Правильная картинка

– Пожалуйста, не забирайте его, пожалуйста! Он же еще ребенок, как вы не понимаете? Это же временно, правда, это скоро пройдет… умоляю вас, не трогайте его!..
Женщина. Блондинка, похоже, даже натуральная. Косметика размазалась. Она плачет, стоя на коленях, обеими руками вцепившись мне в штанину. Неправильная картинка, то, что хочется переписать. Правее, на тахте возле окна, лежит мальчик лет семи. Очень похож на мать. Рядом – человек в сером комбезе. Правильная картинка.
Мальчик с потенциалом пятого уровня. "Временно", конечно. Мальчик всего лишь захотел себе собаку с шестью лапами, и в результате аварии из генетической лаборатории разбежались все образцы. Собака – вот она. Редкостный уродец. Шесть лап, главное условие соблюдено. Лысая, безглазая, шестилапая собака.
– Пожалуйста… – всхлипывает женщина.
– Вы знаете закон, сударыня, – говорю как можно спокойнее и мягче. – Ваш сын будет определен в образовательный центр, с ним все будет хорошо.
– Выродки! – с неожиданной ненавистью шипит она и дергается вверх.
Я рефлекторно щелкаю блокатором, и мне под ноги валится бессознательное тело. Собака тихо скулит. Неправильная картинка.
– Все, мы закончили, – Дэн встет, закинув на плечо сонное детское тело. – Пойдем уже?
– Собаку забери, – напоминаю я. – Не хватало еще оставить ее тут…
– Ты чего такой мрачный? – удивляется напарник, передавая мне ребенка и цепляя на силовой поводок лысый генетический казус. – Из-за матери, что ли?
– Да. Не прописал ее.
– Ну, все учесть невозможно, – философски пожимает плечами Дэн. – Не грузись.
Он оптимист и смотрит на вещи позитивно. Нулевой потенциал. Правильная картинка.
– Вот не понимаю я вас, потентов, – по дороге на базу Дэн привычно треплется, пока я веду флайер. – Что такого ужасного – закон соблюдать?
Картинка неправильная, но естественная. Я уже давно не спорю с ним. Объяснить нулевому, что значит ходить с чипом в голове и держать под контролем малейшие проявления фантазии, так же просто, как объяснить глухому, что такое музыка. Я знаю, что Дэн – нормальный парень, но иногда представляю – только представляю – как его, к примеру, расплющивает пресс. Представлять - значит получить предупреждающий разряд. Слабенький, от него всего лишь темнеет в глазах минут на двадцать. Мальчику тоже поставят чип, и со временем у него выработается рефлекс, купирующий потребность изложить свои фантазии на физическом носителе.
– Напиши мне отпуск где-нибудь у моря, с хорошенькой девчонкой, а? – эта шутка уже давно перестала быть смешной, но Дэн повторяет ее после каждого выезда.
– Сходи в отдел коррекции, ты знаешь, где он находится, – советую я, включая опознаватель, чтобы открыть ворота базы.
Сдав ребенка, иду писать отчет. Правильная картинка.
В отделе коррекции опять пустует с десяток столов. Атмосфера траурная. Сильнее всего в глаза бросается отсутствие Шейлы, крупной темнокожей женщины, обожавшей петь и делать счастливыми простых людей. На ее мастер-классы собирались даже нулевики – не научиться, так полюбоваться, а работами зачитывалось все руководство. А еще она единственная из всего отдела не смотрела на меня с ненавистью. Неправильная картинка.
Ловец – потент выше седьмого уровня. Конечно, официально мы называемся иначе, да и занимаемся не совсем отловом. Наша задача – правильно сложить вероятности, чтобы забрать нового потента с минимальным риском. Посторонние при изъятии – обычное дело, но они не всегда вписываются. Поэтому в этот раз я получаю небольшое замечание от начальства. Неправильная картинка.
***
– Рэй, это ты? Я ужин приготовила, будешь?
– Да, – отвечаю на оба вопроса.
Чарли – киборг. Потентам не разрешают заводить семью по собственному выбору, считается, что потенциал передается генетически. Но законопослушным ребятам вроде меня полагается иллюзия семейной жизни. С киборгом и какой-нибудь домашней живностью.
– Ты кислый какой-то. Что-то случилось? – Чарли ставит передо мной тарелку с пастой, кладет приборы и садится на соседний стул.
– Нет, все штатно. Настроение хреновое.
– Много выездов? – эмпатия искусственных людей часто выше обычной человеческой.
– Три. Просто один прошел не по плану.
– Серьезные нарушения? – Чарли хмурится, между бровями собирается тонкая складочка.
– Нет. Неучтенный объект. Мать. Должна была быть на работе. Я не стал прописывать отдельно, а она оказалась дома. Плакала.
Моя мать тоже плакала, когда меня забирали. Наверное, они все думают, что это навсегда. За год, что мы не виделись, мама успела переехать, постареть и начать пить. На столе возле коммутатора стояла моя фотография в черной рамке. Она оплакала меня и отпустила, так что отношения у нас больше не сложились. Год назад она умерла. Я пытался добиться для нее коррекции, но мне отказали в весьма расплывчатой формулировке. Начальник потом пояснил с глазу на глаз, в чем моя ошибка. Было неприятно. Неправильная картинка.
Потом появилась Чарли. Любовница, медик, повар, собеседник и шпион в одном искусственном лице. Я оценил ее после первого же приступа эпилепсии и перестал хамить.
– Ты давно был на проверке? – она не читает мысли, но откуда-то всегда знает, о чем я думаю.
– Не помню… месяцев пять назад.
– Хочешь, сделаем сейчас? – это не вопрос и не предложение, в конце концов она обязательно убедит меня по принципу «проще сделать, чем объяснить, почему не можешь сделать», и я не спорю.
Показания сканера не удивляют. Эта картинка – правильная, несмотря на всю ее безрадостность. Каждый потент с чипом в голове рано или поздно становится пациентом медицинского центра – с клеточной деградацией мозга. Деменция, рак, арахноидит, органические расстройства личности, а также афазия и эпилепсия. Выбор моего мозга пал на рак, провоцирующий припадки. Лучше, чем слабоумие. Наверное, это единственная вольность, оставшаяся у потентов: способность договориться со своим телом. Мы пробовали, конечно, обойти этот побочный эффект, ведь по статистике потенциал продолжает снижаться, а потентов становится все меньше. Но чип – это уже серьезное нарушение законов природы, и максимум, который удалось отыграть, – замедление процессов.
– Сделать тебе массаж? – Чарли расстроена результатами, она уже посчитала, сколько мне осталось, и прекрасно знает, что после моей смерти будет с ней самой.
– Нет, спасибо, моя хорошая. Не грусти, я договорился, Дэн тебя заберет.
– Он мне не нравится, – мрачно сообщает киборг.
– Что значит «не нравится»? – возмущаюсь я. – Утилизация, по-твоему, лучше?
– Лучше, чтобы ты выжил, – вздыхает она.
Неправильная картинка.
Пока Чарли с нарочитым грохотом моет посуду, я смотрю новости. Контора за прошедший месяц пополнилась восемнадцатью потентами со всей планеты. В основном дети от пяти до тринадцати, один взрослый, с поздним раскрытием. Восемнадцать – это очень мало. На заре запуска конторы нас собирали сотнями. Сперва просто изолировали, потом научились использовать во благо государства и населения.
Иронично, что наше государство – тоже результат творчества потента. Уровня одиннадцатого, если не больше: до сих пор никто не смог обойти его положения этики. Каждый потент знает эти три страницы рукописного текста наизусть. Никаких убийств, никакого насилия, любовь к ближнему, забота о детях и стариках, чиновники пекутся о благе народа, нет нищеты, всех лечат бесплатно… Утопия. Правильная картинка. Единственное «но» – потенциал. Пока в обход этических правил удалось стабилизировать ситуацию, планета чуть не взорвалась несколько раз, не говоря уже о пространственно-временных колодцах, из которых валилось черт знает что, инопланетянах и прочих мутантах. Драконы тоже доставили массу неприятностей. Были, конечно, и плюсы. Не все потенты пытались превратить мир в сказку, кто-то придумал лекарство от рака, чтобы спасти родственника, кто-то – энергетический утилизатор, кто-то – антиграв.
Кто-то – способ контроля за государственными потентами. Один из нас, готовый на все, лишь бы ему позволили творить. Жаль, что люди с потенциалом не всегда могут просчитать последствия воплощения своих идей. Точнее, почти никогда не могут. На то есть специально обученные люди с особым типом мышления, исключающим творчество, зато идеально подходящим для прогнозирования. Их нейронная сеть стала в свое время прообразом искусственного интеллекта. Именно они создают технические задания для потентов. Частные, муниципальные, государственные… Задания, соблюдающие все законы и не нарушающие равновесие. Правильные картинки.
***
Горячий вызов поднимает меня среди ночи. Дэн, бодрый, словно вообще никогда не спит, подбирает с порога и мчит на аварийной высоте, чтобы не столкнуться с припозднившимися пилотами. Молчит, что для него характерно не больше, чем болтливость для рыбы. Я просматриваю дело, по которому нас выдернули. Локализована творческая группа, три года подряд доводившая до исступления весь отдел выявителей. Я наблюдал за этой игрой в прятки с неподобающим азартом, болея за потентов. Они выворачивались из таких ловушек, что стало очевидно: в группе есть по меньшей мере один потент десятого уровня. Джим, наш лучший ловец – девятого. На всякий случай я проверяю легенду захвата. Она безупречна на первый взгляд, но против высокоуровневого конкурента может и не сработать. Особенно если конкурент подготовился к такому развитию событий.
Мы снижаемся – как с крутой горки, Дэн бросает флайер рядом с другими машинами конторы, и мы идем к аккуратному двухэтажному коттеджу на окраине города. Поступает приказ ловцам приготовиться. Входим в дом.
***
Все прошло почти по легенде. Четверо из пятерых подростков-потентов спали перед визором, уютно раскинувшись на кожаном диване. С пятой пришлось немного повозиться: хрупкая девчонка отбивалась от ловцов, как разъяренная пума, пока кто-то не вспомнил про блокатор. Сейчас она сидит в допросной, и каждый сотрудник хоть на пять минут да зашел посмотреть на это чудо природы.
Она совершенно нездешняя. Волосы – почти белые. Огромные глаза – странного фиалкового оттенка. Понимаю, что волосы крашеные, что цвет глаз – хорошие линзы, но их сочетание с астеническим телосложением и маленьким ростом производит убойное впечатление. Сказочный эльф. Потент десятого уровня, по вине которого предположительно погибло уже несколько сотен государственных потентов. Никаких доказательств нет. Физические носители в коттедже не обнаружены. Одни только домыслы и выкладки системщиков. Получаю разрешение на беседу.
– Здравствуй, Мира. Я Рэй.
Она сидит, положив руки на отполированную поверхность стола, смотрит в точку между ладонями и молчит. Ее пытались разговорить настоящие специалисты, и все без толку. Я не специалист и почему-то надеюсь, что это будет моим преимуществом. Ставлю перед ней термобокс с завтраком – Чарли как-то ухитрилась запихнуть мне в сумку перед выездом, а я не сразу заметил. В боксе – рисовые шарики с рыбой, крупно порезанные овощи, пресное печенье – все, что полезно для здоровья и не требует столовых приборов. Пахнет вкусно. Правильная картинка.
– Моя девушка готовила. Попробуй.
Мира принюхивается и сдержанно сглатывает. Разумеется, она голодна, хотя никто не морил ее голодом. Это забастовка такая, для семнадцатилетнего подростка – вполне естественное дело.
– Слушай, ты сейчас думаешь, что вокруг враги, но это не так. Мы просто хотим спасти своих, которых ты со своей шайкой за что-то убиваешь.
Она убирает руки со стола, нервно поправляет челку. Молчит, но иначе – как пауза перед длинной тирадой.
– Мы никого не собирались убивать, – говорит чуть слышно. – Это не специально.
– А что собирались?
– Ты же творец, – говорит она вместо ответа и заглядывает мне в глаза. – Разве ты не хочешь быть свободным? Творить – по-настоящему? Без железки в мозгах?!
– Хочу, разумеется, – криво ухмыляюсь я. – Только любой мало-мальски образованный человек знает, чем это чревато.
– Это все пропаганда! – вскидывается Мира, но я отмахиваюсь.
– Своими глазами видел, что бывает, когда потент изливает свои фантазии в мир. Ничего хорошего. И вашей шайки это тоже касается. Кстати, куда вы подевали все носители? Сожгли?
– А мы ими не пользуемся, – девчонка гордо складывает руки на груди, как победитель.
– Вот как? Придумали что-то новенькое?
– Ничего новенького. Если ты такой образованный, почему тогда не знаешь, что если несколько творцов объединяют силы, общий уровень повышается?
Вот оно как… Не знал. Но это многое объясняет. К примеру, почему у каждого потента в напарниках нулевик. Чтобы не спровоцировать повышение уровня и спонтанное изменение реальности. Умно. А Мира торжествует. Сделала взрослого дядьку, как котенка. Глупая девчонка. И сам я тоже идиот. Мы с тобой – подопытные крысы в банке, девочка. Это же нонсенс – допуск потента в допросную.
– Хочешь, создадим что-нибудь – прямо сейчас? – предлагает она, и я почти чувствую отработку чужого сценария на собственной шкуре.
Протягиваю ей руки ладонями вверх.
– Хочу.
***
– Как он умер? – Чарли наблюдала, как Дэн собирает «на память» вещи покойного напарника, не спеша помогать.
– Обширное кровоизлияние в мозг, – процитировал Ловец отчет о вскрытии. – Мгновенная смерть.
– Как он умер? – повторила киборг.
Дэн собирался было деактивировать ее, а потом спокойно просканировать и сразу перепрошить, чтобы не задавала лишних вопросов, но она так смотрела, что Ловец не удержался:
– Да я понятия не имею. Мы взяли очень крутого потента, они поговорили, потом она взяла его за руки – и всё.
Чарли еще несколько секунд сверлила его взглядом, потом отвернулась, и Дэн уже не видел, что киборг улыбается. Рэй в последнее время часто вздыхал, что лучше пуля в лоб, чем то, что творится у него в мозгах. Похоже, он всё-таки нашел ей замену.