А значит, тут вариантов развития событий, с точки зрения внезапно взволновавшегося «медийного сообщества», немного: либо российские переговорщики подписали что-то явно предательское, либо украинская сторона совсем потеряла берега и начинает нарушать договора ещё в момент высыхания чернил на подписях, что тоже вызывает вопросы типа: а о чём с такими вообще можно разговаривать. Что здесь можно сказать. Во-первых, тут как бы сложно спорить — Украина, безусловно, суть политическое образование весьма своеобычное, внезапное и беспокойное, и ожидать от этих солнечных людей можно вообще всего что угодно и с самых неожиданных ракурсов: в этом и лежит основная суть претензий к «новой управленческой команде Зеленского». Порошенко, по крайней мере, хоть и был явным врагом, но врагом понятным и предсказуемым. А от этих вообще не понимаешь, что в следующий момент времени ожидать. И это действительно очень тяжёлая проблема, но вот только не в данном конкретном случае. Тут всё просто. Российских газовщиков при подписании того самого нового контракта на пять лет по-настоящему волновали только взаимные претензии по заканчивающемуся контракту, где их предшественниками были допущены определённые косяки, в том числе была и чёрным по белому прописана третейская роль Стокгольмского арбитража: тем самым российская и украинская стороны заранее — подчёркиваем, заранее — признавали юрисдикцию Стокгольма в газовых спорах между Киевом и Москвой. Плюс там были довольно нечёткие правовые формулировки, которые, в частности, и позволили в прошлый раз судьям принять решение, которое мы хоть и считаем несправедливым, но в любом случае будем вынуждены исполнять.

И это вопрос не выплат, а вопрос территорий и сопутствующих им мира и войны, и это как-то глупо (лицемерно как минимум) кому-либо, переживающему за «российские интересы», не понимать. Кстати, это понимают даже в «Нафтогазе», поэтому иск и выдвигается против государства Российская Федерация, а не против «Газпрома». Более того, рассматривать этот иск украинская сторона предполагает в Гааге, в Permanent Court of Arbitration (Постоянная палата третейского суда). Той самой, которая некогда «выставляла» нашу страну на $50 млрд в пользу акционеров ЮКОСа. И юрисдикцию которой, напомним, Россия, в отличие от прописанной в договоре между «Газпромом» и «Нафтогазом» юрисдикции Стокгольма, в этих вопросах наученная в том числе и горьким опытом спора с ЮКОСом, заранее не признаёт. А этого, с точки зрения как классического, так и современного права, вполне достаточно для того, чтобы любое решение — третейского! — суда стало считаться юридически ничтожным. Третейский суд на то и третейский, что он может быть проведён только при взаимном согласии сторон. Точка. Более того, когда в марте прошлого года стало известно, что некая украинская компания «выиграла» в арбитражном трибунале в Гааге иск против Москвы о взыскании ущерба из-за потери активов на полуострове, в Москве только недоумённо пожали плечами. Российская сторона принципиально не участвовала в этом разбирательстве и не признаёт решение Гаагского суда, так как у него нет юрисдикции на рассмотрение украинского иска. Такие вопросы исторически решаются либо путём переговоров, либо силой оружия «по праву холодного железа», но никак не решениями неведомых судейских чинуш. Иначе, допустим, Адольф Гитлер не принуждал бы участников Мюнхенского сговора к этому самому сговору. А просто бы подал иск в гаагскую Permanent Court of Arbitration, которая к тому времени, кстати, уже существовала: это старейшая организация для международных споров, учреждённая ещё в 1899 году для разрешения подобного рода тяжб прежде всего в Европе. Увы, судя по опыту последующих пары мировых войн, не считая «локальных региональных конфликтов» и череды кровавых революций на континенте, никому, включая выступавшего инициатором её создания российского императора Николая II, она особо не помогла. Как не помогла, кстати, и тем самым «акционерам компании ЮКОС» — а ведь тогда российская сторона с какого-то перепуга в том разбирательстве участвовала и просто «политически проиграла». И тем не менее, чем вся эта нервотрёпка закончилась, в общем-то, у всех до сих пор в памяти и на слуху.

То есть вопросы, касающиеся суверенного законодательства ядерной сверхдержавы, на секундочку. В общем — всё как всегда. И вот как раз во всём этом, несмотря на все «взрывы» в информационном пространстве, нет вообще ничего нового: удачно торганув (ну, в долгосрочной перспективе относительно удачно, конечно) внезапно возникшими «возможностями» в связи с обретением реального инструментария (завершение транзитного договора плюс признание российской стороной юрисдикции Стокгольма) украинская сторона просто перешла в привычную плоскость «военной пиар-деятельности». Обращаясь с исками повсюду, где их согласны рассматривать, пусть даже это будет не совсем правомочно и совсем не по профилю. В том числе, возможно, даже в прославленную великими одесситами Ильфом и Петровым и, кстати, реально в те времена существовавшую Лигу сексуальных реформ. Причём мы даже и не исключаем, что в какой-нибудь условной Лиге сексуальных реформ эти решительные люди даже и победят: дальше-то, простите, что? Опять переживать, что Россия «не пришла на войну», как было в мятежном Донбассе? Ну да. Нет, в принципе, наверное, это хорошо, чтобы наши юристы тоже не скучали: юрисдикцию организаций, подобных гаагской Permanent Court of Arbitration по подобного рода спорам мы, безусловно, не признаём, но и просто сидеть сложа руки никто не собирается: в частности, Россия подала в Верховный суд Швейцарии заявления об отмене арбитражных решений по всем подобного рода искам. И это лишним не будет, свои выводы сделаем. Но и переживать лишний раз, что сейчас прибегут ушлые украинцы и заберут у российских предприятий, а то и у самого государства российского всю имеющуюся наличность — тоже, наверное, не стоит.

И для того чтобы с какого-нибудь государства получить искомые «триллионы долларов» (вместо знаменитого персонального президентского приза в виде «ушей от дохлого осла»), его, это государство, сначала, как бы это помягче, — нужно немного победить в войне. А иных способов получения с кого-либо контрибуций мировой исторический опыт просто не знает. И уж совсем как бы удивительно требовать контрибуций территории, объективно проигравшей даже в своём собственном гражданском конфликте и многократно битой. Что самое забавное — своими собственными гражданами. Впрочем, молодой украинской демократии ничего не стоит попробовать быть первыми и на этом многотрудном пути: как гласит известный, опять-таки одесский анекдот, «один цыган тоже тренировал свою лошадь сено не есть, она уже было совсем натренировалась, только немного подохла» (с). Это мы к тому, что времени у нынешней украинской верхушки, на самом деле, на эти юридические эксперименты не так уж много и остаётся. Ибо там неизвестно, как с юриспруденцией, но с деньгами как-то совсем фигово. Как, впрочем, и со всем, наверное, остальным — включая клоунов во всех ветвях власти, административный аппарат и силовые структуры. Ну а нам с вами за всей этой удивительной картинкой только и остаётся, что внимательно, хоть и с некоторым изумлением, наблюдать. Дмитрий Лекух,