Страницы истории

О ГОЛОДЕ 1921-22 ГОДОВ
Нет ничего трагичнее в истории нашего края, как великий голод начала двадцатых годов. Ни пугачевское время, ни Первая мировая война, ни последующие революционные потрясения и черные страницы гражданской войны не могут сравниться по масштабам бедствий, перенесенных в эти лихолетья народом, - с голодом, со страшным голодом, начавшимся весной 1921 года! Да, было потрясшее своей жестокостью в июне 1918 года новотроицкое "кулацкое" восстание, да, была мокрушинская трагедия, да, были другие, менее кровавые эпизоды гражданской войны, такие как рейд партизанской армии Блюхера, войска которого прошли через наши края, были в Мишкино и белочехи, неделю простоявшие в нашем селении, проходили летом 1919 года при отступлении от Уфы войска Колчака - и все это сопровождалось насилием, кровью, реквизированием скота и продовольствия, принудительной мобилизацией и в "красные" и в "белые". Но затрагивало это тогда только часть населения - кого в большей, кого в меньшей степени, кого и вообще не коснулось. Голод же начала двадцатых уравнял всех, поставил на грань выживания тысячи семей, сделал невыносимой существование почти каждого человека!
В советское время тема голода начала двадцатых как-то замалчивалась. Про него не то, чтобы запрещено было упоминать в печати, или учебниках истории - нет, просто как-то эту тему обходили стороной, не детализировали и не анализировали, обходясь общими словами о послевоенной разрухе, о засухе, погубивший урожай на корню, что и стало, якобы, основной причиной нехватки продовольствия. Главный упор был на то, что советское правительство сделало все, чтобы помочь голодающим людям, привлекло к этому мировое сообщество и голод был ликвидирован в кратчайшие сроки. Например, в учебнике "История СССР", изданном в 1976 году, о голоде, охватившем центральную часть России в 1921-22 годах упоминается лишь вскольз, всего в одном абзаце из нескольких строк. А книгу Александра Неверова "Ташкент - город хлебный", написанную по горячим событиям и изданную уже в 1922 году и много раз переиздававшуюся вплоть до начала тридцатых годов, вообще запретили с середины тридцатых, вернулась она к читателям уже только в семидесятые годы. Так что, тема голода в советской печати была совсем не популярной темой, замалчиваемой или недосказанной. И лишь во время перестройки и после нее, когда стали доступны архивы, - и документы о состоянии дел в те страшные годы стали достоянием общественности - лишь тогда мы узнали о истинных масштабах бедствия, охватившего Европейскую часть России (главным образом Поволжье и Южный Урал) в 1921-1922 годах.
Засухи в Поволжье бывали и раньше, в частности, одна из сильнейших из них произошла как раз за тридцать лет до описываемых событий - в 1891 году. По утверждениям ученых, была она еще "покруче", но обошлась народу все-же легче. Почему?
Современные историки выделяют несколько причин, почему неурожайные годы 1920-21 годов привели к таким трагическим результатам, когда только за период, начиная с осени 1921 и по лето1922 годов, население охваченных голодом областей сократилось на двадцать с лишним процентов - и не за счет уехавших и переселившихся в другие места, нет - люди просто умерли голодной смертью. Так каковы же эти причины?
Вспомним, какое было время - "военный коммунизм"! Отменена частная собственность на средства производства, национализированы предприятия и банки, введена трудовая повинность для всех слоев населения, запрещена частная торговля и любая предпринимательская деятельность, введено распределение материальных благ по пайковой системе для всех категорий рабочих и служащих, сведены к минимуму товарно-денежные отношения, установлена государственная монополия на торговлю хлебом и другими сельхозпродуктами, введена продразверстка, фактически полностью изымавшая у крестьян всю производимую ими продукцию. Только что закончилась гражданская война, промышленность в упадке, производительные силы, как в городе, так и в деревне, подорваны, государственное насилие (диктатура пролетариата) объявлено главной политикой управления обществом! Ни о каких правах личности не может быть и речи - все подчинено интересам выживания новой власти в условиях разрухи, в которых оказалась страна! Главный вопрос - хлеб! Взять его можно только в деревне и только силой! Для изъятия сельхозпродукции у крестьян создана Продармия, продотряды которой, как гребенкой методично прочесывали каждое село, каждый хутор, каждый дом, изымая для нужд армии и флота, рабочих и служащих все, что крестьянин сумел вырастить и произвести за счет своего нелегкого труда. Были разработаны нормы потребления продовольствия, по которым и рассчитывали - сколько оставить крестьянской семье из ее же произведенных продуктов, чтобы она не умерла с голоду до следующего урожая. Фактически же забирали даже часто и семенное зерно, оставленное на весну следующего года, чтобы было, чем засеять поля. Производительные силы в деревне и так были ослаблены предыдущими войнами, мужское население сокращено за счет погибших и искалеченных, не способных к полноценному труду, посевные площади сокращались, производительность падала и тут новая напасть - засушливое лето 1920 года! Недород. Продовольствия в стране все меньше и меньше! Но самое страшное еще впереди - засуха весны и лета 1921 года! Вся европейская часть России, более тридцати губерний и областей - Южная Украина, Крым, Поволжье, запад Сибири, Башкирская и Татарская республики - все оказались во власти безжалостного солнца, в огне которого сгорели не только урожаи зерновых и трав, но и надежда на выживание миллионов людей! По разным данным от результатов голода в 1921-22 годах погибло от пяти до восьми миллионов человек...
Нашей Башкирии пришлось в те годы по свидетельствам и современников, и историков чуть-ли не тяжелее всех. Особенно - юго-восточной части республики, где проживало коренное население - башкиры. Если в среднем по республике от результатов голода сокращение населения произошло на двадцать два процента, то в юго-восточных ее районах - на двадцать девять!
Вот что писал в то время поэт Мажит Гафури, посетивший тогда те края: "Целыми семьями умирают с голода… Голыми сидят взаперти в своих домах.. – как дикие народы. О муке и хлебе не вспоминают. Что и скота осталось после разверстки, все съедено. Обязательные госналоги продолжают душить их; разверстку заставляют заплатить. Кому платить нечем, тот продает последнее, что есть – таким образом, расплачивается. Многие всю зиму питались древесной корой... Некоторые, чтобы не слышать голодного плача своих детей, отвозят их в глухие леса и там оставляют умирать. У этих бедных нет никаких надежд... Человеческих качеств у них не осталось, дух исчез. Эти жалкие существа опустились до уровня животных, съедают, что попало и ждут своей смерти. Если так будет продолжаться, они умрут все. Никто не слышит их стона, никто им руки помощи не протягивает... От этого народа, проживающего в дебрях Урала, возможно, останется лишь название, имя в истории...».
Вот еще свидетельство современника, пережившего то страшное время - нашего земляка, которого многие прекрасно помнят, так как этот человек прожил долгую жизнь в нашем селе, оставив по себе добрую память - Виктора Садыковича Садыкова. Вот что написано в его воспоминаниях, которые сейчас являются уникальным документом, свидетельствующим о том тяжелом времени: "...Наступил 1921 год. Пришел голод. Запасов у нас никаких не было, отца редко приглашали на работу — не до обновок было, а если и приглашали, то только богатые и за бесценок (отец В.С.Садыкова был портным - примечание автора). А выживать как-то надо было. Я вместе со взрослыми ходил в лес за ильмовой корой или за ореховыми сережками. Ильмовую кору после обработки рубили на мелкие кусочки, сушили, а затем мололи на мельнице. Из этой муки пекли ильмовые лепешки. Из всех тогдашних пищевых суррогатов ильм считался самым питательным, так как он содержал много белков и углеводов. Правда, и дискомфорт в желудочно-кишечном тракте создавал — люди страдали от запоров. Но смерть от голода была страшнее. Умирали массово. Для того, чтобы спасти детей от смерти, в крупных населенных пунктах открывали столовые, куда были приписаны дети бедных крестьян. Там пекли белый хлеб, варили супы из риса или манной крупы. Прежде всего, и главным образом, нажирались те, кто был приближен к этому добру. Я же не был приписан к этому котлу, так как отец считался пришлым, а не коренным жителем деревни Кичкиняшево. Было обидно, но ничего не поделаешь… Однажды настал критический момент, мачеха, сказав, что у нас больше абсолютно нечего есть, выгнала меня из дома." (Виктор Садыкович Садыков был 1914 года рождения, в описываемый год ему было семь лет).
Да, пищевые суррогаты были для многих семей тогда единственным пропитанием. Вот что ели, когда есть было нечего - листья лебеды, липы, орешника, капусты, крапивы, ботву картофеля, листья дуба, мох, кору липы, дуба, ильма, желуди, отруби — ржаные, овсяные, ячменные, гороховую мякину, картофельные и другие очистки, глину красную и белую, землю, солому, старую высохшую кожу лошадей и коров. Из всех этих суррогатов, большею частью, приготовлялась мука, которая шла в ход или в чистом виде или с примесью определенного количества муки, соломы, отрубей...
Виктор Садыкович упоминает в своих записях о бесплатных столовых для голодающих детей. Да, летом 1921 года, когда стало ясно, что советской власти с голодом самостоятельно не справиться, что страна находится в состоянии "гуманитарной катастрофы" (выражение уже нашего времени), что нужна помощь мирового сообщества - за этой помощью и обратились. И первым это сделал Максим Горький, разостлав телеграммы в правительства многих стран о реальном положении дел в молодой Советской республике. Вслед за этим и председатель Сомнаркома В.И.Ленин обратился за помощью "к мировому пролетариату". И помощь эта была оказана - в Россию потянулись поезда с собранным для голодающих продовольствием, поплыли из-за океана из Америки пароходы с зерном, крупой и мясом - вот тогда и открылись по всему голодающему огромному краю России бесплатные столовые для детей, началась раздача продовольственных посылок. Многим это спасло жизнь, многим - но не всем! Подходила зима, страшная зима 1921-22 годов! Голод летом - это одно, голод зимой - это уже другое! Новое явление, страшное в своей простоте и неотвратимости нависло над голодающей страной - явление, которого не было никогда ни в современной, ни в древней истории наших мест - людоедство! Да, читатель, да , глаза не обманули тебя - именно людоедство! И не в дебрях Африки, не на островах Полинезии, не в джунглях Амазонки - и не за тысячу лет до начала цивилизации, а здесь, в нашей стране, всего сто лет назад - обезумевшие от голода люди ели человеческое мясо! И это были отнюдь не единичные случаи - трупоедство и людоедство голодной зимой 1921-22 годов приняло массовый характер! Дошло до того, что 30 января 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) запретило публиковать сообщения о массовом людоедстве и трупоедстве в голодающих районах страны. Но от того, что об этом перестали писать в газетах, явление не исчезло! Власть была в растерянности - что делать с людоедами, которые сами массово приходили в милицию с повинной и желанием одного - чтобы их посадили в тюрьму, но ни в коем случае не отправляли домой, где ждала голодная смерть. Уголовного преследования людей, особенно тех, кто не был замешан в убийствах, а участвовал в поедании лишь трупов - почти не было. Все они были объявлены психически больными, заболевшими на почве голода - да так оно, впрочем, и было...
Страшную зиму сменила еще более страшная весна 1922 года. Март и апрель стали самыми гибельными месяцами, в которые умерло самое большое количество людей. Именно в апреле 1922 года СНК БАССР принял постановление «О людоедстве», которое было направлено на защиту населения, в особенности детей, от посягательств людей на почве голода ставших психически ненормальными, а также для пресечения торговли человеческим мясом...
А что же было в это время у нас, в Мишкино, как пережили это время наши земляки? Документов, свидетельств современников и очевидцев почти нет, Мишкино тогда было маленькой деревушкой с несколькими сотнями жителей. Был голод, были голодные смерти - это известно. В иных семьях умерли все дети, которые во времена голода всегда становились первыми его жертвами. Известно и другое - в конце зимы 1922 года отчаявшиеся от голода люди решили... ехать в Америку! В одиночку и группами, с нехитрой поклажей на санках, шатаясь от неимения сил, люди побрели в сторону Байтурово. Как вспоминал потом безвестный очевидец тех суровых дней: "Никто, конечно, дальше Камеево и Байтурово не доходил. По дороге люди замерзали, обессиленные голодом и холодом, умирали. Весной можно было везде наткнуться на умерших с голоду..." Да, читатель, окрестности дороги Мишкино-Камеево-Байтурово полны братскими могилами наших земляков, в которых погребены десятки людей - зимняя дорога оказалась не по силам ослабевшим от голода беженцам. С тех пор в народе осталось выражение, которым пользуются до сих пор – «американские бураны» - означающее сильные метели с ветром. Именно такие сильные метели и вьюги бушевали в конце зимы 1922 года, в которых и замерзали бредущие беженцы. Но почему всколыхнувшая надежда потянула людей именно в Америку? Ответ очевиден. Тогда на территории республики только одна организация занималась наиболее масштабной помощью голодающим - "АРА", американская благотворительная организация (Американская администрация помощи – American Relief Administration). Именно ее посылки распределяли среди голодающих, именно она организовывала столовые для питания детей, именно ее название было у всех на слуху, именно с ней связывали свои надежды на помощь миллионы голодающих. Были, конечно, еще благотворители - и Международный Красный крест, и "Комитет Нансена", и много других организаций, которые не остались безучастными к судьбе голодающих людей в нашей стране - но АРА была самой большой, наиболее организованной, наиболее авторитетной организацией. А раз помощь идет из Америки, значит, там изобилие продовольствия, значит, надо попасть именно туда - такова была простая логика измученных голодом людей. А по байтуровской дороге пошли потому, что это был самый короткий путь до ближайшей железнодорожной станции на знаменитом Транссибе, по которому можно было добраться до Владивостока, а там сесть на пароход...
Известен еще один эпизод, связанный с голодом начала двадцатых годов. Ходил тогда в наших краях по базарам мальчик-сирота, играл на скрипке, получал за это иногда от людей что-то из еды. Как он сам потом говорил десятилетия спустя - спасла его эта скрипка от голодной смерти. Уже в наши дни, лет всего лишь с двадцать назад, показала эту скрипку его дочь, сама к тому времени уже пожилая женщина, одной своей молодой соседке и рассказала и про голод начала двадцатых, и про отца, как побирался он по окрестным деревням (бывал и в Бирске, и в Уфе), и скрипку показала, достав ее из шкафа. Вроде бы обычная история - что тут такого? Но скрипка-то оказалась не простой, а знаменитого мастера Страдивари - прочитала соседка надпись латинскими буквами на инструменте. Насколько все это отвечает истине - неизвестно, утверждать не берусь. Хотя, вполне могло быть, привез ее кто-нибудь из солдат после Первой мировой войны в качестве трофея - такое случалось...
В 1922 году урожай был небывало большим. Да и новая экономическая политика (НЭП) принесла свои плоды - продразверстка была заменена продналогом (вдвое, примерно, меньшим по объему от прежних поборов), разрешена частная торговля, в том числе и сельхозпродукцией, разрешено стало сдавать землю в аренду и применять наемный труд - рынок стал насыщаться, возрос многократно товарооборот между городом и деревней, и хоть до сытой и обеспеченной жизни было еще далеко - великий голод закончился!
В истории советской России таких периодов, когда голод становился реальной проблемой и причиной ухода из жизни миллионов людей было три. Это 1921-22 года, 1932-33 года и 1946-47 года. Вот что писал в своих воспоминаниях Анатолий Николаевич Кидалашев, всю жизнь проживший в нашем селе, о послевоенных годах: "Очень трудно пришлось матери после смерти отца (Николай Александрович Кидалашев был учителем и умер в 1944 году прямо за учительским столом - примечание автора) в тяжелые военные и послевоенные годы. Она получала зарплату 1200 рублей. Для сравнения - пуд муки стоил 1000-1200 рублей, пуд картошки весной - 600 рублей. А семья состояла из семи человек, и только она одна работала. Не говоря о хлебе, картошки не хватало до нового урожая! Ели лебеду, ильм, крапиву, сергибузы, копали весной на полях перемороженную за зиму картошку, пекли из нее лепешки. Я не совру, что в течение четырех лет, пока меня не призвали в армию в 1948 году, я вообще не ел хлеба. За войну и после войны сильно отощали. Я помню, меня, восемнадцатилетнего парня, ветром качало..." Это написал человек, который двадцать три года проработал секретарем райкома партии по идеологии, был убежденным сторонником советского строя и которому совсем незачем было сгущать краски, показывая теневые стороны жизни советского прошлого.
Анатолий Николаевич был 1928 года рождения, а мой тесть - Низам Вафинович Гильмияров - на десять лет моложе, 1938 года. И в армию его призвали уже только в 1956 году - через одиннадцать лет после окончания войны. По его воспоминаниям, он тоже досыта стал есть только там - в армии. При призыве рост его составлял всего 1 метр 56 сантиметров (результат недоедания), а за время службы в армии увеличился до 1 метра 78 сантиметров - на 22 сантиметра!
По сути, только наше поколение, родившееся на рубеже середины пятидесятых-начала шестидесятых годов, выросло в условиях относительного достатка и лишений не знало. Советский Союз вступил в эпоху "развитого социализма" и жизнь людей стала более обеспеченной, более спокойной, когда за завтрашний день можно было уже не бояться...
"Жизнь - это трагедия питания", - сказал кто-то из великих. И он прав! Либо голод или недоедание, что и сейчас актуально для многих стран в мире, либо избыточное питание ( и часто некачественными продуктами) в условиях недостатка физической активности - и это уже про нашу сегодняшнюю жизнь. Что делать - человек любит поесть, поесть повкуснее, досыта, остановиться трудно, еда - одно из главных удовольствий в жизни, а для некоторых - и единственное! Никаким указом или постановлением есть избыточно ему не запретишь - и переедание сейчас действительно стало большой проблемой в развитых странах...
А помните, какие большие табуны скота выгоняли с утра за околицу нашего села тридцать-сорок лет назад? Когда скотину держали в каждом дворе и у всех в сараях были и поросята, и телята, во дворах гуси, утки, куры, кролики? Когда возле домов стояли большие сараи с огромными сеновалами? Когда в ноябре с первым морозом забивали скот и чуланы и сени у всех были увешаны центнерами мяса, которое потом всю зиму немеряно стояло на столе и в обед, и в ужин? Когда весной из того, что оставалось, закатывали десятки банок со свиной и говяжьей тушенкой? Когда вокруг села не было ни одного свободного клочка земли с некошеной травой - все шло на сено, любая полянка в лесу, и та имела своего "хозяина"? Когда картошку сажали не только на огородах, но и каждая организация имела для своих работников еще и полевые участки? Одна из причин этого "бума самообеспечения продуктами" состоит в том, что в то время вошли в силу, стали хозяевами как раз те, кто испытал лишения в послевоенные и пятидесятые годы, настрадался в своем детстве и юности, кто хотел, чтобы уже их дети не знали, что такое недоедание и вечное желание что-нибудь поесть. Вот и развернулись в полную силу, когда для этого появились условия...
Голод... Испытавшие его люди никогда не живут спокойно - страх возвращения тяжелых времен всегда, пусть даже подсознательно, живет в их душе. Мой дед, Николай Степанович Никулин, 1888 года рождения, вплоть до начала семидесятых годов держал всегда в запасе на чердаке дома пять-шесть мешков хорошо высушенной пшеницы, время от времени меняя зерно на новое. Это был его неприкосновенный запас на случай возвращения тяжелых лет, позволивший бы их пережить. Никакие уговоры или доводы о том, что это уже в наше время совсем не нужно, не могли переубедить его - он твердо знал одну истину, с которой согласился бы любой его современник - у кого хлеб, тот и жив!
… вот уже дописывая эти строки, вспомнил стихотворение Некрасова, которое нас заставляли учить в школе, кажется, оно называлось "Железная дорога" - "... в мире есть царь, этот царь беспощаден - Голод названье ему..."
Этот "царь" правил своей безжалостной рукой и в наших краях - и не так уж давно. Будем надеяться - никогда больше...
Автор Геннадий Легостаев https://vk.com/id104124777