Однажды его мама звала, мол пошли, че ты тут делаешь. И в квартире какая то ***** происходила. То туалет ночью смоется сам по себе, то детские музыкальные игрушки запоют (когда я одна дома), то пол в коридоре скрипит. 40 дней отцовская комната была закрыта на щеколду. Он ее сам повесил наверху, чтобы мой маленький сын туда не заходил. Так вот раза 3 или 4 утром эта щеколда была открыта. А еще, знаете, когда розетка плохо установлена, она иногда шуршит и трещит (коротит там внутри или че, я не знаю). Была в нашей спальне такая розетка. Сижу я ночью в интернетах, муж и ребенок спят, розетка по диагонали от меня в другом конце комнаты, слышу - шуршит, да и фиг с ней. Потом шуршать начало в стене, потом в другой стене ближе ко мне. Потом совсем рядом со мной. Ну, думаю, может проводка в стене. И тут прям страх, паника на меня нашла. Я как в голос скажу «а ну пошел на *** отсюда». Муж проснулся, ржать начал. Кошку завели, она по углам шарахалась, в пустоту шипела. Недавно в той комнате ремонт доделали, оказалось в этих стенах проводов никаких не было. Ну не могло там ничего шуршать. Дурочкой меня считает. А мама кстати всего один раз снилась. Сказала «Я еще с вами чуть чуть побуду, а на Казанскую уйду». Потом мне уже сказали что праздник Казанской Божией Матери был на мамины 40 дней.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 17
Одна из таких историй запомнилась более остальных. Её то вам и поведаю.
Фросе исполнилось семь лет, когда пришла на нашу землю беда. Началась война. Первым на фронт отправился отец. Затем, через год - старшие братья: Яков и Семён. Остались они с трехлетним братом у мамы одни.
Тяжёлые были времена. Выживали, как могли. Голод страшный.
В третью зиму погода не щадила. Неделю за неделей лютовали морозы. Мать, обессиленная от голода, мучимая хворью, слегла. Младший Ванечка всё больше сидел на одном месте и почти не говорил.
В избе стужа. Того и гляди окоченеют на смерть. К тому времени дров не осталось, а всё, что могло сгодиться для топки, давно сожгли. Превозмо...ЕщёВ моём далёком детстве старая тётка Ефросинья или Фрося, как ласково кликали её в семье, имела дар необычайно интересно рассказывать истории. Простые и житейские на первый взгляд, и одновременно глубокие и душевные, оставляющие неизгладимое впечатление. Мы, ребятишки, открыв от удивления рты, слушали старушку, внимая каждому слову.
Одна из таких историй запомнилась более остальных. Её то вам и поведаю.
Фросе исполнилось семь лет, когда пришла на нашу землю беда. Началась война. Первым на фронт отправился отец. Затем, через год - старшие братья: Яков и Семён. Остались они с трехлетним братом у мамы одни.
Тяжёлые были времена. Выживали, как могли. Голод страшный.
В третью зиму погода не щадила. Неделю за неделей лютовали морозы. Мать, обессиленная от голода, мучимая хворью, слегла. Младший Ванечка всё больше сидел на одном месте и почти не говорил.
В избе стужа. Того и гляди окоченеют на смерть. К тому времени дров не осталось, а всё, что могло сгодиться для топки, давно сожгли. Превозмогая слабость, оделась Фрося, взяла санки и отправилась в лес за хворостом.
Путь не близкий, через всю деревню, далее через поле и в самую глубь леса. Потому как весь хворост вблизи давно растащили жители.
С трудом преодолев дорогу, собрала хворосту и повернула обратно. К тому времени вечерние сумерки опустились на землю, а мороз только крепчал. Снег трещал под ногами и санками Фроси. Уставшая, она двигалась всё медленнее и глубже утопала в снегу.
Когда сил совсем не осталось, а до деревни было пару вёрст, заметила запорошенный снегом стог. Сделала последние несколько шагов. Бросила санки и упала в солому. Где думала передохнуть, а после отправиться домой. И сама не заметила, как тяжёлые веки сомкнулись. В дремоте не чувствовала маленькая Фрося, как мороз проклятый подобрался к тельцу. Как проникал через одежду, прогоняя ещё теплящуюся в ней жизнь. Смерть то она здесь рядышком ходила.
Внезапно ощутила, как чья - то рука ласково сдвинула со лба выбившуюся из-под шерстяного платка челку. Фрося открыла глаза и увидела склонившуюся над ней старушку. И очень удивилась. Потому как знала каждого живущего в селе, а её ранее не встречала.
Глубокие частые морщины на белой коже словно исполосовали лицо незнакомки. Небесно-голубые почти прозрачные глаза смотрели на Фросю. И нельзя было не заметить теплоту и любовь, что скрывались в омуте её очей.
— Пойдем, милая, нам пора! — позвала старушка.
Выпрямилась и протянула ладонь, призывая следовать за ней.
Только в ту минуту Фрося заметила, что ветхая старушка с ног до головы... продолжение у меня на странице
Не верю я в это.
Это вам от горя показалось. Соболезную вам, сил вам все это перенести!