над бумагой - тетрадный лист, - как топор занеслась рука.

я ведь, все-таки, сценарист.
здесь не фильм, но моя судьба.
будет Оскар за лучший грим? чтож, пожалуй, что грим не плох.
в декорациях третий Рим серым смогом заполнил вдох,
изобилие ярких лиц - каст актеров, внутри пустых.
иссеченьем кривых границ зачеркнуть сто десятый лист.
и опять занеслась рука, торопливо чертя вопрос.
ручка пачкает мой рукав, как потоки утёртых слез.
дождь стучится в моё окно, умоляя его открыть,
умоляя шагнуть в него, точку ставя в конце строки.
я не глупая, просто дождь - вечный спутник немой тоски,
просто лёг мне на плечи груз быть невольницей злой Москвы.
все дороги зовут бежать, все приказы - устроить бунт,
быть негнущейся - не сломать, - громкий лозунг кричать с трибун.
но амбиции просят книг, просят крепко взять тонкий нож,
просят славы недолгий миг: "жив, не плачьте! все хорошо".
просят это. но будет так? сто маршрутов. куда свернуть?
небеса не прислали знак.
разрыдаться и зачеркнуть.
и опять под рукою лист, рваный, в клетку - моя судьба.
я сыграла бы сотню лиц, сотню жизней испив до дна,
я бы в людях рождала смех, раздувая огонь души
я смеялась бы громче всех, нити солнца в слова вкроив!
под рукою, рван и раскос, лист, в котором моя судьба.
и на нем лишь один вопрос вьётся нитью:
"ну
кто же
я