АНАЛИЗ ПРОТЕСТОВ В ПЕРУ

Протесты, вспыхнувшие в ответ на долгий конституционный кризис и закон, принуждающий молодых людей вносить взносы в частные пенсионные фонды, введенный президентом Болуарте, являются классическим проявлением глубокого кризиса буржуазного государства в периферийной стране. Это не просто спор о юридических нормах, а взрыв социального недовольства, накопленного в условиях неспособности перуанского капитализма обеспечить стабильность и развитие.
1. Кризис буржуазной демократии и теория перманентной революции.
Троцкий настаивал, что в странах, подобных Перу, местная буржуазия неспособна к последовательному демократическому правлению. Она колеблется между диктатурой и урезанными, нестабильными формами демократии, завися от империализма и латифундистов.
Что мы видим в Перу? Порочный круг: коррумпированный и непопулярный Конгресс — слабая и нелегитимная исполнительная власть (Болуарте, сменившая свергнутого Кастильо). Роспуск Конгресса и последующие протесты — это агония этой системы.
"Перманентный" характер кризиса: Протесты начинаются с требования отставки Болуарте и противодействия "авторитарным" методам (роспуск Конгресса). Однако, корни глубже: социально-экономический коллапс, унаследованный от пандемии, неравенство, кризис в здравоохранении и образовании. Это революционная ситуация, когда "верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому". Демократические лозунги (отставка президента, новые выборы) не могут быть последовательно реализованы в рамках существующей системы, так как любая новая буржуазная администрация столкнется с теми же фундаментальными противоречиями. Это создает почву для перерастания политического кризиса в социальный.
2. Движущие силы протеста: зумеры, Пролетариат, крестьянство и угнетенные народы.
"Зумеры": Важно понять специфику перуанских "зумеров" — это не просто молодежь по возрасту, а первое поколение, целиком сформировавшееся в эпоху тотального кризиса неолиберальной модели. Они не застали времена относительной стабильности, их жизненный опыт — это перманентная политическая нестабильность, коррупционные скандалы, экологическая деградация и полная коммодификация социальной сферы (образование, здравоохранение). Их радикализация носит не идеологический, а экзистенциальный характер: они не «выбирают» революцию, а видят в ней единственный оставшийся шанс на будущее. Цифровая социализация сделала их естественными интернационалистами, легко находящими общий язык с движениями угнетенных по всему миру. Именно поэтому они стали тем горючим материалом, который среагировал первым на искру политического кризиса, и тем каналом, через который антикапиталистические настроения проникают в более широкие слои общества».
Стихийная энергия "зумеров", их способность к самоорганизации через цифровые платформы и непримиримость к старой политике являются попыткой заполнить этот вакуум снизу. Они интуитивно ищут формы прямой демократии, аналогичные Советам, в своих ассамблеях и оккупированных университетах. Однако, будучи разнородным по классовому составу (в их среде есть и дети пролетариата, и будущая мелкая буржуазия), это движение не может самостоятельно выработать последовательную классовую программу. Их сила — в радикальности и мобильности. Их слабость — в отсутствии стратегии и связки с решающей силой революции — организованным промышленным пролетариатом. Таким образом, "зумеры" остро ставят вопрос о власти, но не могут дать на него ответ без революционной партии, которая синтезировала бы их импульс с теорией и рабочим движением».
Роль профсоюзов и рабочих: Ключевым событием стала 24-часовая всеобщая забастовка, объявленная Генеральной Конфедерацией Трудящихся Перу. Это — прямое вступление в борьбу организованного промышленного пролетариата, который является, с точки зрения коммунистов, главной революционной силой. Забастовка парализует экономику и придает протесту качественно новую силу, выводя его за рамки студенческих и активистских демонстраций.
Студенты и молодежь: Захват университетов (Сан-Маркос, Университет Ла Молина) — это действие передовой молодежи, которая играет роль детонатора и радикального авангарда. Однако, без связи с рабочим движением их действия остаются изолированными.
Региональный компонент: Протесты не ограничиваются Лимой. Они охватывают Куско, Арекипу, Пуно и другие регионы. Это указывает на вовлечение коренных народов и крестьянства, исторически исключенных из политической жизни и наиболее пострадавших от неолиберальной модели. Их требования часто носят не только политический, но и антиимпериалистический и социально-экономический характер.
Вывод: Протест приобретает общенародный характер, объединяя рабочий класс, городскую бедноту, крестьян и интеллигенцию. Это — необходимая основа для потенциально революционного развития.
3. Отсутствие революционной партии и проблема руководства
Это — ключевой момент моего анализа. Стихийный подъем масс есть, но нет революционной партии, способной возглавить его и повести к завоеванию власти.
Вакуум руководства: Протестом руководят профсоюзы и такие организации, как "Национальная ассамблея регионов". Профсоюзы являются реформистскими организациями. Их цель — добиться уступок от системы (отставка Болуарте, новые выборы), а не свергнуть капиталистическое государство.
Отсутствие переходных требований: Движение выдвигает понятные, но ограниченные лозунги: "Нет диктатуре!", "Болуарте — в отставку!", "Всеобщие выборы сейчас!". Это демократические требования, которые не разрешат кризиса. Революционная партия должна была бы выдвинуть переходную программу, связывающую эти лозунги с вопросом о власти:
Вместо "Нет диктатуре!" — лозунг "Долой буржуазное правительство! За рабоче-крестьянское правительство!"
Вместо "Новых выборов!" — требование "Создания Советов (Ассамблей) рабочих, крестьян и общин по всей стране!" как реальной альтернативной власти.
Выдвижение социально-экономических требований: национализация ключевых отраслей (горнодобывающая) под рабочим контролем, конфискация латифундий, отмена долгов беднякам.
Без такой партии и программы, движение, несмотря на всю свою радикальность, рискует быть либо подавленным, либо направленным в безопасное для буржуазии русло новых выборов, которые приведут к власти очередное буржуазное правительство.
4. Международный контекст и роль империализма
Перу — страна, зависимая от иностранного капитала, особенно в горнодобывающем секторе.
Позиция империализма: США, ЕС и Китай внимательно следят за ситуацией. Их главный интерес — стабильность, гарантирующая их инвестиции. Они, скорее всего, поддерживают "конституционное" и "демократическое" разрешение кризиса (то есть, новые выборы), чтобы погасить радикальный потенциал протестов и сохранить неолиберальную экономическую модель.
Интернационалистский долг: Революционеры в соседних странах (Чили, Боливия, Эквадор) должны развернуть кампанию солидарности, разъясняя рабочим своего класса, что победа перуанских трудящихся — это их победа, а поражение усилит позиции местной буржуазии и империализма.
Заключение:
Мощный революционный подъем: Низы больше не желают мириться с существующей системой. В борьбу по не многу вступает рабочий класс.
Глубокий кризис верхов: Государственная власть парализована, ее легитимность подорвана.
Ключевая проблема — субъективный фактор: Отсутствие революционного руководства, способного повести массы на штурм капиталистического государства.
Таким образом, мы видим в перуанских протестах классический пример прерванной революционной ситуации, где объективные условия созрели, но субъективный фактор (сознательность и организация) отстает, что, скорее всего, не позволит массам довести дело до победы над системой.
#Перу #РРП #Протесты #Революция