"Нельзя судить родителей!

Они ни в чем не виноваты": и прочий бред, вбитый в головы озлобленных взрослых.
Потому что за каждым подобным комментарием прячется обвинение ребенка. И не просто обвинение, а жестокое и злое унижение, оскорбления и ненависть. Да, вы не ослышались.
Есть один особенно подлый способ лишить ребёнка права на боль - сказать ему, что он не должен судить родителей. Что они ни в чём не виноваты. Что все были жертвами, и значит, все свободны от ответственности. Только вот за этими красивыми лозунгами, которые звучат будто примирение, стоит не что иное, как глубокое предательство. Потому что именно в этот момент, когда взрослый ребёнок впервые пытается назвать вещи своими именами, ему снова закрывают рот - теми же словами, что когда-то звучали в детстве: «не выдумывай», «все родители стараются как могут», «перестань быть неблагодарной».
Когда кто-то пишет под постом о травме фразу «Нельзя винить родителей, они тоже были несчастны», он не защищает родителей - он унижает ребёнка. Он фактически говорит: «Ты не имеешь права чувствовать боль». Он снова помещает взрослого человека в ту же клетку, где запрещено злиться, обижаться, плакать. Это не защита семьи, это повторное насилие - только теперь совершаемое чужими руками.
Парадокс в том, что никто из тех, кто говорит о своём детском опыте, не требует суда над родителями. Никто не зовёт в тюрьму за холодность, молчание, унижение или вечное «ты сама виновата». Люди просто пытаются понять, как именно это сформировало их психику, почему они не умеют просить помощи, почему сжимаются при прикосновении, почему боятся любви. Они не обвиняют - они исследуют. Но общество путает исследование с обвинением, а понимание с местью.
И вот появляется типичный комментарий:
«Господи, как модно стало винить родителей! Вы вместо того, чтобы жалеть себя, встаньте на их место! Поживите их жизнью, а потом сопли на кулак наматывайте! Они тоже не с проста такими стали».
Что стоит за этой фразой? Отрицание. Страх. Беспомощность. Люди, которые так говорят, не выдерживают боли - ни чужой, ни своей. Им страшно признать, что родители могут причинять страдания не из собственной травмы, а из злобы, из жестокости и чувства упоительного всевластия над своим ребенком, потому что тогда рушится миф о контроле: если плохое случается «по любви», значит, от него никто не застрахован. Поэтому проще обесценить того, кто говорит о боли, чем встретиться с собственным внутренним ребёнком, который тоже когда-то плакал и никому не смел сказать.
Но с точки зрения психотерапии, это мышление - прямое продолжение межпоколенного насилия. Оно воспроизводит его под видом морали. Когда мы запрещаем взрослому человеку исследовать свой опыт и признавать травму, мы не позволяем психике завершить процесс. Мы лишаем её возможности интегрировать боль в историю жизни. Это не про «вину» родителей, это про понимание причинно-следственных связей: как из холода рождается холод, как из крика - молчание, как из унижения - перфекционизм и чувство вины за всё.
Ребёнок, выросший без тепла, не обязан становиться судьёй. Но он имеет право сказать: «мне было больно». И когда он это говорит, это не нападение, а начало исцеления. Потому что до тех пор, пока он оправдывает родителей, он остаётся в их роли - маленьким, безмолвным, лояльным, страдающим. Психика требует не мести, а правды. Правда - это воздух. Без неё ни одна терапия, ни одно взросление не состоится.
И ещё одна тонкость. Когда мы говорим, что «родители не виноваты», мы часто путаем две плоскости: моральную и психологическую. В морали можно не винить - но в психологии причинно-следственная связь существует независимо от чувств. Если мама била ребёнка, это изменило его нервную систему. Если отец был холоден, это сформировало его представление о любви. Это не вопрос «вины», это вопрос последствий. Можно понимать, что родители тоже были жертвами, и при этом не отрицать, что они причинили боль. Оба факта истинны одновременно.
А теперь представьте себе женщину, которая пишет под постом коммент о «соплях и моде на жалобы». В ней говорит не зрелость — в ней говорит её собственная неуслышанная девочка, которой в детстве сказали: «заткнись и не позорь семью». Она повторяет эти же слова другим, потому что не вынесла их тогда сама. В каждом подобном комментарии звучит чужая боль, переодетая в сарказм. Но это не освобождает от ответственности.
Нельзя построить здоровое общество, где говорить о травме - стыдно, а молчать - добродетельно. Нельзя требовать от человека «понять родителей», если его внутренний ребёнок до сих пор живёт в страхе перед их взглядом. Настоящее взросление начинается не с оправдания родителей, а с того, чтобы впервые сказать правду: «Мне было плохо, но теперь я выбираю иначе». Это не обвинение, а восстановление внутреннего порядка, где есть место и состраданию, и границам, и ответственности.
И если кто-то всё ещё кричит «нельзя судить родителей» - значит, он путает суд с осознанностью. Суд разрушает, осознанность исцеляет. Суд требует наказания, осознанность возвращает смысл. Поэтому когда взрослые дети говорят о своих ранах, они не мстят - они восстанавливают историю, чтобы она наконец перестала повторяться.
Потому что пока мы продолжаем защищать родителей ценой правды, мы защищаем не любовь - мы защищаем насилие. И тогда следующий ребёнок снова вырастет в доме, где боль нельзя назвать по имени. Где слова «не суди» снова станут приговором для того, кто просто хотел быть услышан.