кота не узнать? Хвост такой же. И окрас. И морда презрительная. И ухо левое надкусанное… это после помоечных разборок. Хотя темновато вообще-то.
Да нет – он... Он, подлец… так же брезгливо усами после еды дёргает.
Или не он? Вроде у моего хвост попушистей. И морда поинтеллектуальней. И мой погрязнее… А этот вон какой ухоженный – грудка белая. Умывается, наверно.
Кот потянулся, безразлично посмотрел на меня, задумчиво пьющего кофе. Потянулся и ушел в подсобку.
Наринэ, рассчитывая меня, сообщила, что Васька-джан – любимый кот хозяина. Он ему крысу принёс, которая год их терроризировала – проводку перегрызала.
«Не. Не мой, - тут же успокоился я – наш Кот никогда мышами и крысами не интересовался. Ему не до этого». И я неспешно отправился домой.
Кот лежал под малиной. На моё «Вильгельм!» - обессиленно приоткрыл глаз – дескать, орать-то зачем? И ежу понятно, что Вильгельм.
Фрекен Бок обеспокоенно поделилась – не заболел ли котик? Не в себе какой-то… Увидел, как сын Тузик грудку куриную облизывает – блеванул несколько раз… рыбой. И неизвестно, на что реакция – на грудку или на Тузика.
«Рыбой, говоришь? Не палтусом ли жирным, а, Васька-джан?» - вопросил я скорбно лежащего Кота. Тот поник вялой тушкой.
Надо бы ему ошейник надеть с чипом. Хотя все напрасно. Снимет, закопает под забором. Возвратится – наденет. Что мы его – не знаем? Прожженный мошенник и авантюрист.
А что по ресторанам шляется… ну так что? Домой-то трезвым приходит...
Автор: Ингвар Коротков
Следующая публикация
Нет комментариев