Однообразие с множеством «прямоугольных» домов-близнецов и кварталов, однотонных по окраске и имеющих большое количество однородных элементов – голые стены, монолитное стекло, асфальтовые покрытия – всё это организует среду, которая резко отличается от естественно-природной, в которой веками жил и формировался человек. В результате меняется поведение человека, подобные «агрессивные поля» современных городов провоцируют человека на соответствующие действия и способствуют возникновению и росту преступности.
По статистике, в районах типовой застройки наблюдается самый высокий процент самоубийств, несчастных случаев и криминальных происшествий. Кроме того, специалистами давно уже замечено, что детская преступность в «спальных районах» Москвы примерно в 7 раз выше, чем в её центре. Неблагоприятная визуальная среда, когда человек вынужден постоянно пребывать среди зданий с искажёнными формами, приводит к возникновению и развитию психических заболеваний, падению нравственности и процветанию низменных качеств человеческой природы.
Нью-Йорк даёт разительный пример того, как планировка и высота зданий квартала влияют на количество преступлений. Наиболее опасными оказались крупные кварталы, застроенные зданиями свыше шести этажей. Согласно данным нью-йоркской полиции, число преступлений в небоскребах увеличивается почти пропорционально их высоте. Если в трёхэтажных домах совершается 8,8 преступления на тысячу жителей, то в шестнадцатиэтажных – до 20,2. Любопытно и то, что четыре пятых всех преступлений совершаются именно внутри здания: не окружающие садики и скверики, а как раз сами дома наиболее опасны для их обитателей. На лестницах, в холлах и лифтах рост преступлений еще более впечатляет: от 2,6 на тысячу жителей в шестиэтажных домах до 11,5 на тысячу жителей в девятнадцатиэтажных – то есть более чем в 4 раза.
Ухудшает ситуацию обезличивание городов, которое началось ещё в советское время и приобрело грандиозный размах: несколько лет назад социологи Минска провели эксперимент, сопоставив названия улиц Минска, Москвы, Нижнего Новгорода и Донецка. Получилась поразительная по своему однообразию картина. Названия улиц в Минске совпали: с московскими – 333 раза, с нижегородскими – 336 раз, с донецкими – 375 раз. В этих четырех городах повторялось почти 70% названий улиц. Центральные площади в большинстве наших городов носят, как правило, имя Ленина, реже – Революции, Мира, Победы. А что можно сказать о безликих «типовых застройках» и кварталах «Красных строителей», воспроизводящих унылое однообразие советской действительности?
Нет комментариев