Сожжение местнических книг в 1682 году при Фёдоре Алексеевиче Ме́стничество — система распределения должностей в зависимости от знатности рода, существовавшая в Русском государстве. Местничество было отменено приговором Земского Собора 12 января 1682 года. Правда вреда к тому времени принесла столько,что более пагубное для государства явление придумать сложно.Итак, местническое отечество – это унаследованное от предков отношение по службе служилого лица и целой служилой фамилии к другим служилым лицам и фамилиям. Система местничества была основана на критериях знатности происхождения (чем выше стояли предки претендента, тем более высокий пост в государственной иерархии он мог занять). Помимо знатности лица (принадлежности его к определённой фамилии) учитывалось и положение претендента внутри своего рода. Старшие в роду имели преимущество. Имели значение и заслуги предков — сын боярина, проявившего себя на службе, имел приоритет перед своим же двоюродным братом, чей отец никаким образом себя не прославил. Даже приглашённые к царскому столу, бояре сидели в соответствии со своими титулами. Между аристократами часто возникали «местнические споры» — кто знатнее, кто имеет право на должность. Эти споры разрешал, как правило, сам царь с участием чиновников Разрядного приказа.Отечество каждого высчитывалось.Был выработан особый способ определять отечество с математической точностью. Правила этого вычисления – целая система, которую можно назвать местнической арифметикой. По двойственному назначению отечества, указывавшего отношение лица к его родичам и чужеродцам, и местнический счет был двоякий: простой – по родословцу, или лествицею, и двойной – по родословцу и по разрядам вместе.Очень часто во время военных походов бояре и воеводы были заняты не столько ведением военных действий, сколько выяснением, кому из них положено быть начальником, а кому подчиненным, что, разумеется, порой приводило к печальным последствиям.Вот один из примеров последствий таких споров,во время закончившейся разгромом русской армии битвы под Оршей 8 сентября 1514г : "И нача первое битися князь Михаиле Голица(воевода полка правой руки)..., а Иван Андреевичь(Челяднин) в зависти не поможе князю Михаилу. И бившеся много и разступившись розно". Русские летописи прямо сообщают, что Челяднин из зависти не помог Голице с которым у него был местнический спор. Кончилось это поражением и попаданием в плен обоих.Причём для родоначальника Голицыных плен растянулся на 37 лет,а Челяднин в плену и умер.Иван Грозный осознал эту опасность, и в 1549 году, во время похода на Казань запретил местнические тяжбы во время похода. По его просьбе митрополит Макарий обратился к воинству со словами: «А государь вас за службу хочет жаловати, и за отечествео беречи, и вы бы служили… а розни бы и мест никако же межю вас не было…» .Помогало это мало и не всегда.В июле 1577 царские воеводы двинулись на город Кесь (ныне Цесис – город в Латвии) и заместничались. Князь М. Тюфякин дважды досаждал царю челобитными. К нему было “писано от царя с опаскою, что он дурует”. Но не желали принять росписи и другие воеводы: “А воеводы государевы опять замешкались, а к Кеси не пошли. И государь послал к ним с кручиною с Москвы дьяка посольского Андрея Щелкалова, из Слободы послал государь дворянина Даниила Борисовича Салтыкова, а веле им итить к Кеси и промышлять своим делом мимо воевод, а воеводам с ними”. Так начавшие «дуровать» воеводы были переподчинены значительно менее знатному опричнику Даниилу Салтыкову.Местничество было страшным бичом в течение всего царствования Федора Ивановича. Высшей точки оно достигло в 1591 г. (спорили 59 раз), затем - в 1592-м (39 раз), в 1589-м (37 раз), в 1588-м (36 раз). Главными спорщиками были далеко не самые знатные люди: Д.И. Хворостинин (12 раз), Н.И. Очин-Плещеев (11 раз), А.А. Телятевский (9 раз), М.С. Турении (8 раз). Частые споры свидетельствовали о том, что бояре и дворяне не испытывали жесткого давления со стороны царского правительства и могли отказываться от службы, если считали, что она ущемляет их родовую честь. Поэтому нередко новые назначения оказывались под угрозой срыва, например, в 1589 г. - Береговая служба, поскольку разбирательство заняло много времени.В 1598 г. князь Репнин-Оболенский по росписи занимал в походе место ниже князя Ив. Сицкого, чего ему не следовало делать по служебному положению своего рода, и не бил челом царю об обиде на Сицкого, потому что они с Сицким были "свояки и великие други". Тогда обиделись все его родичи, и князь Ноготков-Оболенский "во всех Оболенских князей место" бил челом царю, что князь Репнин то сделал, дружась с князем Иваном, чтоб тем его воровским нечелобитьем поруху и укор учинить всему их роду Оболенских князей от всех чужих родов. Царь разобрал дело и решил, что князь Репнин был на службе с князем Ив. Сицким по дружбе и потому один "виноват" князю Ивану, т. е. себя одного понизил перед Сицким и его родичами, а роду его – всем князьям Оболенским – в том порухи в отечестве нет никому. 11 июля 1613 г. в день венчания Михаила Романова на царство было "сказано боярство" князю Дмитрию Пожарскому, а на следующий день в царские именины был пожалован в думные дворяне Козьма Минин.

Впрочем, личные заслуги вождей второго ополчения ничего не значили для знати. На церемонии сказывания боярства "у сказки" Пожарскому был назначен стоять думный дворянин Гаврила Пушкин, который бил челом, что ему у сказки стоять и меньше князя Дмитрия быть невместно, потому что его родственники меньше Пожарских нигде не бывали. И этот эпизод был не единственным. В. О. Ключевский писал о Д. М. Пожарском: "Даром, что он Московское государство очистил от воров-казаков и врагов-поляков, из худородных стольников пожалован был в бояре, получил "вотчины великие": к нему придирались при всяком удобном случае, твердя одно, что Пожарские - люди не разрядные, больших должностей не занимали, кроме городничих и губных старост нигде прежде не бывали". Однажды в результате местнического спора спаситель отечества "отослан был головою" боярину Б. Салтыкову и с позором под конвоем препровожден от царского дворца к крыльцу ничтожного, но родовитого сопернику. За свои места в Боярской думе и на торжественных церемониях бояре были готовы подвергнуться опале и тюремному заключению. В 1624 г. на свадьбе царя Михаила Федоровича царским указом было объявлено всем "быть без мест", но боярин князь И. В. Голицын на свадьбу приехать отказался, заявив: "Хотя вели государь казнить, а мне меньше Шуйского и Трубецкого быть никак нельзя". За ослушание у И. В. Голицына были конфискованы вотчины, а самого его вместе с женой сослали в Пермь. Однако его родственники, очевидно, считали похвальным такое упорство и подражали боярину в защите фамильной чести. В 1642 г. племянник этого боярина князь И.А. Голицын на приеме иностранных послов вступил в местнический спор с князем Д. М. Черкасским, но ему было объявлено через думного дьяка: "Был государь при иноземцах в золотой палате, и ты, князь Иван, в то время хотел сесть выше боярина князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского и называл его своим братом и тем его обесчестил: боярин князь Дмитрий Мамстрюкович - человек великий и честь их старая, при царе Иване Васильевиче дядя его, князь Михаил Темрюкович, был в великой чести". В результате вместо Боярской думы князь И. А. Голицын был посажен в тюрьму. В 1616 г. князь Волконский, человек неродовитый, но много служивший, бил челом государю, что ему по своей службе меньше боярина Головина быть невместно. Головин ответил челобитчику встречной жалобой, что князь Волконский его и родичей его обесчестил и опозорил, и просил государя "дать ему оборонь". По указу государя бояре в думе разобрали дело и приговорили послать князя в тюрьму, сказав ему, что он человек неродословный, а по государеву указу неродословным людям с родословными суда и счета в отечестве не бывает; что же касается до службы Волконского, то "за службу жалует государь поместьем и деньгами, а не отечеством". Итак, государь может сделать своего слугу богатым, но не может сделать его родовитым, потому что родовитость идет от предков, а покойных предков уже нельзя сделать ни более, ни менее родовитыми, чем они были при жизни.Короче служи не служи,будь хоть семи пядей во лбу, а любой родовитый дурак всё равно окажется прав.Ну да это ладно,мирное время, чем бы не тешились... Июнь 1632 года армия, во главе с воеводами князьями Дмитрием Черкасским и Борисом Лыковым, двинулась в сторону Смоленска с целью отбить его у поляков. И вроде всё складывалось,но Лыков и Черкасский заместничали и начали выяснять, кто из них более знатен и, следовательно, главный. Пока командующие занимались таким важным, но не самым уместным действом, войска замерли. Командующие никак не могли выяснить, кто из них более «крут» и родовит, из Москвы была направлена специальная комиссия во главе с князем Хилковым. Прибыв на главную квартиру, столичные эмиссары оказались втянуты в княжескую тяжбу, которая затянулась без малого почти на два месяца. Наконец, чтобы положить конец этой пустой и вредной в условиях начавшейся войны волоките, царь Михаил с подачи патриарха Филарета заменил воевод-скандалистов(князь Черкасский все-таки доказал свою именитость) боярином Михаилом Шеиным.Время было потеряно.И таких примеров можно набрать не один и не два. Вводя в государственную службу ценз породы,местничество ограничивало верховную власть в самой щекотливой ее прерогативе, в праве подбора подходящих проводников и исполнителей своей воли: она искала способных и послушных слуг, а местничество подставляло ей породистых и зачастую бестолковых неслухов. Оценивать служебную годность происхождением или службою предков значило подчинять государственную службу обычаю, который коренился в нравах и понятиях частного быта, а в сфере публичного права становился по существу своему противогосударственным. Таким обычаем и было местничество, и государственная власть могла терпеть его, пока или сама не понимала настоящих задач своих, или не находила в неродословных классах пригодных людей для службы. Петр Великий смотрел на местничество строго государственным взглядом, назвав его "зело жестоким и вредительным обычаем, который как закон почитали". Местничество было вредно и государству, и самому боярству, которое так им дорожило т.к. подогревало интриги внутри аристократического сословия. Вместе с тем,есть иная точка зрения(на мой взгляд абсолютно абсурдная) гласящая, что несмотря на очевидные изъяны, местничество худо-бедно примиряло служилых аристократов, определяя, кому на какой должностной уровень можно претендовать. Знать Русского государства состояла из старомосковской аристократии, княжеских родов из присоединённых русских земель, беглых литовско-русских князей и служилых татарских царевичей. Якобы, без регулирующей системы знатные люди то и дело устраивали бы усобицы и перевороты, споря за место у кормила власти. Таким образом, местничество де оберегало Русское государство от тяжёлых внутренних войн...Очень спорно,но есть такой взгляд на проблему. Назревшее решение Собора 12 января 1682г. сжечь разрядные книги с перечнями должностей положило всему этому конец. Их сожжение сопровождалось словами: "Да погибнет во огни оное богоненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и впредь да не воспомянется вовеки! " Взамен разрядных было приказано завести Родословную книгу, в которую вписывали всех родовитых и знатных людей, но уже без указания их места в Думе.