В эти дни в 1930 году начались трагические события в семье Григория и Прасковьи САЛЬНИКОВЫХ из д. Тамочная Муромцевского района Тарского округа, о которой рассказала нам их внучка Любовь Ивановна Белоусова. Глава семьи, спасаясь от раскулачивания, спешно уехал к родственникам жены на Дальний Восток, надеясь, что беременную жену с шестью малолетними детьми не тронут.
И, действительно, весной 1930-го, когда активно шло разорение самых крепких хозяйств, а крестьянские этапы потянулись на Кулай и еще дальше – в Каргасок и Нарымский край, их не тронули. А 2 марта, в самый разгар крестьянского восстания, очагами которого стали соседние с Тамочной населенные пункты Кондратьево и Тармакла, Прасковья Сальникова родила седьмого ребенка.
Все-таки избежать раскулачивания Сальниковым не удалось – о них вспомнили осенью 1930-го. О том, что было дальше, в своем очерке по рассказам бабушки описала Любовь Белоусова из Санкт-Петербурга.
МОЯ БАБУШКА ПРАСКОВЬЯ МИХАЙЛОВНА САЛЬНИКОВА
(сокращенный вариант, полный – на сайте «Тарский Мемориал» https://tara.memorial/praskovja_mikhajlovna_salnikova)
Моя любимая бабушка Прасковья – это мама моей мамы, Галины Сальниковой. В детстве мы иногда виделись с ней, когда приезжали в отпуск с Сахалина в Хабаровск. Позже ровно год я жила с ней в одной комнате, когда в 18-летнем возрасте училась и работала в Хабаровске… Я порой засыпала под бабушкины рассказы, а она все равно продолжала говорить о своей непростой судьбе, о родной деревне Мельничная, о раскулачивании, о скитаниях по стране во время войны и после нее. Прошли годы – бабули не стало, и я очень сожалею, что не записала и не запомнила всего того, о чем она мне рассказывала...
По документам и по паспорту она была Александра Максимовна Катасонова. Я тогда задавала бабушке вопрос: почему у нее другая фамилия, если все дети носят фамилию Сальниковы? Ты разве выходила еще раз замуж и сменила фамилию? Она смеялась и только шутила, что это ее «подпольная» фамилия, что она засекреченная. Ни моя мама, ни родные тетя и дяди, не хотели ответить мне на этот вопрос. Так я тогда и не узнала, почему у бабушки отличная от семьи фамилия, в 1969 году эту информацию скрывали.
Итак, я постараюсь записать все, что вспомню из рассказов моей мамы Гали и бабушки.
Прасковья Михайловна Колотушкина родилась в деревне Мельничная Тарского уезда Тобольской губернии в 1897 году… Сохранилась фотография дома семьи Колотушкиных в деревне Мельничная, где родилась Прасковья… Вот из этого дома в деревне Мельничная в 1916 году Прасковью выдали замуж за Григория Максимовича Сальникова. Он перевез ее в свой дом в соседней деревне Тамочная. Там семья Сальниковых зажила счастливой и благополучной жизнью, каждые два года рождалось по ребенку. В 1917 году – первенец Александр, затем Иван, Михаил, Василий, Аркадий, Анфиса и последняя Галина родилась в марте 1930 года. За 14 лет Прасковья родила семерых детишек. Семья жила зажиточно, в хозяйстве было много земли, скотина в хлеву, лошади, коровы, свиньи, овцы, разная птица. Старшие сыновья рано приучались к труду, помогали родителям по хозяйству, ухаживали за младшими детьми…
Глава семьи Григорий работал на государственной службе и подолгу отсутствовал в семье. На время посевной или уборочной поры семья нанимала батраков, чтобы справиться с большим объемом работ. В семье был достаток, все были сыты и одеты. В начале 1930 года в стране началась коллективизация сельского хозяйства. Крестьян силой загоняли в создаваемые колхозы и совхозы, для этого нужно было все нажитое хозяйство отдать в общее пользование...
Отец семейства Григорий раньше других понял о приближающейся беде, он решил, что нужно уезжать из села. Забрать с собой неизвестно куда семью с малолетними детьми сразу он не мог. Попрощавшись с семьей, Григорий уехал во Владивосток. Его жена Прасковья была беременна седьмым ребенком и в марте родила дочь Галину. Осенью 1930 года пришли арестовывать Прасковью за то, что она добровольно не сдала свое имущество в колхоз, поэтому их семью объявили кулаками. Лошадей запрягли в телегу, сложили на телегу зерно, поросят, кур… К телеге привязали коров, погнали овец. И, несмотря на рев детей и крик 6-месячной Гали, увели их мать под арест в контору колхоза. Семеро малолетних ребятишек остались одни дома. Соседям приказали не подходить к дому и не помогать детям, иначе они будут зачислены в подкулачники. И люди боялись, никто не пришел к ним на помощь.
Прасковью привели в контору колхоза, где уже были собраны такие же односельчане, арестованные по обвинению в кулачестве. Это слово тогда означало – «богатый крестьянин, частный собственник, систематически использующий наемный труд». В конторе им объявили, что их будут этапировать в районный центр Муромцево для суда и вынесения приговора. Путь до райцентра нужно было идти пешком, около 30 км. Для сопровождения группы крестьян были выделены два или три вооруженных милиционера. Путь от деревни Тамочная до реки Тара занял много времени, и уже в сумерках они подошли к переправе. На берегу была только одна лодка, на которой переправились милиционеры. Крестьян же заставили переходить реку вброд, в этом месте она была не очень глубокой. Кто-то поплыл, кто-то пошел вброд, но Прасковья исхитрилась и спряталась в кустарнике, который рос вдоль берега реки. Когда все перебрались через Тару, охранники обнаружили, что одного человека не хватает. Они разозлились и открыли беспорядочный огонь, но вернуться, чтобы искать беглянку, не решились, опасаясь, что остальные арестанты разбегутся.
Уже ночью Прасковья двинулась в обратный путь домой, к детям. В Тамочной ее еще никто не искал, телефонов тогда не было. Как рассказывала бабушка, дома стояла опара, перед арестом Прасковья собиралась печь хлеб. Вернувшись домой, она испекла хлеб, накормила детей, запрягла оставленного коня Серко и повезла всех семерых детишек в деревню Мельничная к своим родителям. Самой Прасковье нужно было скрываться из села, чтобы ее снова не поймали и не осудили. Престарелые родители Прасковьи, конечно, не были готовы принять на неопределенное время такое количество ртов. Они забрали самых младших детей, а старших разобрали в семьи их родственники.
Самое сложное было решить судьбу малютки Гали. Ей еще не исполнилось семи месяцев, и бабушка Пелагея боялась, что не сможет выкормить ее без матери. Она уговаривала Прасковью взять малышку с собой. Но куда? Впереди была только неизвестность. Как не раз рассказывала сама Галина, ее мать в отчаянии хотела лишить ее жизни. Положила Галю на огромную подушку, какие бывают в деревнях, а другой накрыла. Спустя короткое время подушку скинули, малышка была вся в поту, красная и пыхтела, как самовар, хватая воздух. Бабушка сжалилась над ней и решила оставить ее себе. Она сказала, что раз малышка выжила, то будет жить долго. Так оно и вышло, Галя прожила жизнь длинною в 92 с лишним года.
Судьба детей, оставленных родителями, – это была судьба сирот. Хотя они жили на попечении своих родственников, на их детские плечи легли все тяготы жизни. Мама вспоминала, что когда наступил голод, бабушка сшила детям котомки и посылала их ходить по дворам и просить милостыню. Она говорила им, что не сможет их всех прокормить, дети не хотели идти, плакали. Галя была самой младшей и ее не заставляли, но помнит, что ходили попрошайничать 7-летняя Анфиса и 9-летний Аркадий. Она всегда плакала, когда вспоминала и рассказывала нам об этом, мы плакали вместе с ней. Десять долгих лет родители с трудом собирали своих подрастающих детей в семью. Жили и работали они в Магадане, последней забрали Галю.
Итак, оставив своих детушек на родителей и родственников, Прасковья двинулась в путь. Это было осенью 1930 года. Она решила, что ей нужно доехать до Уссурийска, где жила сестра ее мамы, тетя Анисья. Прасковья понимала, что ей нужно уехать как можно дальше, чтобы не нашли и не арестовали. Оседлав свою лошадку Серко, она верхом отправилась в Омск. Ехала холодными ночами, прячась от людей. Днем она пряталась в стогах сена, уложив коня рядом, чтобы не замерзнуть. На ногах внутренней части бедра у моей бабули до самой старости были шрамы, похожие на ожоги. Она мне рассказала, что в 1930 году, верхом на лошади в морозы скакала ночами от Муромцева до Омска (это 200 км). Много юбок на ней не спасли ноги от обморожения, а гамаши тогда были не доступны простой крестьянке…
Для того чтобы купить билет на поезд до Владивостока, Прасковья продала коня Серко. А еще нужно было предъявить паспорт или удостоверение личности, которого у нее никогда не было. В Омске Прасковья пошла к своей двоюродной сестре и умолила ее отдать свое «Удостоверение личности». Наличие фотографии на такой справке не было предусмотрено, поэтому проблем с покупкой билета не было.
С того дня Прасковья получила новое имя – Александра Максимовна Катасонова. Под этим именем мы знали ее, нашу дорогую бабушку. Более 50 лет своей жизни она прожила под чужим именем и очень долго боялась, что ее разоблачат и накажут. Только в конце ее жизни, по решению суда, ей была возвращена фамилия и имя, данное при рождении. Проживала Прасковья Михайловна Сальникова всегда возле своих детей, умерла в 1982 году в городе Хабаровске. Ей шел 86-й год…
Любовь Белоусова
О том, как сложилась судьба семьи после отъезда из Тамочной, – еще в одном на нашем сайте здесь https://tara.memorial/grigorij_maksimovich_salnikov.
ФОТО:
1. Прасковья Михайловна Сальникова со своими внуками.
Сальниковы: Витя, двойняшки Люба и Валя, Толик, Вася.
Фото 1953 года. Из архива Л.И.Белоусовой.
2. Фрагмент карты Муромцевского района, 1939 год.
Маленькими коричневыми точками обозначены деревни Тамочная и Мельничная. На пути из Тамочной в Муромцево – две переправы через р. Тара. Путь через Кондратьево был, конечно, привычнее для жителей Тамочной. Именно туда раньше ходили они в церковь, а в советское время – в магазин. Но, скорее всего, события на р. Таре, которые описываются в очерке, происходили на переправе в Самохвалово, т.к. она гораздо ближе муромцевской, поэтому Прасковья и смогла так быстро вернуться к детям и увезти их из деревни.
Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 10
Читать без ужаса невозможно.
Мой свёкор Воробьев Иван Николаевич с братьями и сестрами,жили в д.Таскатлы,Колосовского района,Омской области,пережил ребенком подобную историю,их отец
Воробьев Николай Петрович был арестован
16 октября 1937 года.
О его судьбе узнали только 02.09.2002 года,после того,как был сделан запрос в архив,где сообщалось,что Воробьев Николай Петрович приговорен к расстрелу и 2 ноября 1937 года приговор привели в исполнение.
Признательна Вам за внимание,за вашу доброту,
и открытую тему.
Взбудоражило до мурашек.
Да,льготы были получены.Этими вопросами занимались мой муж,и Иван Николаевич,теперь их уже нет с нами!!!
Спасибо,что они были!!!
Вас с весной,очень хочу ,чтобы вам везло!!!