КРАЕВЕДЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Затопленные деревни. Реквием.
При заполнении Углического водохранилища в 1940 году значительно поднялась вода и в реке Жабне. И если у стоящей на её берегах деревни Толстоухово были затоплены лишь заливные луга, сельскохозяйственные земли, то деревня Клыпино была затоплена частично, а деревни Мышино и Печищи, село Константиново были затоплены полностью.
Деревня Мышино по данным Кашинской писцовой книги 1628-1969гг. находилась на территории Жабенского стана в приходе села Константиново, располагалась на правом берегу реки Жабни. Деревня принадлежала Калязинскому Троицкому монастырю, а затем отошла в ведомство Государственной коллегии экономии, то есть стала казенной.
В конце 19 века деревня Мышино была центром одноименного сельского общества Степановской волости. В деревне была часовня, хлебный запасной магазин и 56 дворов, в которых проживало 316 человек. На момент затопления в 1940 году в деревне было 54 двора, в которых проживало 211 человек.
Вспоминает Галина Михайловна Тихомирова, уроженка деревни Мышино: «Деревня располагалась на самом берегу, параллельно реки Жабни, поэтому все 54 двора подлежали затоплению. Дома перевозились и ставились перпендикулярно реке в четыре посада на более высоком месте, отступив от берега более чем на сто метров. Причем два посада, которые расположены ближе к устью реки сельчане в шутку называли «Кремль» потому, что туда переселилось все деревенское начальство: председатель и секретарь Мышинского сельсовета, председатель и члены правления, бригадир и кладовщик колхоза «По Сталинскому пути». А на вторые два посада, шуточно названные народом, не совсем литературным словом, переселились те, кто попроще: доярки, пастухи, рядовые колхозники. До затопления река Жабня была очень узкой. По шестиметровым лавам спокойно проходили в стоящее напротив село Константиновское, где находилась красивая церковь Успения Пречистой Богородицы с колокольней не менее тридцати метров в высоту. По этим же лавам мой отец, Коровин Михаил Фёдорович, мальчишкой бегал в Константиновскую школу». Село упоминается в середине 15 века, как владение тверского воеводы Александра Романовича Спешнева и было отдано им около 1470 г, Калязинскому Троицкому монастырю. В место старой деревянной церкви в 1795 году была построена новая каменная трёхпрестольная церковь. Главный престол был посвящен Успению Пресвятой Богородицы, правый – Святому Николаю Чудотворцу, левый – 12-и апостолам. При храме располагалась пятиярусная колокольня высотой до карниза около 30 метров. В храмовый праздник Успения Божьей Матери в селе ежегодно проводилась небольшая ярмарка. В 1939 г, перед затоплением, церковь была разобрана. В 1880 году было построено Константиновское сельское земское училище. Новая Константиновская начальная школа была построена у дороги Калязин – Нерль в 1940 году. По данным переписи населения в селе Константиново в 1896 году было 12 дворов и 29 жителей, на момент затопления села в 1940 году оно входило в состав Мышинского сельского совета и в нем оставалось лишь семь дворов, в которых проживало 40 жителей.
Сельцо Печищи – в конце 18 века им владела Дарья Фёдоровна Дозорова, позднее его владельцем стал коллежский асессор – Павел Николаевич Дозоров и титулярная советница Анна Ивановна Протопопова. По историческим сведениям в конце 19 века в деревне было 16 дворов и проживало 108 жителей. В деревне был хлебный запасной магазин, местные крестьяне занимались портным мастерством, делали восковые свечи, валяные и кожаные сапоги. На момент затопления в деревне насчитывалось 20 дворов и 47 жителей. Деревня располагалась при реке Жабне на территории Мышинского сельсовета и была полностью затоплена в 1940 году.
Деревня Клыпино, расположенная в устье реки Жабня при строительстве Углической ГЭС была частично затоплена Углическим водохранилищем в 1940 году. В зону затопления попало 4 двора (по воспоминаниям Осетрова Владимира Николаевича, 6 дворов) с проживающими в них 22-я жителями. Жилые дома были перевезены на «Свистуху», Зареченскую часть города. Даже представить себе страшно, сколько слёз пролито жителями этих затопленных деревень, которых заставили подняться с родовых гнёзд, оторваться от своих многовековых корней, устоев, традиций. Тяжело было не только морально, но и физически. Существовали санитарные правила по подготовке ложа водохранилища к затоплению, которые легли тяжким бременем на жителей деревень и колхозов. Согласно им, навоз (в том числе и из колхозных ферм), нечистоты из уборных, выгребных ям, должны были быть вывезены на не затапливаемые участки и там утилизированы. Санитарную обработку проходили кладбища и скотомогильники. Жилые дома с износом более 60%, а износ и их стоимость определяла специальная Оценочная комиссия с обязательным участием представителя Волгостроя НКВД, также утилизировались. Колхозный транспорт привлекался для строительства новых объектов жилья и городских учреждений в г Калязине, например: на 1 квартал 1940 года Чигирёвский сельсовет обязан был по разнарядке выделить 37 лошадей для перевозки на места строительства 111 тыс. шт. кирпича и 481 куб.м. камня. Вывозка большого количества стройматериалов требовала огромного напряжения человеческих сил, трудовых средств колхозов, которые в принудительном порядке обязывались выполнять задания Исполкома Райсовета. Лошади в колхозе к весенним полевым работам были истощены, измотаны и неспособны работать на полях в полную силу. Чтобы Калязин сохранил статус города после затопления, его территория должна быть увеличена до 760 га вместо оставшихся после затопления 425 га. 22 сентября 1938 года руководство Калязинского Горсовета в соответствии с новой планировкой города приняло решение: включить в состав новой городской черты землевладения колхозов, граничащих с г. Калязином площадью 335 га. Под «раздачу» попали два колхоза, расположенные на территории Мышинского сельсовета: «Мечты Ленина» (д. Клыпино) – 78 га и колхоза «Пятилетка» (д. Екатериновка) – 18 га. Колхозы, попавшие под затопление, созданные в деревнях в начале 30-х годов, были расформированы, их имущество передавалось в другие близлежащие колхозы по решению Калязинского Исполкома Райсовета.
Ушли на дно водохранилища лучшие земли сельхозугодий, заливные луга, а это значит, что животноводство потеряло выгоны, пастбища, сенокосы. В среднем с 1 га заливных лугов накашивали по 370 пудов или 6 тонн сена высочайшего качества. Урожайность по затопленным колхозам в те годы составляла: рожь – 13,5 ц/га, пшеница – 13,8 ц/га, картофель – 120 ц/га, льноволокно – 1,7-2,8 ц/га. Многие члены колхозов из затопленных деревень находили себе пристанище в городе, а многие и за пределами Калязинского района. Уходили люди, уходили под воду самые плодородные земли, пашни, заливные луга, лесные угодья и пастбища… В совокупности всё это нанесло ощутимый удар не только по экономике маленьких колхозов-деревень, но в целом и по всему Калязинскому району. Легкие, ласковые волны «Большой Волги» тяжёлым катком прокатились по жизни, судьбам наших земляков. Конечно, молодые люди, может, и были рады оставить родные места, у них появлялась возможность устроиться на работу в городе «на производство», а не работать на износ в колхозе за «палочки» (трудодни). И тут, как нельзя, кстати, можно привести «избитый» пример с пересаженными деревьями. Молодое деревце, саженец, откуда не привези, посади, осенью или ранней весной полей, и, глядишь – отошло, радует глаз яркой зеленью. А зрелое, взрослое дерево посади и, как не ухаживай за ним, всё болеет, чахнет и большей частью засыхает, ведь основные-то корни растения в земле остались. Так и с переселенцами, некоторые, оставив корни на дне Угличского водохранилища, так и не смогли прижиться на новых местах…
Статья написана на основании воспоминаний жителей Чигирёвского сельского округа с использованием материала из книги А.Г. Кубарева «Энциклопедический словарь населённых мест Калязинского уезда Тверской губернии 1775-1917.» и материала из книги Н.А. Суворова «Реконструкция Калязина».
И. Крокос