Каждый год, в середине февраля, в новогиреевском парке «На Зелёном проспекте», известном как природный комплекс № 72-ВАО или «Афганский сквер» у мемориала-памятника москвичам, погибшим и пропавшим без вести в Афганистане, собираются ветераны-интернационалисты. На этот раз встреча особая — 15 февраля исполнилось 30 лет со дня завершения Афганской войны 1979-1989 годов и вывода советских войск из Афганистана. Место для ежегодных встреч выбрано неслучайно, здесь в 1992 году была открыта скульптурная группа «Скорбящие матери», посвящённая воинам-москвичам, погибшим в афганских горах и пустынях. Автором памятника стал советский скульптор Вадим Сидур, участник Великой Отечественной, избравший антивоенную тематику лейтмотивом своего творчества. История одного музея Непременный участник «афганских» встреч в Новогиреево — Игорь Ерин, когда-то старший сержант-мотострелок, вернувшийся из Афгана с медалью «За боевые заслуги», а сегодня директор Государственного выставочного зала истории войны в Афганистане. Игорь Григорьевич перебрался на жительство в московский район Перово в 1985 году, сюда съезжались его сослуживцы, здесь же, в Перово, возникла мысль создать своими силами музей.

Игорь Григорьевич Ерин в зале музея

Игорь Ерин с товарищами из 4 роты — В 1987 году мы начали работу по поиску однополчан и сослуживцев, уточнению списков погибших и пропавших без вести москвичей. Действовали через комсомольские организации, через военкоматы, а в 90-годы энтузиазм небольшой группы ветеранов перерос в полноценную общественную работу. Клуб «афганцев», а точнее Перовский Клуб инвалидов и ветеранов войны в Афганистане «Долг», занялся проектом памятника нашим товарищам, попутно продумывали идею открытия музея, — рассказывает Игорь Ерин. Помещение для музея помог получить тогдашний вице-мэр Валерий Шанцев, вскоре в нескольких комнатах и зале началось строительство модели будущей экспозиции. — Концепцию музея нам предложили четверо профессиональных художников, первым делом досконально выяснивших что и кому мы хотим показать, какие чувства пробудить, какую именно информацию донесли. Все наши пожелания и предложения медленно, но верно превращались в картонный макет музея. Как только макет был детально проработан и одобрен — наступило время заполнять экспозицию реликвиями. Поехали по городам и весям, стремясь, где правдами, а где и иными методами добыть экспонаты. Продолжавшие службу в Вооружённых Силах ветераны-«афганцы» организовали наполнение экспозиции макетами оружия и боеприпасов. За фрагментами бронетехники ездили на танкоремонтный завод в Подмосковье, там хранились побывавшие в Афганистане БРДМ — боевые разведывательные машины.

Уговаривали. Договаривались. Убеждали. Фотографии и личные вещи — с ними иногда помогали родные и близкие погибших. Нередки были случаи, когда осиротевшие солдатские матери и рады были бы передать нам фотографии своих сыновей, да ведь нет ни одной. Попросили когда-то для газеты, забрали, а назад последнюю память о самых дорогих не вернули. Из Москвы на войну и обратно «Афганский» музей в Перово, открывшийся в 1993 году, меньше всего похож на склад разнокалиберных вещей. Стоит немного присмотреться и трудно не заметить — здесь всё продумано для создания ненавязчивого, но сильного психоэмоционального эффекта. Интерьер разбит на три зоны: довоенную, военную и послевоенную. Из просторной светлой мирной Москвы, призывники, вчерашние школьники и учащиеся ПТУ, после традиционных «проводов» вместе с экскурсантами отправляются по мосту «за речку». Государственная граница СССР позади — перед нами главный зал, рассказывающий о войне.

Очередная группа — студенты местного колледжа. Смешки и шушуканье быстро стихают, экраны телефонов гаснут. В полутьме мерещится что-то гнетущее и тревожное. Мины и стрелковое оружие, портреты бывших врагов, элементы униформы, снаряжение советских солдат и много фотографий юношей и мужчин, навсегда оставшихся молодыми. Хранятся здесь и боевые награды — «посмертные» ордена и медали, вручённые родственникам погибших. Всего из Афганистана не вернулись 355 москвичей. Цифра не совсем точная, но в музее считают — довольно достоверная. В списках боевых потерь значатся рядовые и сержанты, офицеры и прапорщики. Среди них десантник Андрей Паршин, выпускник Рязанского десантного училища, награждённый орденами Красного Знамени, Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги, лётчик Андрей Давыдов, чей истребитель-бомбардировщик Су-17 был подбит в ходе боевого вылета и взорвался в небе Афганистана.

Один из экспонатов мрачного зала — рамка с несколькими чеками «Внешпосылторга» СССР за стеклом. Чеки выплатили матери старшего сержанта Никитина уже после гибели сына. Когда на Родине получили «похоронку», оказалось, что и отчество и год рождения связиста указаны неверно. Мать верила и надеялась до последнего, но чуда не произошло. Рядом лежит скромная записная книжка. Один из солдат-москвичей, Роман Мальгинов вёл в ней скорбный список потерь, аккуратно заносил туда фамилии сослуживцев, павших на афганской земле. 11 апреля 1984 года рота рядового Мальгинова приняла бой с мятежниками, Роман вёл огонь из пулемёта, прикрывая фланг мотострелковой роты, но был убит снайпером. В этом же бою погибло ещё 15 человек, в том числе и земляк Романа — перовчанин Юра Кудрявцев. Тела обоих солдат доставили в Москву в один день. Сердце буквально убитой горем матери, похоронившей своего Юрку, остановилось в тот же день…

Группа молча слушает. Звучит вопрос — назовите, пожалуйста, фамилии наших военных, погибших в Сирии. Сколько сможете. Студенты замирают. Кто-то неуверенно произносит фамилию лётчика-штурмовика Филипова.

Мать рядового Мальгинова — Это обычное явление. Подростки редко могут назвать хоть одну фамилию. На мой взгляд, это огромный просчёт в пропаганде и патриотическом воспитании. В своё время в школах целенаправленно рассказывали о подвигах и пионеров-героев и космонавтов, сейчас ограничиваются телевизором, который молодёжь совсем не смотрит. Никакого правильного акцентирования, никаких разъяснений, одна беззаботность. Беззаботность во всём: уроки НВП не проводят, ходить строем считают зазорным, надевать противогаз и учиться оказывать первую помощь не нужно — как-нибудь само всё сложится. — Как-то решил подсказать школьникам фамилию Героя России, нашего лётчика Олега Пешкова, сбитого над Турцией и погибшего в 2015 году. Вспомните, говорю, настоящую фамилию писателя Максима Горького. Не знают. Ни Олега Пешкова, ни Максима Горького. Не замечал, чтобы школьники хоть сколько-нибудь интересовались сирийскими или украинскими событиями. А ведь смешная поговорка про «москаляку» — это про нас с вами и нынешние школьники могут столкнуться с теми, кто сегодня повторяет её на все лады. Вокруг России постоянно что-то тлеет — Донбасс, Приднестровье, Узбекистан и Таджикистан, Нагорный Карабах — антирусские настроения набирают обороты и однажды, когда поколение «обиженных» русскими подрастёт — там полыхнёт. — Стараюсь пояснять молодым парням просто и доходчиво: любимые мамы мало что могут рассказать вам о будущей армейской службе, отцы тоже зачастую авторитетом не пользуются. Так послушайте чужого дядьку с практическим опытом. Принимать решения вам придётся самостоятельно. Для этого нужны будут знания и умения. В школе вы можете нарушить скучные правила, прогулять химию и запустить геометрию, бывает. На войне же «двоек» не ставят и цена ошибки — жизнь. Достучаться нередко удаётся, наверное, поэтому после экскурсии мне редко задают вопросы, уходят задумавшись, особенно мальчишки. Хотелось бы надеяться, что задумываются и взрослые. Прошло 30 лет, история нашей «не нашей» Афганской войны изрядно поблёкла, на смену ей пришли новые войны, культурно называемые «локальными конфликтами». Постепенно выясняется — советские солдаты воевали на афганской земле не просто так, а с международным терроризмом. За прошедшие десятилетия многие успели обратить внимание и на удивительное превращение «мирных пастухов» в вооружённую, обученную, оплаченную, создавшую своё террористическое государство и не боящуюся вооружённого конфликта с мировым сообществом силу. Спирали военной истории — Присмотритесь, ведь сирийские события — зеркальное отражение Афганской войны. Всё повторяется. Гуманитарная помощь, агитбригады, топливо, техника, подвижные медицинские пункты, то же мирное строительство и обучение местных специалистов. Немного изменилась форма, суть осталась прежней. В разговорах с современными афганцами не раз звучала мысль — зря они с нами воевали. Прошло время и многие по ту сторону границы поняли чего же хотели «шурави» и что принесли пришедшие вслед американцы. Клановые междоусобицы, наркотраффик, терроризм — реалии сегодняшнего дня. А тогда… Прокладка дорог, трубопроводов и электролиний, возведение больниц и школ, подготовка гражданских специалистов — вот чем занимались советские «оккупанты». Вы, кстати, знаете, что пуштун Абдул Ахад Моманд, афганский военный лётчик, стал первым и пока единственным космонавтом Республики Афганистан, слетав в рамках советской космической программы на орбитальную станцию «Мир» в советском же корабле «Союз ТМ-6»?

Упомянул Игорь Григорьевич и об ошибке, обернувшейся для многих трагедией. — С развалом СССР начали набирать силу разговоры о бесполезности Афганской войны, о каких-то зверствах советских солдат. Ни в коем случае нельзя было этого допускать. В Афганистан старались отправлять лучших, чтобы и комсомолец, и из полной семьи, с образованием, без татуировок и приводов в милицию — откуда было взяться зверствам? Осознание и неприятие были уже потом, когда нам говорили — «мы вас туда не посылали». Лично я перетерпел, а тем, кто вернулся с войны с «афганским букетом» из перенесённых дизентерии и малярии или без ног — вот им каково было такое слышать? Это ведь «невинная» форма предательства и самый настоящий удар даже не по ветеранам, а по будущим поколениям солдат. Удар, рождающий недоверие к отдающим приказы, неужели это непонятно?

Иногда меня спрашивают: 9 мая — всенародный праздник Победы, а 15 февраля? Для нас это тоже победа. Мы уходили организованно, с развёрнутыми знамёнами, минимальными потерями и чувством выполненного интернационального долга. Герои былых времён Среди именитых экскурсантов музея в Перово были генерал-лейтенант Лев Рохлин, первый заместитель председателя комитета по обороне и безопасности Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Франц Клинцевич, Герой Советского Союза, генерал-полковник Борис Громов, председатель «Союза десантников России» Герой Советского Союза Валерий Востротин, Герой России, полковник Александр Маргелов. Приходят сюда вдовы и матери погибших солдат, из 27 человек их осталось только шестеро. Да и самих ветеранов всё меньше — человек по 10 каждый год в музее не досчитываются. Время не щадит никого. Однако, бывает и так, что в полку ветеранов неожиданно прибывает. Любопытное явление современности — «лжеветеранство» вносит свою лепту. — Мотивы у таких людей разные: кому-то не повезло в жизни совершить подвиг и ярко проявить себя как мужчину и воина, — поясняет Игорь Ерин. — Есть среди нас ветераны, побывавшие в Афганистане и других горячих точках, но обойдённые наградами и званиями по разным причинам: кто-то тихо в тылу просидел, а кто-то и повоевал, но, как говорится, награды героев не нашли. Считаю, нет ничего зазорного в том, что уже после войны участники боевых действий через военкоматы или иными путями прояснили судьбы затерявшихся наградных листов и получили свои ордена. Ведь было за что награждать. И совсем другое дело, когда «по зову сердца» ветеран вешает на себя лишнюю медаль. Когда мы все 9 мая или в другой праздничный день встретимся, ребята из взвода или ротный поинтересуется — откуда медаль такая красивая, мы ведь тебе представление на орден писали? Будет стыдно и некрасиво. Встречаются и насквозь фальшивые герои, с ними разговор почти всегда одинаковый: я из ГРУ, я из спецназа, я кругом засекречен, подробностей о службе и подвигах сообщать не могу, точка! Проверишь такого — а у него из наград только знак «За дальний поход». Упомяну и о таких отважных самозванцах, что не постеснялись украсить себя Звездой Героя Советского Союза. Но это случаи не рядовые, и уж точно выдающиеся. «Сэлфи» для патриота В Государственном выставочном зале истории войны в Афганистане на 1-Владимирской улице можно встретить молодых военнослужащих Вооружённых Сил и Росгвардии, сотрудников МЧС, юнармейцев, воспитанников кадетских классов и старшеклассников. Цена билета невелика — всего 100 рублей, а для учащихся, «вооружённых» социальной картой школьника, посещение и вовсе бесплатное. За экскурсионное обслуживание директор музея со школьников и студентов платы не берёт — считает, что вести патриотическую работу за деньги не очень корректно. А вести её нужно. — Всё особо ценное у нас хранится за стеклом, прочие экспонаты, муляжи и модели можно взять в руки, рассмотреть поближе. Молодёжь не отказывает себе в удовольствии сделать «сэлфи», сотрудники музея относятся к этому с пониманием. Единственное, о чём мы напоминаем посетителям — не стоит делать фотографии на фоне списка погибших. Дело совсем не в приметах, а в уважительном отношении к нашим павшим, к самим себе и к истории своей страны.