Бабушка нечаянно появится, когда ее совсем не ждешь: маленькое происшествие – и его большие последствия

Баба Нина была грозой всего общежития. Подобно злобному Церберу охраняла она вход в своё царство. Когда-то давно, уговаривая её занять освободившуюся должность, тогдашний начальник долго втолковывал ей, что вахтер — главный человек в здании, потому стесняться такой работы человеку, прошедшему долгий трудовой путь, не стоит. Втолковал так надёжно, что с десяток раз сменившаяся администрация так и не смогла сбить бабу Нину с ее настроя. В общежитии она чувствовала себя царицей, и никакого пиетету ни к кому не испытывала, включая то самое начальство, которое предпочитало появляться на объекте как можно реже.
Баба Нина на посту, строго блюдет правила общежития
Кроме бдительной охраны входа, баба Нина регулярно драила лестницу. Это не входило в обязанности вахтера, но с ее собственной точки зрения никто не справлялся с нелегкой задачей так, как нужно. Раз в день баба Нина извлекала из недр подсобки огромное ведро производства, судя по его виду, древних шумеров, видавший виды кусок мешковины и деревянную швабру, которую при желании можно было успешно использовать для самообороны. Все это совмещалось в нехитрую конструкцию и пускалось в ход.
Не везло тем, кто пытался попасть в общежитие в период мытья лестницы. Если удача все-таки оказывалась на их стороне, то они просто выслушивали длинную отповедь на тему «ходют тут всякие» и «опять наследили». Впрочем, тем, кто действительно оставлял следы, могло и тряпкой в спину прилететь, а мокрая мешковина — она тяжелая, организм неподготовленный может и с ног свалить. Так что, если баба Нина отсутствовала на своем посту, а откуда-то сверху доносилось характерное пыхтение, жители общежития предпочитали полчасика потоптаться у входа, потом тщательно вытереть обувь о заботливо разложенную у порога ту самую тряпку и мелкими перебежками двинуться к месту назначения.
Справедливости ради надо сказать, что контингент бабе Нине достался весьма непростой. Примерно половину населения общежития составляли личности с ног до головы маргинальные. К некоторым из них опасались приближаться в одиночку, а то и вдвоем-втроем, даже представители органов правопорядка. У бабы Нины же все они ходили по струнке. Нет, иногда попадались граждане неподготовленные или слишком много о себе мнящие, но гнула она их так молниеносно и бескомпромиссно, что однажды местный весьма авторитетный товарищ даже вполне искренне звал ее в ряды своей охраны на сильно не рядовой пост. Баба Нина отказалась, потому как кто еще, если не она, будет нести порядок в местные массы. Да и лестницу эти безрукие уборщицы моют из рук вон плохо.
Авторитетный товарищ отказ принял с пониманием и записал бабу Нину в число людей особо уважаемых, чем вознес ее авторитет буквально до небес, хотя она сама об этом даже не подозревала.
Так и шло время. Баба Нина и общежитие постепенно старели. Общежитие — разваливающимися стенами и осыпающимся ремонтом, который никто не спешил хотя бы освежать, не то что проводить более-менее капитально. Баба Нина же стала реже натирать лестницу и еще чаще ругать каждого, кто смел нарушать правила.
— Это что у тебя там за пазухой? — грозно зыркнула вахтерша на стайку мальчишек, очень уж подозрительно тихо пытающихся прошмыгнуть мимо ее поста. Цепкий взгляд сразу же выделил растрепанного светловолосого Даньку, который обе руки прижимал к груди, стремясь скрыть под легкой ветровкой что-то очень важное.
— Ничего, — быстро ответил мальчик и рванул было вперед, но уже через несколько шагов крепкая рука вахтерши схватила его за шиворот. Баба Нина обычно ходила медленно и тяжело дыша, но в ситуациях экстренных умела так быстро перемещаться к нужной точке, что дети подозревали в ней наличие некоторых суперспособностей. И сейчас они только дружно ахнули и замерли на месте, хотя могли бы и спастись бегством. Конечно, все, кроме Даньки, тот попал в несокрушимые тиски.
— А ну, показывай! — скомандовала баба Нина, и мальчик хоть и нехотя, но вытащил из-под майки крошечного котенка.
— Котов в общежитие нельзя, — отрезала вахтерша. — Тащи его отсюда.
— Но он же маленький! Ему на улицу нельзя! Его собаки съедят! Ну пожалуйста! — загалдели мальчишки, но баба Нина была непреклонна. Поняв, что эту стену им не пробить, ребята, понурив головы, удалились обратно на улицу и больше не появлялись. Через некоторое время баба Нина глянула в окно и увидела, что все они сгрудились в беседке, где продолжали греть и защищать своего найденыша.
Время шло, сумерки сгущались, и одного за другим мальчишек звали домой родители. Постепенно разошлись все, но Данька по-прежнему оставался на посту.
— А твоя мать-то где? — спросила баба Нина. Она долго наблюдала за мальчиком из окна, но когда совсем стемнело, вышла во двор.
— На работе, — ответил Данька. Ему было лет десять, а мать его, Алена, работала медсестрой в местной больнице. Растила мальчика одна, никакой помощи не имела. Насколько было известно бабе Нине, никаких бабушек и дедушек тоже не было, так что тянула Аленка одна и себя, и сына. Молоденькая еще совсем, могла бы замуж выйти, но вместо свиданий постоянно брала дополнительные смены, чтобы хоть что-то у ребенка было.
— Домой иди, — буркнула баба Нина.
— А он как? — мальчик погладил котенка, который свернулся клубочком у него на коленях.
— Да бери уж с собой, — баба Нина будто сама удивилась своим словам, а уж Данька-то прямо подпрыгнул, спеша воспользоваться неожиданным разрешением, и быстрым шагом устремился ко входу в общежитие.
— Смотри только, чтоб не лазил он нигде, — крикнула вслед мальчику баба Нина и вздохнула. Хороший ребенок, воспитанный, одет всегда аккуратно, не хулиганит, жалко только, что часто один остается, так и до беды недалеко. А что тут поделать? Не станет мать работать, так и кормить мальчишку нечем будет…
Продолжение в моем телеграмме: https://t.me/+6lDKsCnFawEzMjNi