И. Репин, «Садко в подводном царстве», 1876 год.

Чаще всего в них в разном порядке и комбинациях с различными подробностями излагаются три истории: о том, как Садко получил свои богатства; о том, как он пытался скупить все товары в Новгороде; о том, как он побывал у морского царя. Последняя, как считается, сложилась раньше других, а первая, наоборот, позже. Исследователи считают, что былина появилась не раньше XI и не позднее XIV–XV веков. Ее автор или авторы, как и многих других фольклорных произведений, неизвестны.
Большинство былин о Садко — отрывочные или неполные: сказители либо не знали всех трех историй, либо не помнили их.

«Садко, богатый гость», иллюстрация из книги «Русские былинные богатыри», 1895 год

Самый ранний вариант записал в первой половине XVIII века работник завода Демидова на Урале и былинщик Кирша Данилов. По заданию работодателя Прокопия Демидова он составил первый сборник русских народных сказаний.
Самые же полные тексты былины о Садко записали фольклористы второй половины XIX века Павел Рыбников, Орест Миллер, Александр Гильфердинг. Историю новгородского купца им поведали сказители — крестьяне из Олонецкой губернии (район Онежского озера и Петрозаводска) Василий Щеголёнок и Андрей Сорокин.
Их варианты былины о Садко считаются эталонными.

Вот вкратце сюжет былины (по Сорокину). Садко жил в Новгороде, был гусляром, играл на пирах, и ничего у него, кроме музыкального инструмента, не было. Играл Садко отменно — так, что однажды, сидя без работы и музицируя на берегу озера Ильмень (рядом с Новгородом), растрогал душу морского царя. Настолько, что тот помог Садко разбогатеть. Герой стал купцом, вел торговлю за морем, женился, отстроил себе хоромы «белокаменные». По меркам Древнего Новгорода Садко стал очень богатым: каменные дома на Руси мало кто мог позволить себе. Даже среди купцов многие оставляли товар на хранение в каменных церквях (чтобы он не сгорел при пожаре).
Но удача затмила Садко глаза: на одном из пиров он стал хвалиться и заключил пари с другими купцами, что сможет выкупить все товары в Новгороде — так он, мол, богат. Спор Садко проиграл: новгородские товары скупил, а привозные уже не смог. После этого он отправился на 30 кораблях продавать купленное, но на обратном пути попал в шторм, а суда его встали на месте как вкопанные. Так морской царь потребовал от Садко дань за многие годы, что тот ходил по морям, ничего не жертвуя хозяину вод. Задобрить владыку стихии жемчугами, серебром и золотом не удалось.

И. Билибин, «Садко», открытка, 1903 год

Тогда мореходы решили принести морскому царю человеческую жертву. Кинули жребий, и тот, несмотря на все хитрости Садко, указал именно на «богатого гостя». Тогда главный герой спустился в море на дубовой доске, прихватив любимые гусли — поиграть напоследок. Корабли немедленно сорвались с места, а Садко уснул и очнулся уже в подводном царстве. Здесь его встретил морской царь и велел играть на гуслях, а сам пустился в пляс, да так, что поднял в море грандиозный шторм. Терпящие бедствия из-за танца морского царя люди взмолились Миколе Можайскому (Николаю Чудотворцу). Тот в образе «седатыего старика» пришел к Садко и научил новгородца, как отделаться от морского царя и вернуться домой. Микола велел купцу сломать гусли, а когда океанский владыка предложит жениться (чтобы Садко навсегда остался под водой), выбрать из предлагаемых девиц 901-ю — некую Чернаву. После возвращения в Новгород старик велел Садко поставить церковь во славу Миколы Можайского.
Главный герой сделал всё, как сказал святой, и на утро после свадьбы проснулся в Новгороде на берегу реки Чернавы перед самым приходом своих кораблей. После этого Садко построил церковь и больше по морям не ходил.

В. Васнецов, «Садко», 1919 год.

Некоторые варианты былины имеют существенные отличия от представленного эталонного сюжета.
Так, в одном из них Садко сначала оказывается у морского царя, потом проигрывает пари новгородским купцам, сбегает из города и просит защиты у богатыря Вольги Всеславьевича. В другом он после проигранного новгородскому князю спора сам берет гусли и бросается в море, а там к нему приходит Богородица и велит выбрать себе девицу, «которой хуже нет». У одних былинщиков Садко помогает дочь морского царя, у других он — не гусляр, а у третьих — даже не новгородец. И это далеко не все встречающиеся варианты.
Откуда взялся миф о Садко?

Версия первая: реальный прототип
В былине о Садко есть упоминание о постройке церкви Николая Чудотворца (Миколы Можайского). В Древнем Новгороде действительно была церковь, в постройку которой вложил деньги местный богатый меценат в XII веке. Но сам по себе этот факт не удивителен - зажиточные новгородцы часто занимались подобной благотворительностью.
Гораздо интереснее имя жертвователя: его звали Содко Сытинец (или Сотко Сытиничь, встречаются разные варианты написания). Так, согласно сведениям из более чем 20 летописей, в 1167 году: «…заложи Съдко Сытинецъ церковь камяну святую мученику Бориса и Глеба…»
(Новгородская первая летопись старшего извода)
Белокаменная церковь монументальных размеров, построенная Содко в новгородском детинце, была освящена в 1173 году и простояла больше 500 лет. Несколько раз прихожане восстанавливали ее после пожаров. В 1692-м здание рухнуло. Сохранился только фундамент — его исследуют археологи РАН. Таким образом, возможно, былина о Садко — это история о постройке настоящей церкви, которая обросла фантастическим подробностями и небылицами.

Однако у этой точки зрения есть и слабые места. Например, в летописях ничего не сказано о роде занятий Содко, а сама церковь Содко носила имя не Миколы Можайского, а Бориса и Глеба.
Тем не менее версия о Содко строится на самом надежном фактическом фундаменте. Так, допущение о том, что Содко был купцом, который много торговал за морями и накопил капитал, достаточный для возведения церкви, весьма правдоподобно. А «подмена» святых в рассказах былинщиков могла быть связана с тем, что даты чествования Николая и Бориса с Глебом довольно близки. Схожи и народные представления об этих святых. Кроме того, святой Николай — покровитель мореплавателей — был более популярен в Новгороде, что тоже могло повлиять на былинщиков.
Правда, у версии с историческим Содко может быть и более серьезная проблема. Исследователи не исключают, что он мог перекочевать в летописи из былинных сказаний. Так, в своде XV–XVI веков он назван «Сотко богатой» — практически как в былине («Садко, купец, богатый гость»). Очевидно, что подмена Сотко Сытинца Сотко богатым произошла под влиянием легенд о новгородском купце. Могло ли подобное произойти с более ранними летописями, неизвестно.

Версия вторая: заимствованный герой
Но ревностным и богатым христианином из Новгорода XII века список возможных прототипов Садко не ограничивается. Есть версия, что сюжет о его подводных злоключениях мог быть заимствован из западноевропейской культуры.
Такого мнения придерживался историк-литературовед XIX века Александр Веселовский, который считал, что былина о Садко может быть переиначенным сюжетом из старофранцузского романа первой четверти XIII века о Тристане Леонском.

Там есть персонаж с древнееврейским именем Садок (Цадок — «справедливый, праведник»). Он убил шурина, который покушался на честь его жены, и попытался сбежать от правосудия на другой берег Ла-Манша. Однако по пути корабль Садока попал в бурю. Садок, как и Садко, тянул жребий и вынужден был прыгнуть в воду как виновник буйства стихии. После этого буря закончилась, а корабль благополучно уплыл восвояси. Правда, дальше сюжеты двух легенд расходятся. После шторма Садок попал на скалистый остров. Там он три года жил у отшельника и замаливал свои грехи, прежде чем вернуться на большую землю.
Веселовский считал, что на былину повлиял не сам роман, а прототип, на основе которого тот был написан. Сами же сюжеты сказаний наложились друг на друга из-за совпадения имен героев. Например, в былине Садок — одна из форм имени Садко при склонении наряду с Садка, Садку и т. д. Так что былинщик, услышав историю о Садоке, мог принять ее за еще одну историю о Садко.

Старофранцузское предание действительно могло попасть на Новгородчину. Из городов Древней Руси Новгород был, возможно, самым «европейским». Местные купцы активно торговали с западными соседями, а город некоторое время даже был частью Ганзейского союза. Это означало, что новгородцы поддерживали очень широкие международные контакты, и, соответственно, в Новгород и из Новгорода приходило и уходило много фольклора. Те истории, что жителям «северной столицы Руси» были близки, они перенимали. Возможно, так было и с легендой о Садоке.
Однако всё это только предположения, основанные на аналогиях и умозаключениях, гораздо более зыбких, чем, к примеру, версия с летописным Содко. Даже сам Веселовский признавал недостаточность доказательств своей теории.

Версия третья: древний мифический архетип
Впрочем, возможно, корни былины о Садко уходят гораздо глубже как деяний новгородского Содко, так и легенды о французском Садоке. Тот же Веселовский полагал, что за обоими произведениями стоит один пока неизвестный источник. А среди исследователей былин господствует убеждение, что часть сказания о странствиях Садко в подводном мире относится к глубокой древности.
Возможно, она — одна из самых архаических в русском эпосе.
Так, сюжеты новгородских былин, возможно, восходят ко временам язычества. Например, мотивы женитьбы в потустороннем мире, магических музыкальных способностей и уплаты жертвы морю (реально существовавшая в Древнем Новгороде и у других приморских народов практика) существовали еще у венедов. Их считают одними из возможных предков славян.

Палех «Садко»

Можно также обратить внимание, что схожие с сюжетом о Садко истории есть и в эпических произведениях других народов.
Например, золотые рыбки, которых Садко позволил выловить из озера морской царь, напоминают клад из «Песни о Нибелунгах». Согласно преданию, тот хранился у карлика Андвари, который жил в воде в образе щуки.
Еще больше общего у Садко с главным героем карело-финского эпоса «Калевала» Вяйнямёйненом. Например, в одной из рун Вяйнямёйнен с помощью музыкальных способностей обольщает бога моря Ахти (правда, есть подозрения, что некоторые места в «Калевале» придуманы составителем Элиасом Лённротом).

Характерные мотивы былины о Садко (подводный владыка не хочет отпускать героя, а тому ни в коем случае нельзя жениться на морской деве) также широко распространены в мировой мифологии. Например, властитель вод Уббе из киргизского предания оставляет у себя на службе человека по имени Аманкул.
А шумеро-аккадский бог Нергал расплачивается ссылкой за то, что нарушил запрет на интимные связи с представителями подземного царства.

То есть, можно предположить, что все эти сказания и легенды могут быть основаны на древнем мифе. Так, мотивы «герой отправляется в иной мир», «заснул и проснулся в другом месте», «морской царь, танцуя, вызывает бурю» существовали с доисторических времен. Возможно, все представленные выше предания, в том числе о Садко, представляют собой поздние трансформации легендарного образа жениха дочери океана, а потому так похожи.
Это значит, что у Садко вполне мог быть реальный прототип, на предание о котором наложился сюжет о французском Садоке. А он, в свою очередь, возник на основе древнего мифа о морском владыке, который устраивает штормы и изводит моряков, если не платить ему дань — ритуальную жертву.
Впрочем, вполне возможно, что всё могло быть совершенно иначе.