- Олег Иванович, Вас на Западе называют русским Делоном…
О. Я.: Как с этим спорить? Люблю Делона, особенно в "Рокко и его братья". Нет, до его уровня я не дорос и отношусь к себе в достаточной степени с юмором и критически. Ибо мы, русские актеры, представлены в несколько другой упаковке и находимся с французами в разных весовых категориях. Конечно, хотелось бы, чтобы меня знали во Франции так же, как Делона, но, к сожалению, российского кино здесь очень мало.
- Однако Вас во Франции помнят по выступлениям на сцене…
О. Я.: Да, я позволил себе здесь роскошь – полгода поиграл в театре, не зная французского. Такое только русский артист может отчебучить. В международной труппе, собранной известным режиссером Клодом Режи, мы играли английскую пьесу. Это поучительно, но все-таки нельзя выступать на чужом языке с просто заученной ролью, не ощущая менталитета страны. Нет, чудес не бывает. Михаил Чехов – великий актер, но и он в Америке не состоялся. Поэтому артист должен играть в своем Отечестве. И то, что сделали с собой Козаков, Никулин, ряд других актеров – я просто не понимаю. Только разве Тарковский совершил за рубежом не меньше, чем в России. Но его случай, скорее, исключение.
- Тем не менее в Париже в кино и театре неплохо выступает Елена Сафонова…
О. Я.: Ну, она просто вышла замуж – дело женское. Играть же можно только дома. Тем более, я убежден, что у нас, переживших все и вся, будет мощный духовный взрыв в театре и кинематографе.
- Одна из Ваших последних работ в кино – роль Ляпкина–Тяпкина в фильме «Ревизор»…
Картина, может быть, будет представлена на Каннском фестивале. В ней играют Никита Михалков – Городничего, Марина Неелова – жену Городничего. Очень талантливый молодой актер Женя Миронов – Хлестакова...
Вы недавно сыграли в «Роковых яйцах» профессора Персикова. Фильм вышел на экраны?
О. Я.: Ну как же, вышел! В стране некуда выходить – нет у нас проката. Единственное, что осталось, так это премьеры, выезды с актерами… Сегодняшнее молодое поколение актеров просто никто не знает.
- Нас победил заокеанский кинематограф. А вот французы пытаются ограничить его влияние, устанавливают квоты на американские фильмы. Нужно ли нам бороться с плохим западным кино такими крупными административными мерами?
О. Я.: Именно это и нужно, потому что кинематографистам в одиночку не справиться… Но нет худа без добра – наплыв плохого американского кино сделал свое дело, плюс еще телевидение, которое назакупало бразильских и мексиканских сериалов. Началась отрыжка, идиосинкразия, и потянулись мы к своим старым картинам, которые сегодня по телевидению все смотрят.
- Вы сами испытываете ностальгию по старому кино? Смотрите ленты с Вашим участием?
О. Я.: Да. Пересматриваю свои картины – любимых несколько. И вызывают у меня радость несусветную. Недавно показывали «Служили два товарища», «Тот самый Мюнхгаузен», «Полеты во сне и наяву» - довели просто до слез.
- А самая любимая роль?
О. Я.: Несколько. Скажем, в «Крейцеровой сонате». Сам удивился, как совладал с этим текстом перед камерой – было очень трудно.
- Вы вошли в отечественную историю как последний народный артист СССР…
О. Я.: Это было гениально! В тот момент я находился в Париже, вернулся домой с репетиции, а на столе стоит мой любимый напиток – виски, и супруга говорит: "Давай отметим!" - "Что отметим?" - "Только что позвонили из Москвы, тебе присуждено звание народного артиста СССР". – "Какой Советский Союз? Давай отказываться"… Словом, это был последний указ Горбачева – о присвоении «Народных СССР» Пугачевой и Янковскому. Через несколько дней Союз развалился. Так что я должен быть в Книге рекордов Гиннеса. Станиславский - первый, я – последний Народный.
- У Вашего друга по Ленкому Александра Збруева есть ресторан. Не вызывает ли у Вас чувство зависти его успехи на гастрономической сцене?
О. Я.: И мне предлагали, но я к бизнесу вообще не расположен.
- Одним творчеством разве можно сегодня заработать на жизнь?
О. Я.: Звездам сейчас полегче стало. Но все-таки власть содержать искусство не может…Вот Вы все спрашиваете меня про Делона – но западные актеры оказываются в другом обрамлении, и лучшие в итоге становятся бриллиантами. Русские же таланты так и остаются необработанными алмазами.
- Вы сожалеете о том, что у вас не состоялось яркой голливудской карьеры?
О. Я.: Наверное, сожалею, потому что американское кино и рынок определяют очень многое.
- Что, с Вашей точки зрения, отличает российского актера от западного?
О. Я.: Есть две лучшие в мире актерские школы – российская и английская. Их игра происходит как бы изнутри – это психофизические действия, тогда как другие школы – больше представления. Лучшие из них – как Бурвиль и Тото – просто замечательны. У русских больше идет через нервы и чувства.
- Не сказалась ли криминальная обстановка в России на кинематографе?
О. Я.: Был период, когда отмывали в кино деньги, но сейчас он прошел. Теперь можно на фильмах зарабатывать.
- Вы актер одного театра?
О. Я.: Я начинал на периферии, в Саратове. Много лет работаю в лучшем театре и в другом – кроме Ленкома – себя не представляю. Люблю многих режиссеров, но все-таки привык к языку и стилистике Марка Захарова. И до сих пор театр в хорошей форме, с хорошей актерской командой. Только что приступили к первым репетициям "Игрока" Достоевского – достаточно непростой материал. Я играю роль генерала, а самого игрока Абдулов. Это будет неординарное зрелище.
- Российский театр снова на подъеме. И у него сменилась аудитория…
О. Я.: Сейчас на хороших спектаклях зал битком. У театра стоят хорошие машины, потому что этап, когда новых русских интересовало только казино, проходит. Да и туда можно пойти после спектакля… В театре появились красивые наряды – надо себя показать. Людей посмотреть.
- Ведь это другая публика, не настоящие театралы…
О. Я.: Другая…старая театральная поднялась на галерку.
- Для кого интереснее играть?
О. Я.: Разумеется, для театральной. Но и у нас, как в свое время в Америке, со временем дети и внуки новых русских станут интеллигентными людьми. Я к этому философски отношусь – надо пережить спокойно.
- С какими чувствами театральная общественность и Вы лично ждете грядущих выборов? Как Вы воспринимаете возможный возврат коммунистов?
О. Я.: Интеллигенция поддерживает здравомыслие. Хотя, я понимаю, что коммунисты не те, что были в прошлые годы, но все равно страшновато. Ситуация абсолютно непредсказуемая.
- Вы в своей политической позиции равняетесь на Марка Захарова?
О. Я.: Я не занимаюсь политикой. Мне предлагали быть вторым, третьим человеком в одной, другой, в третьей партии. Что-то там пропагандировать. Я – нигде. Занимаюсь своей профессией – думаю, что это и есть для меня самая главная политика.
/ Юрий Коваленко. ИНТЕРВЬЮ: Олег Янковский: "Я – последний народный артист".
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев