А вы когда-нибудь скучали по себе,
По той себе, которой уж не будет,
Той что осталась рябью на воде,
Которая растаяла по сути.
По той что не обманута пока,
Не предана, не сброшена с обрыва.
По той что невесома и легка …
Которой незнакома точка срыва.
По той которой чужд ещё обман,
Которая не чувствует подвоха,
Не видит ложь, что спрятана в карман.
По той что ещё в общем-то дурёха.
А вы когда-нибудь скучали по себе,
По той наивной, доброй и открытой,
По той что ещё в жизненной борьбе,
На всём лету невзгодами не сбита.
По той что не боится доверять,
Что как ребёнок в пустоту шагает,
Которой ещё нечего терять,
Которая пока что обретает.
Вера Рыжих
Он сорвал в траве маленький фиолетовый цветок, поднес его близко к глазам, заглянул в маленький узкий венчик, там расходились жилки и пульсировали крошечные тонкие, как волоски органы: как в чреве женщины или в мозгу мыслителя, билась там жизнь, дрожало желание. О, почему мы совершенно ничего не знаем? Почему не можем поговорить с этим цветком? Да даже двое людей не всегда могут по-настоящему поговорить друг с другом, для этого нужен счастливый случай, особая дружба и готовность.
Г. Гессе «Нарцисс и Златоуст»
Я странная, но это мне идёт.
Собою быть – великое искусство…
Не приседала я под «Тает лёд»,
Зато в запасе есть свои безумства.
К примеру, запах летнего дождя
Меня в восторг приводит, наслаждаюсь…
Плохого не желаю уходя,
Но раз ушла – назад не возвращаюсь.
Я обожаю лампочки в сердцах
Простых людей, в которых свет, как солнце.
И точно знаю, что не пить с лица,
А вот душа на помощь отзовётся…
Мне нравятся такие чудаки,
Что всё отдать готовы, без оглядки…
Они по чьим-то меркам – бедняки,
Зато душа у них всегда в достатке…
Я странная, но это мне к лицу…
Подмигиваю детям, нравлюсь кошкам.
Когда молюсь небесному Отцу –
Благодарю, а жалуюсь немножко…
Я уши не успела проколоть,
А в тр