Оказывается, в Европе долгие века историю Троянской войны знали вовсе не по Гомеру, а по Диктису с Даретом. Повелось это еще с древних римлян. Конечно, образованные римляне, которые выучили греческий язык, знакомились с «Илиадой» в подлиннике, но все прочие довольствовались переводами и переложениями. Приблизительно в эпоху Нерона появляется так называемая «Латинская Илиада» (Ilias Latina) Бебия Италика. Она была не переводом греческого первоисточника, а так называемой эпитомой – кратким переложением. Изложена она была гекзаметром, довольно точно отражала содержание лишь первых двух глав «Илиады» Гомера, в дальнейшем превращаясь в вольный пересказ. Известно еще о нескольких стихотворных и прозаических переложениях «Илиады» на латынь, которые не дошли до нас или сохранились во фрагментах. Пала Римская империя, на ее руинах возникли новые государства. Книжники, читая на латыни, встречали у римских авторов восторженные похвалы Гомеру и соглашались с ними, не зная его произведений. Гомер был прославлен, но его не читали. Зато читали книги Диктиса и Дарета. Их неоднократно перелагали стихами. Одно из таких переложений под названием De bello Troiano принадлежит английскому поэту Иосифу из Эксетера, участнику Третьего крестового похода. Поэма была им создана примерно в 1184 – 1185 годах и в дальнейшем пользовалось не меньшей популярностью, чем книги Диктиса с Даретом. Не меньшее число возникает и прозаических переработок этих произведений. Среди самых популярных книга Historia destructionis Troiae, которую написал в начале XIII века сицилиец Гвидо де Колумна. В последующие века она была переведена на каталанский, нидерландский, английский, французский, польский, чешский, немецкий и итальянский языки.

Венера и Купидон смотрят на пожар Трои. Фронтиспис издания 1702 года, содержащего книги Дарета, Диктиса и Иосифа из Эксетера Гораздо чаще переводов возникали переработки произведения - так началась история сюжета Троянской войны (в варианте Диктиса и Дарета) в литературах на новых европейских языках. Наиболее значительным произведение такого рода стал французский «Роман о Трое» (Le Roman de Troie), написанный Бенуа де Сент-Мором в последней четверти XII века. В отдельных местах он представляет собой перевод книги Дарета, но по большей части это самостоятельное стихотворное произведение, большого объема (30316 стихов), со множеством новых деталей. Бенуа де Сент-Мор превратил повествование в рыцарский роман во вкусе своей эпохи. Ахилл, Гектор и другие герои сражаются верхом, а не на колесницах, а свою любимую кобылу Галатею Гектор получил в дар от феи Морганы. Иллюстрации средневековых художников тоже изображают отнюдь не античных воинов, а рыцарей в полном доспехе. Как и положено в таком произведении, большое внимание уделяется описанию возвышенной любви героев к дамам: Париса к Елене, Троила и Диомеда к Брисеиде, Ахилла к Поликсене, Гектора к Андромахе. За «Романом о Трое» тоже тянется шлейф переводов и переделок. Помимо языков Западной Европы он в XIV веке в Византии был переведен даже на греческий. С появлением книгопечатания все эти произведения издаются почти одновременно: в 1470 году – книга Дарета, в 1473 – Гвидо де Колумны, в 1477 – Диктиса, в 1484 – Бенуа де Сент-Мора (интересно, что «Илиада» Гомера была впервые напечатана в Флоренции позже всех этих книг – 1488 году). Подобная известность не гомеровского сюжета, а повествований Дарета, Диктиса и их последователей привела к тому, что представление об Антеноре, как о предателе, прочно вошло в умы и распространилось среди читателей всей Европы.

Страница из манускрипта Historia destructionis Troiae, записанного в Венеции около 1325 года В «Божественной комедии» Данте последний круг ада, в котором мучатся предатели, разделен на четыре пояса: Каина (там содержатся предатели родных), Толомея (предатели друзей), Джудекка (предатели благодетелей) и Антенора – для предателей родины. Именно в нем происходит запоминающаяся беседа Данте с графом Уголино. Кстати, Антенор неожиданно появляется у Данте и в пятой песне «Ада», где словом «Антеноры» поэт называет падуанцев. Тут дело в том, что, по преданию, Антенор после падения Трои основал в Италии поселение Патавий, которое стало Падуей. Такое мнение было известно уже в античную эпоху. Вергилий в «Энеиде» (I, 242-248) сообщает: "Мог ведь герой Антенор, ускользнув из рук у ахейцев, В бухты Иллирии, в глубь Либурнского царства проникнуть И без вреда перейти бурливый Источник Тимава Там, где, сквозь девять горл из глубин горы вырываясь, Он попирает поля, многошумному морю подобен. Там Антенор основал Патавий — убежище тевкров, Имя племени дал и оружье Трои повесил…" Когда 1274 году в Падуе строили приют для подкидышей на улице Сан-Бьяджо, в земле обнаружили каменный саркофаг с двумя вложенными один в другой гробами: кипарисовым и свинцовым. Внутри оказался скелет мужчины с мечом и две вазы с золотыми монетами. Местный судья Ловато де Ловати (около 1240 – 1309), который по совместительству был поэтом и любителем классической учености, пришел к выводу, что удалось найти останки самого Антенора, основателя города. Саркофаг был торжественно помещен в специально выстроенном павильоне и снабжен латинской эпитафией, сочиненной самим Ловати. В процессе реконструкции и переноса гробницы в 1942 году к ней рядом пристроили и саркофаг, в котором был погребен сам Ловати. В 1985 году ученым позволили вскрыть «саркофаг Антенора» и исследовать останки. В результате оказалось, что скелет принадлежал, по всей видимости, венгерскому воину X века, а сам саркофаг позднеантичный, относящийся к II – III векам. Конечно, падуанцы всегда считали легендарного основателя своего города человеком благородным и мудрым, благо, что даже при отсутствии перевода «Илиады», в их распоряжении были «Энеида» и «История Рима» Тита Ливия, где об Антеноре говорится без всяких намеков на предательство. Но вся остальная Европа из-за Диктиса, Дарета и их последователей долгое время считала иначе. Надо признать, что еще в древности у греческих авторов появляются мысли, что с Антенором что-то было нечисто. В начале его спасение объясняли благодарностью греков за то, что в свое время он не позволил троянцам убить Менелая и Одиссея, прибывших для переговоров. В фрагменте одной из пьес Софокла упоминается, что в ночь взятия Трои перед домом Антенора была вывешена леопардовая шкура как знак, чтобы его не трогали. Версия о предательстве Антенора упоминается в «Римских древностях» Дионисия Галикарнасского: «После захвата Илиона ахейцами то ли обманом с помощью деревянного коня, как говорится у Гомера, то ли из-за предательства Антеноридов» (книга I, XLVI, 1). Считается, что именно Антенор, выпустивший из деревянного коня спрятавшихся воинов, имеется в виду в отрывке из поэмы Ликофрона «Александра» (340-343), хотя его имя там не упомянуто: "Когда с ужасным гребнем змей, земли родной Предатель, запалит тяжелый факел свой И выпустит на свет отродье мерзкое, Засов с утробы конской отодвинувши..." Но все-таки основная заслуга в распространении данной версии принадлежит Диктису и Далету, точнее их популярности в Средние века. Раз уж речь идет об изменениях судеб гомеровских героях в позднеантичных и средневековых литературных произведениях, можно привести показательный пример, по сравнению с которым метаморфозы Антенора и Энея могут показаться не столь радикальными.

Иллюстрация к «Роману о Трое» в манускрипте 1340-1350 годов Троянский царевич Троил упоминается Гомером один раз, уже как убитый. В последней песне Приам, оплакивая Гектора, перечисляет и других погибших сыновей: «Нет боговидного Местора, нет конеборца Троила» (XXIV, 257). Согласно античным комментаторам, Троил попал в засаду Ахилла, когда вывел к реке на водопой коня. А вот в книге Дарета Троил – один из самых заметных героев, он совершает множество подвигов, нанесет ранение самому Ахиллу и лишь из-за трагической случайности погибает от его руки. Новый виток карьеры Троила совершается в «Романе о Трое» Бенуа де Сент-Мора. У него впервые говорится о любви Троила. Избранницей становится Брисеида, только она не дочь Бриса, ставшая пленницей Ахилла и Агамемнона, а дочь прорицателя Калхаса. Еще у Дарета Калхас сперва принадлежал к лагерю троянцев, но потом, получив знамения от богов, переходит на сторону греков (у Гомера он в греческом войске изначально). Вместе с ним к грекам попадает и Брисеида. Троил узнает, что в греческом лагере она благосклонно встречает ухаживания Диомеда. Тогда Троил от отчаяния совершает подвиги на ратном поле и в конце концов гибнет с именем неверной возлюбленной на устах. В XIV веке Боккаччо использует историю Троила из «Романа о Трое» в своей поэме «Филострато», в его варианте возлюбленную зовут уже Крисеида (или это влияние имени Хрисиды – другой героини «Илиады», или ошибочное написание имени в рукописи «Романа о Трое», которую использовал Боккаччо). По мотивам Боккаччо поэму «Троил и Крессида» пишет Чосер, а позднее Шекспир создает трагедию «Троил и Крессида». Шекспиру уже был доступен перевод «Илиады», сделанный его современником Джорджем Чепменом, однако он предпочел взять сюжет у Чосера. Возвращаясь к Антенору, можно проследить его последние шаги к встрече с Иваном Грозным. Наиболее вероятным посредником в данном случае стал византийский историк Иоанн Малала (около 491-578), создавший труд «Хронография». Пятая из книг «Хронографии» посвящена изложению событий Троянской войны, причем источником для нее послужила книга Диктиса (или латинский вариант, или же Иоанну Малале был доступен не дошедший до нас в полном объеме греческий текст). Славянский перевод «Хронографии» был сделан, предположительно, в Болгарии еще в X веке. Полный его текст до нас не дошел, но сохранилось немало обширных цитат и пересказов разных его частей в различных летописных сводах. В частности пятая книга Малалы встречается в составе «Хронографа Архивского» (известен по рукописи конца XV века) и «Хронографа Виленского» (начало XVI века). То есть история Троянской войны вполне могла быть доступна Ивану Грозному.

«Гробница Антенора» в Падуе. На переднем плане – саркофаг Ловато де Ловати, сзади под кирпичным сводом – саркофаг, найденный в 1274 году. Помимо Малалы с середины XV века становится распространенной «Повесть о создании и пленении Тройском и о конечном разорении, еже бысть при Давиде, царе июдейском», также основанная на текстах Диктиса и Дарета. В XVI веке появляется русский перевод книги Гвидо де Колумны. Так что в распоряжении Ивана Грозного был примерно тот же набор источников о Троянской войне, что и у его западноевропейских современников.