Солнце только начинало робко пробиваться сквозь шторы, а я уже, как заведённая, носилась по квартире, собираясь на работу.

Опять проспала! Мишка, мой супруг, обычно любящий поваляться в кровати до последнего, сегодня, на удивление, тоже вскочил с петухами. Суетился он не зря — ещё бы, ведь его ждала долгожданная поездка к брату Саньке в деревню. А там — рыбалка, озеро, лодка с мотором и удочка. Самый настоящий рай для заядлого рыбака, коим Мишка мой и являлся.
Мишка собирался, а я за его суетливыми движениями молча наблюдала. Что-то меня грызло изнутри, было какое-то отвратительное предчувствие, как-будто кошки в душе устроили генеральную уборку с драками и воплями.
— Миш… — начала я, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, — может, не поедешь сегодня? Ну, правда, останься дома…
Он, конечно, отмахнулся. Как всегда. Все мои женские «глупости» про предчувствия он пропускал мимо ушей.
— Ну вот ещё! Чего это вдруг? Сашка же ждёт, всю неделю он мне про рыбалку талдычил. Да и мне развеяться надо, а то в городе как в клетке, — буркнул он, натягивая куртку, — чего ты, в самом деле? Все будет хорошо!
Я попыталась объяснить, что это — не просто блажь. Да я не знала, как до него донести степень моей тревоги. Просто на душе было как-то гадко, сердце было не на месте. Причем вчера еще все было нормально, я с вечера сама ему еду собирала. А сегодня…
Я попробовала настоять на отмене этой поездки, но Мишка рассмеялся, обнял меня крепко и поцеловал в макушку.
— Ну, ты у меня и паникерша! Вечно с тобой что-то не так: то сон увидишь, то примета сбудется. Всё будет хорошо, обещаю! Рыбы наловлю, тебе привезу. Вечером позвоню.
— Миша, никаких «вечером»! Чтобы каждый час звонил!
Мишка кивнул, послал мне воздушный поцелуй и через секунду выскочил за дверь. А я осталась стоять в коридоре, с тяжелым сердцем и колючей тревогой в груди.
По дороге в школу, где учился наш сын Петька, я чувствовала себя так, как-будто на мне висит бетонная плита. Старалась улыбаться сыну, шутить, но получалось натянуто и фальшиво.
— Мам, с тобой всё в порядке? — Петька нахмурился, глядя на меня.
— Всё хорошо, солнышко. Просто немного устала, — соврала я, прижимая его к себе.
Проводив Петьку в класс, я не выдержала и набрала номер Мишки. Может, услышав его бодрый голос, эта тревога хоть немного отступит?
Он ответил сразу, бодро отрапортовав, что половину пути уже проехал.
— Всё отлично, дорога прекрасная, погода — просто загляденье. Я же говорил, что всё будет хорошо! Не переживай, любимая. Вечером позвоню, — сказал Мишка и отключился.
Но тревога не ушла — она, наоборот, усилилась. Я сидела за рабочим столом, пялилась в монитор, но видела только Мишку, едущего по той проклятой дороге. Что-то должно было случиться, я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Сердце бешено колотилось, а в голове навязчиво крутилась одна и та же мысль, что что-то не так… Что-то случится…
***
Телефонный звонок оборвал рабочий день. На экране высветилось — «Мишка». Сердце пропустило удар, а затем ускорилось.
— Добрался, — пронеслось в голове, — слава богу! Испереживалась вся!
Трубку я взяла сразу:
— Алло, Мишка? Ну, как доехал? Санька тебя встретил?
Тишина. Потом — чужой голос.
— Здравствуйте. Вы жена Михаила Петрова?
— Да. Я его жена. Что случилось? С Мишей всё в порядке?
Предчувствие сдавило горло, я начала задыхаться.
— Понимаете, тут трагедия на сто втором километре произошла… Водитель большегруза с управлением не справился… Муж ваш.. В общем, погиб он…
Я плюхнулась на стул и зачем-то стала со звонившим спорить.
— Нет… Это ошибка, — почти орала я, — вы ошиблись. Да, точно! Вы ошиблись, мой Миша никак не мог погибнуть. У нас же сын, у него есть я и…
Звонивший коротко попрощался и положил трубку. Я сползла под стол и зарыдала. Коллеги окружили меня.
— Что случилось? — спросила Ленка, пытаясь меня поднять на ноги, — кто тебе звонил?
— Миша… Его больше нет… Лен, моего Мишки…
Вызвали скорую. Я сидела, обхватив голову руками и раскачивалась из стороны в сторону.
— Не трогайте меня, — дергала я плечами, — уйдите все! Где мой телефон? Я должна позвонить Мише. Он же обещал вечером…
Лена села рядом.
— Рит, крепись. Я, если что, всегда рядом… Держись, моя хорошая…
В тот момент как-то резко пришло осознание: я — вдова, а Петька наш — сирота.
— Петька… — прошептала я, поднимаясь, — как ему сказать?
Ленка обняла меня и потащила к выходу — фельдшер настаивал на госпитализации. Я медленно брела вниз по лестнице и думала о том, что я только что потеряла мужа.
***
Я так надеялась, что Мишку моего с кем-то перепутали, я до последнего в это верила. Сама на опознание пойти не смогла, отправился на него Сашка. Он-то и подтвердил, что моего любимого «медведя» больше нет. Предстояло как-то об этом сказать Петьке.
Я долго собиралась с мыслями. Как такое объяснить двенадцатилетнему мальчишке? Перед сном, переговорив еще раз с ритуальным агентом, я пошла в детскую. Петя уже готовился ко сну, я присела на край кровати:
— Петь, нужно сказать тебе кое-что…
Сын смотрел настороженно.
— С папой случилась беда…
— Он заболел? — встревожился Петя.
— Нет, солнышко… Он уехал навсегда, — слезы потекли по моим щекам.
Петька немного помолчал, а потом спросил:
— Уехал? Куда?
— Он… Петь, наш папа стал ангелом. Он… Он теперь сверху на тебя смотрит…
Петька зарыдал. Наш сын уже знал, как люди заканчивают свой земной путь, поэтому сразу понял, что отца он больше не увидит никогда. Я обняла его и прижала к себе — с этого момента я должна быть ему и мамой, и папой.
***
После гибели Миши мир как будто разделился на две части: до и после. «До» было наполнено смехом, теплом и безграничной любовью, а «после»… Больнее всего было видеть, как меняется наш с Мишей сын. Петя ушел в себя — он замкнулся, все чаще и чаще закрывался в спальне, отказывался ужинать и в принципе со мной контактировать.
Раньше Петя был жизнерадостным, общительным мальчиком. Любил рассказывать о своих школьных приключениях, делиться секретами, смеяться над шутками Миши. Теперь же он стал нелюдимым, в его глазах я видела какой-то невысказанный упрек, как будто он в чем-то меня обвинял.
Я мучилась, переживала. Каждая его холодная фраза, каждый отстраненный взгляд причиняли мне почти физическую боль. Я чувствовала, как между нами растет стена, и не знала, как ее разрушить.
— Петь, что с тобой? Почему ты такой грустный? — спрашивала я у него каждый вечер.
— Все нормально, — отвечал он односложно, отворачиваясь при этом.
Я таскала сына по психологам, надеясь, что они смогут как-то излечить его душу, но ничего не помогало. Петя на сеансы покорно ходил, но оставался все таким же замкнутым и молчаливым.
— Ему нужно время, — разводили специалисты руками, — нужно пережить утрату.
Но время шло, а Петя не менялся. Моя тревога росла с каждым днем. Я боялась потерять не только мужа, но и сына.
Однажды вечером, около трех месяцев назад, Петя пришел ко мне в комнату. Вид у него был странный — взволнованный и испуганный одновременно.
— Мам… — начал он, запинаясь.
Я насторожилась.
— Мам, я… я кое-что вижу…
— Что ты видишь, солнышко? — спросила я, обнимая его.
— Я… я папу вижу… — прошептал он.
Я похолодела.
— Что значит — видишь? Где?
— В моей комнате. Он часто приходит…
Я испугалась. Неужели у Пети начались галлюцинации? Неужели горе так сильно повлияло на его психику?
— И что он делает? — спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Он… он просто стоит… и улыбается…
Я судорожно вздохнула. Ну, хотя бы не пугает его.
— А еще… Рядом с ним всегда стоят трое детей… — продолжил Петя.
Я напряглась.
— Какие дети? — спросила я, — откуда они взялись?
— Я не знаю, — пожал плечами сын, — они всегда рядом с папой…
— Опиши их, — попросила я.
— Ну… двое мальчиков… Они очень похожи на папу и на меня… А еще девочка. Она похожа на тебя…ПОКАЗАТЬ ПОЛНОСТЬЮ